ческой эпохе существует свой символ, представляющий ее знак. Символы и знаки создают образ культуры, по особым законам складываются в целое, которое воссоздает облик эпохи.
Судьба культуры разворачивается в пространстве различных территорий и в сочетании одновременности и последовательности. Все культуры имеют равное значение в общей картине истории.
Древние цивилизации Вавилона и Египта, Индии и Китая нередко превосходят античность, но при этом вовсе не занимают привилегированного положения. Вместо безрадостной картины прямого восхождения перед глазами исследователя развертывается настоящий спектакль множества мощных культур.
Каждая из этих равноценных и равноправных культур имеет «собственную форму, собственную идею, собственные страсти, собственную жизнь, волю, чувства, собственную смерть»[107]. У каждой культуры свои возможности выражения, краски, блики света, движения, собственный духовный взор. Есть расцветающие и стареющие культуры, народы, языки, истины, боги, ландшафты. Культуры возникают, созревают, увядают и никогда не повторяются. Они обладают совершенно отличными друг от друга формами: пластикой, живописью, религией, наукой, хозяйством и укладом жизни. Все культуры характеризуются ограниченной продолжительностью в истории и замкнуты в себе самих.
Восемь великих культурно-исторических типов занимают свое место на карте мировой истории:
1) египетская;
2) вавилонская;
3) индийская;
4) китайская;
5) греко-римская (аполлоновская);
6) византийско-арабская (магическая); 7) западноевропейская (фаустовская);
484 Глава 19. Историческая типология культур и теория локальных цивилизаций
8) народов майя.
В истории формируется «русско-сибирская культура».
Культуры обладают общей структурой, но имеют индивидуальный стиль и облик. В истории нельзя обнаружить такие абстракции, как формы мышления вообще, государство вообще.
Цивилизация как Если судьба культуры непосредственно связана с закат культуры ростом и развитием, то она неминуемо движется к финалу. Такова неизбежная судьба культурно-ис
торического типа. Длительность цикла развития культуры О. Шпенглер определяет примерно в 1000—1500 лет.
Финальную стадию культуры ученый называет цивилизацией. Цивилизация знаменует собой завершение развития, когда за жизнью наступает смерть. Она означает конец культуры, переход ее в иное состояние. «Греческая душа и римский интеллект — так различаются культура и цивилизация»[108].
Для цивилизации типичны люди практичные и безразличные к обсуждению смысла жизни и подобных метафизических проблем. В их руках духовная и материальная участь каждой последующей эпохи. Великие цивилизации ограничены пределами нескольких крупных городов, где властвуют новые бесплодные, исполненные глубокой антипатии к людям, холодные прагматики, озабоченные лишь «вопросом денег». В мировом городе, утверждает О. Шпенглер, действует не народ, а масса, презрительно относящаяся ко всяким традициям. У культурного человека энергия обращена к развитию духовности, цивилизованный человек во всем ищет выгоды и пользы. Для него недоступны тайны поэзии и других искусств, он предпочитает зрелища, технические игры, спортивные состязания. Его психология подвержена стандартам массового вкуса, поэтому столь распространенными становятся повальные увлечения, не требующие эмоциональной и душевной отзывчивости, но лишь заполняющие образующийся духовный вакуум. «Современная эпоха — эпоха цивилизации, а не культуры»2, — заключает О. Шпенглер.
У каждой культуры есть свои детство, юность, возмужалость и старость. Культура рождается в тот миг, когда пробуждается великая
душа. Она расцветает на основе определенного ландшафта, к которому остается привязанной в течение всей жизни, и умирает, когда эта
душа полностью реализует свои возможности, создав народы, языки, вероучения, искусства, государства, науки. Бесчисленные поколения, народы и племена — арийцы, монголы, германцы, кельты, парфяне,
19.2. О. Шпенглер об исторической типологии мировой культуры 485
франки, карфагеняне, берберы, банту и многие др. — прошли этот путь. Когда в них угасает «формообразующая сила», вместе с ней постепенно стираются культурные черты, языковые и умственные признаки, и явления вновь растворяются в хаосе постоянного движения. «Так на поверхности Земли величественными кругами расходятся волны великих культур. Они внезапно всплывают, расширяются в роскошных линиях, успокаиваются, исчезают.
Каждая культура обнаруживает символическую и почти мистическую связь с пространством, в котором она существует. Как только вся полнота внутренних возможностей исчерпана, культура внезапно коченеет, отмирает, ее кровь свертывается, силы надламываются — она становится цивилизацией. В таком виде она, как тысячелетнее
дерево, еще много столетий топорщит свои гнилые сучья. _v Таков смысл заката в истории — внутреннего и внешнего завершения, ожидающего каждую живую культуру»[109]. Так происхо
дило в античности, таковы признаки и заката Европы.
Портреты вели- В отличие от мира природы, где царят непреложких культур ные законы, а всякое действие имеет причину и следствие, культурный мир находится во власти
судьбы; для его познания неприемлемы строгие научные понятия и
доказательства. Он может быть лишь понят, почувствован, пережит.
Метод освоения культуры путем проникновения в ее смыслы, значения, символы на основе внешних черт, признаков О. Шпенглер называет физиогномическим. Это подобно тому, как внешний облик человека — рост, выражение лица, осанка, походка, речь, почерк — дает возможность узнавать его внутреннее состояние: доброту или злобу, ум или глупость, храбрость или трусость. Описательная, формообразующая физиогномика есть перенесенное в духовную сферу искусство портрета.
Для историка культуры важны проницательность, интуиция, постижение, созерцание, концентрация чувств. Система, понятие превращают, культуру в застывший предмет, создавая иллюзию научности. И наоборот, созерцание, переживание мгновений истории, исповедание, свойственные религии и художественному творчеству, наиболее близко передают душу культуры. «Лишь тогда оказывается возможным постичь каждый факт исторической картины, каж
дую эпоху сообразно их символическому содержанию»2.
Культуры — это организмы, продолжает О. Шпенглер, а всемирная история — их общая биография. В судьбе отдельных сменя-
486 Глава 19. Историческая типология культур и теория локальных цивилизаций
ющих друг друга, вырастающих друг возле друга, соприкасающихся, оттесняющих и подавляющих друг друга культур исчерпывается содержание всей человеческой истории. «Я отличаю идею культуры, совокупность ее внутренних возможностей от ее чувственного проявления в картине истории как достигнутого уже осуществления»1. Задача историка — вскрыть внутреннее строение, или морфологию, культуры, осмыслить экспрессию событий и отыскать лежащий в ее основе язык.
О. Шпенглер выделяет понятие стиля культуры как совокупности жизненных выражений, которые являются формами духовной коммуникации, специфическими для данной культуры. Например, каждый античный город, будучи воплощением и символом одного и того же стиля и жизнеощущения, глубоко отличается по своему плану, виду улиц, языку, частной и официальной архитектуре, по типу площадей, переулков, дворов, фасадов, по красочности, шуму, толкотне, по-духу своих ночей от индийских, арабских городов.
В каждом инобытии этого рода лежит высокая символика: западная склонность к прямолинейным перспективам, наподобие мощного пролета Елисейских полей в Париже, или узость Акрополя и городских кварталов в Риме. Не менее важно представить продолжительность жизни каждой культуры, темп, такт и ритмы ее развития. Наиболее значительные события, явления религиозной, научной, политической жизни дают импульс в формировании индивидуальности каждой локальной культуры. Для античной культуры знаковый смысл имели такие явления, как античный театр, полис, ионическая колонна, геометрия Евклида, римский легион, бой гладиаторов. Одно упоминание этих явлений воссоздает образ античной культуры.
О. Шпенглер придает исключительное значение физиогномическому методу в постижении культуры, который позволяет по деталям орнаментики, архитектурного стиля, письма, по отдельным данным политического, хозяйственного, религиозного характера восстановить основные черты исторической картины целых столетий, прочитать по элементам языка художественных форм современную им государственность или по математическим формам — характер хозяйства.
Но возможности данного метода не безграничны. Невозможно, утверждает О. Шпенглер, до конца вникнуть силами собственной души в мир чужих культур. Здесь всегда остается какой-то недоступный остаток, тем более значительный, чем ничтожнее собствен1 Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т. 1. С. 265.
19.2. О. Шпенглер об исторической типологии мировой культуры 487
ный исторический инстинкт исследователя, его физиогномический такт и знание людей. «Историческая окружающая среда других людей составляет часть их существа, и нельзя понять кого-либо, не зная его чувства времени, его идеи судьбы, стиля и степени сознательности его внутренней жизни»1.
Мир символов Пониманию истории мировой культуры способв культуре ствует проникновение в мир символов, которые
• приобретают особую ценность.