для которой как раз и предоставляет общество. Таким образом, результатом социализации является обретение способности изменяться, результатом же инкультурации — качественные особенности изменений.
Первичная социализация, которую каждый проходит в период детства, — это незавершенный процесс, трансформирующийся у взрослого(социализированного)человека в инкультурационные процессы, протекающие в результате смены привычной среды обитания на новую (переезд из сельской местности в город или эмиграция и пр.). Освоение в ходе первичной социализации объектов культуры и их значений возможно только в определенной знаконо-смысловой среде. Культурное пространство, освоение которого начинается с процесса первичной социализации, не только выполняет функцию удовлетворения потребностей, но и позволяет усвоить принципы культурных норм, оно становится также источником самоидентификации человека.
Процесс Культурное пространство включает в себя мноннку^ьтурации го аспектов — это и природные условия в их первозданном виде («дикая природа»), и природа,
преобразованная согласно нуждам человека (искусственные насаждения, изменение рельефа, дороги, заповедники и заказники, одомашненные животные и культурные растения), и мир артефактов, И сфера социальных отношений, интегрирующая предыдущие аспекты в единый уклад жизнедеятельности локальной местности,
Глава 5. Субъект культуры
ее стиль, характер оседлости, и т.д. Синтезированная структура локального культурного пространства присутствует в качестве чувства «малой родины», «корней предков» у каждого человека. Эти переживания характеризуют причастность к «своему», в кр4 тором выражается предмет отождествления. Идентифицируясь ej ним, человек видит в нем собственное продолжение, выходит за пределы своей непосредственной телесной оболочки.
Включенность в социальные связи определяет ту социокультурную нишу человека, которая досталась ему от предков. Социг. альные связи становятся фактором, удерживающим человека в родной местности, он, что называется, «обрастает» ими. Культурное пространство, впервые освоенное ребенком, становится его «домом» — местом покоя, миром его детства, образцом, сознательно или бессознательно воспроизводимым на протяжении последующего жизненного пути.
Средовая идентификация человека определяет характер познания, среда воспринимается как существенная характеристика его социального бытия. Усвоение ее стереотипов — это и усвоение символики данной среды, имеющей этнические корни. Кроме этнического своеобразия культурного пространства, определяющим фактором выступает демографический. Плотность населения является показателем степени освоенности местности, ее окультуренности. Характер и тип поселения являют собой очаг определенной культуры, нередко становясь символом цивилизации, ее центром (например, Вавилон, Рим) или ее форпостом (например, казачья станица Российской империи). Если храмовая архитектура символизирует^ религиозные представления населения, то организация городского пространства отражает государственную структуру общества щ принципы социальных связей.
Нередко погружение инородца в мир чуждой ему культуры при переезде на новое место (в случае длительной или краткосрочной эмиграции) вызывает ощущение культурного шока. Вот одно из описаний впечатления, произведенного Парижем на русского писателя В. Брюсова: «Я понял, что нас — двое: город и я, один — громадный, страшный, всемогущий и беспощадный, другой — малый, бесприютный, слабый, но решившийся на борьбу. "Будьте мудры, как змии", — вспомнилось мне древнее изречение, и я подумал, что прежде всего должно мне смешаться с этим городом, раствориться в нем, стать "как все"... Я упивался зрелищем самого каменного острова этого великого города, уничтожившего землю и небо и создавшего вместо них свой мир из кирпича, гранита, мрамора, стекла, стали, -железа, который казался мне несокрушимым, назначенным жить сотни тысячелетий, стать сверстником человечества, как становят-
5.3. Инкультурация и социализация
ся сверстниками два старика, хотя бы их разделяло двадцать или тридцать лет жизни»[23].
Пространственно-временные характеристики жизненного пространства человека — это культурно-историческая среда. Образно говоря, индивидуальность человека — та «пустота», которая наполняется культурными смыслами в зрелой жизни в процессе инкультурации. Благодаря такой «пустоте» человек поглощает культурные смыслы, культура необходима ему как единственно мыслимая среда для полноценной жизнедеятельности, проявления им человеческой сущности. Усвоенное, присутствующее в человеке знание о «среде обитания» трансформируется в «естественную» культурную природу, понимаемую не как изначальная определенность, задающая и диктующая индивиду его бытие, а как «знания»,
заимствованные им из культуры и естественно и свободно существующие в его душе.
Критерием инкультурированности человека являются его убеждения — априорные знания, которым доверяют вследствие их испытанное™ предшествующими поколениями, утвержденные авторитетом отцов и дедов. Они почти иррациональны (К. Мангейм называет их бессознательными, непонимаемыми). Убежденность в истинности положения вещей поддерживается их практическим применением, реализацией в повседневности. Именно в контексте повседневности раскрывается смысл культурного уклада, культурных символов, через понимание происходит «оживление» культурно-исторического опыта. Эта информация подобна органической пище, усваивая которую, человек растет, развивается. Ассимилированный опыт позволяет расширять возможности проявления индивидом своих сущностных качеств, трансформировать культурные объекты в процессе активной жизнедеятельности, получать удовлетворение от ощущения «полноты жизни».
Именно «авторитет» культурных символов заставляет человека самостоятельно стабилизировать персональные знания, соотнося, их с реальностью. Убеждения и сомнения являются движущими силами информационного обмена в культуре. Таковыми могут быть авторитет Священного Писания (Библии, Торы, Корана), духовного наставника, учителя или предка. Восстание, противоборство или другое покушение на этот авторитет не только переживаются как личная драма человека; в самой культуре уже заложено альтернативное начало, разрушающее ее целостность. Цикличность состояний сомнения — убежденности характеризует культурное развитие взрос
лого человека.
106 Глава 5. Субъект культуры
Язык — главный выразитель самобытности культуры — явля ется посредником в процессе инкультурации, цель которого состой ит в понимании чужих смыслов, которые могут быть усвоены, могут быть отвергнуты. Под влиянием инокультурного давления первую очередь изменяется прежний уклад жизни, заимствуютс новые слова и выражения. Они закрепляются в языке, занимая проч ное положение в лексике в том случае, если новшества были син| тезированы в повседневную практику, нашли отражение в соци, альной трансформации. Наибольшую трудность при соприкоснове' нии с чужой культурой вызывает невозможность овладеть е символическим пространством вследствие незнания ее культурно1 го кода. Оказавшись в состоянии «культурного вакуума» (ощуще ния глухонемоты), лишившись возможности коммуникации и обме на культурными символами, человек одновременно постигает ми' вещественной и символической культуры. «Отнюдь не само освое ние иностранного языка, но его применение — будь то живое обще* ние с иностранцами или занятия иностранной литературой — опо средует новую позицию "прежним видением мира". Даже полн стью. погружаясь в чуждый нам тип духовности, мы не забывае при этом свое собственное миропонимание и, более того, свое со ственное представление о языке. Скорее другой мир, выступающи нам навстречу, не просто чужд нам, но сам является другим 1 отношению к нам»1. Познание другой культуры значительно облег'
чает адаптивные процессы. Изучение иностранного языка, установ' ление коммуникативных связей расширяют информационный об. мен, предоставляют возможность для более объективного постиже ния иной культуры.
Роль телесной идентификации в социализации и инкультураци остается значимой, однако выполняет разные функции. Персональ: ное отделение от других индивидов в процессе социализации ком4 пенсируется чувством этнической принадлежности через тело —* носитель генофонда. Мировыми религиями отвергается определи! ющее значение фактора национальной принадлежности, на первый план ставится духовное родство, что по праву позволяет помещаТб| религию в центр культуры. Добровольный осознанный выбор че]
ловеком своей религиозной принадлежности определяет и его куль турную принадлежность, преодолевая генетическую ограниченность
В примитивных обществах сферы социальной жизни менее ди) ференцированы. Культурная принадлежность определяется член
' Гадамер Г. Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. М., 1988.
С. 511. , .. vi ..-.л
5.3. Инкультурация и социализация
ством в социальной структуре. Структурность — система отношений между социальными статусами (жреца или шамана, вождя, старейшин и т.д.) членов клана и между кланами. Эти отношения выражают пространственно-временные представления, т.е. являются ключевыми в определении «картины мира». Вхождение чужака в примитивную социальную структуру (в новый клан, в систему родства) социально-политической антропологией обозначается понятием адопции (от англ. adoption — усыновлять, усваивать, принимать). Иноземца (пленника) включают в свой линидж (генеологическое родство), клан (родовые отношения) с понижением статуса. В последующем социальная мобильность осуществляется через соответствующий обряд и жертвоприношения. Таким образом, родственные, социальные и политические связи синтезируются и воплощаются в культурных символах. Вхождение в систему социальных отношений происходит посредством освоения символов культурного пространства и их присвоения, т.е. путем инкультурации.