Культуры Шпенглер рассматривает как организмы с длительностью жизни примерно 1000 лет. В своем развитии они проходят общие три цикла: докультурный, культурный и цивилизованный. Первый связан с мифологией и религией, второй – с философией, наукой и искусством, а третий характеризуется заменой новаций бесконечным тиражированием однажды найденных форм и смыслов.
Сущность культуры Шпенглер усматривал в религии и выделял восемь культурных форм: египетскую, вавилонскую, индийскую, китайскую, греко-римскую (аполлоновскую), византийско-арабскую (магическую), западноевропейскую (фаустовскую) и культуру майя. Концепцию Шпенглера современники критиковали за фатализм и формализм, выразившиеся в стремлении понять сложную картину мировой культуры сквозь призму умозрительных схем.
Преодолеть недостатки «интуитивного схематизма» теории О. Шпенглера пытался английский культуролог и философ А.Д. Тойн-би (1889-1975). Лейтмотивом исследования Тойнби была идея о том, что ход истории нельзя уложить ни в одну, даже самую совершенную схему.
Однако свою теорию Тойнби построил в сходном ключе с теориями Данилевского и Шпенглера, в духе концепции круговорота локальных цивилизации. Он выделил во всемирной истории 21 тип культуры: египетский, шумерский, вавилонский, сирийский, арабский, ми-нойский, хеттский, эллинский, западный, иранский, индийский, индуистский, китайский, японо-корейский, дальневосточный, православный, российский, андский, маяйанский, юкатанский и мексиканский. Каждая цивилизация проходит пять общих стадий внутренней эволюции: возникновение, рост, надлом, разложение и гибель.
40
Движущей силой цивилизаций он называл «творческое меньшинство», носителя «жизненного порыва», действующего по законам «вызова и ответа» и увлекающего за собой «инертное большинство». Специфику цивилизации, смысл ее жизни определяет картина «вызовов-ответов». «Вызов»- это форма воздействия на цивилизацию природного, исторического, социального факторов, отвечая на которые общество развивается. Формы «ответов» определяют характер приспособления народов, причем внешние факторы (миграции, катаклизмы, войны) сказываются более на заре цивилизации, а внутренние – в эпоху ее упадка.
Способность раньше других воспринимать «вызов» и вырабатывать на него должную реакцию – привилегия «творческого меньшинства». Она проходит три стадии: сначала функционирует как власть авторитета, затем – в форме авторитета власти и, наконец, как тотальное насилие над большинством. На завершающей стадии элита превращается в замкнутую касту, утрачивает свой творческий потенциал, оказывается в силу этого неспособной правильно реагировать на «вызовы», что заставляет ее осуществлять господство силой принуждения. Масса все более отвращается от элиты, становится «внутренним пролетариатом» и разрушает бастион власти, если только он сам не гибнет от природной катастрофы или военного поражения.
Тойнби считал гибель цивилизации фатальным историческим явлением. Необходимую стабильность ей способны придавать: компетентность элит, разумность социального устройства, современность и гибкость «ответов», забота о развитии духовно-нравственного потенциала людей. Признавая культурный прогресс, он видел его в духовно-религиозном совершенствовании человечества.
3.2 Культура и природа
Проблема отношений между природой и культурой, с учетом того, что последнюю именуют второй природой, кажется простой, но является чрезвычайно сложной. Создав вторую природу, человек не только не отказался от первой, но и не мог этого сделать, ибо сам является прежде всего порождением природы и носит в себе природное начало. Человек по-прежнему остается существом биологическим, хотя в равной мере он существо социальное и культурное. Проблема отношения природы и культуры выступает уже на уровне самого чело-41
века, обозначаясь как проблема соотношения в нем равноправных начал, каждое из которых только в опоре на другое получает импульс и возможность развития. Не противостояние двух начал, но их сотрудничество и взаимодополнение всегда считались основой понимания гармоничного человека, идеал которого известен человечеству со времен античности.
Что касается отношения природы и второй природы, созданной человеком, то эти отношения развиваются весьма проблематично. Можно согласиться с тем, что природа как таковая в ее естественном, натуральном бытии находится вне культуры, которая создана искусственно. Однако само отношение человека к природе – это культурный факт. Человек всегда был склонен очеловечивать природные явления, одушевлял природу, отчего и возникли первые его религиозные культы. Однако с отходом от языческих верований и переходом к монотеистическим религиям его отношение к природе стало меняться. Так, например, уже Сократ считал изучение природы делом недостойным; человек, по его мнению, должен устремлять свой интерес к постижению духовных вещей: добра, справедливости, прекрасного.
Каков же человек на самом деле, и как соотносятся в нем природное и культурное начала? И как они должны соотноситься в обществе? В подходе к рассмотрению данного вопроса выделяются две разных тенденции, которые, конечно, весьма условно можно отождествить с именами Ж. Ж. Руссо и Э. Фрейда.
З. Фрейд считал, что человек изначально, по своей природе, общей с природой животного мира, порочен, и не столь уж чист и безгрешен даже ребенок. Итак, человек обуреваем разрушительными побуждениями и инстинктами. Он хочет власти, стремится к удовольствиям и насилию. Это в основе своей нарциссическая личность, ставящая свои интересы и желания выше всего остального. Он не способен кого-то бескорыстно любить, он ревнив, жесток, склонен ко лжи. Культура поэтому выступает средством подавления изначально порочных вожделений, деструктивных стремлений, она сдерживает их проявление с помощью тех форм, которые созданы в культуре и которые, налагаясь на естественные мотивы и побуждения, становятся механизмом удерживания последних в «культурной узде». Иначе естественные инстинкты человека угрожали бы обществу и вообще могли бы разрушить его. Культура, таким образом, призвана подавить природу и сделать безопасной социальную жизнь в обществе. «Всякая
42
культура, - пишет Фрейд, - вынуждена строиться на принуждении и запрете влечений…».
Чем выше уровень культуры, тем искуснее действуют механизмы использования энергии инстинктов для активизации полезной, общественно значимой деятельности и, следовательно, тем сильнее подавление природы человека. Культура репрессивна, но она необходимое зло и потому, в конечном счете, оказывается благом.
В свою очередь Ж.Ж. Руссо утверждал, что человек изначально добр, его природа чиста. Его естественные проявления простодушны и безгрешны. И это культура делает его лицемерным и порочным. Он усваивает культурные формы поведения, которые не искренни, он следует нормам этикета, которые неестественны и условны. Культура разрушает его непосредственность и связывает естественность проявлений жесткими путами условностей, которые еще нужно и освоить, чтобы считаться культурным человеком. В итоге, культура не столько развивает, сколько развращает простодушного человека, делает его лживым, неестественным. Таким образом, Руссо отрицал роль наук и искусств в улучшении нравов людей, считая, что они, напротив, подавляют лучшие задатки ребенка, поэтому необходимо возвращение к природе, на лоне которой и можно воспитать физически и нравственно здорового человека.
Очевидно, обе рассмотренные позиции, обозначившие крайние подходы в оценке культуры, в основном слишком радикальны, хотя, безусловно, в каждой из них есть справедливые замечания. Действительно, человек соединяет в своей природе разные истоки и тенденции; однозначно утверждать, что он только плох или только хорош, было бы неверно. Культура отнюдь не столь чужда человеку и не столь зловредна для него; если она и ограничивает поведение человека определенными рамками, то, с другой стороны, она открывает ему значительные возможности для развития, очерчивает перспективы возможного, указывает горизонты желаемого. Человек без культуры, лишенный ее познавательных механизмов и приспособительных инструментов, не был бы человеком.
Характеризуя способы проявления человека в мире и обществе, обычно различают, условно говоря, два порядка, которым подчиняется его поведение. С одной стороны, человеку свойственно вести себя, естественно реагируя на мир, подчиняясь лишь собственным склонностям и желаниям. Это так называемое естественное поведение, в кото-43
ром человек действует спонтанно, стихийно. С другой стороны, традиционно культурным считалось поведение, которое регламентировано определенными правилами и нормами, подчинено принятым в обществе условностям. Подобное поведение регулировалось разного рода нормами (религиозными, правовыми, моральными и т.д.) и в отличие от естественно-стихийного было обусловленным.
В истории человечества в разные времена и в разных странах эти два порядка оценивались по-разному, неоднозначно. Например, для последователей китайского философа Конфуция (551-479 гг. до н.э.) соблюдение принятых норм было показателем высокой культуры, знания культурных ритуалов и традиций. Для греческих же киников (одна из философских школ Древней Греции) или китайских даосов – последователей учения даосизма – идеалом были отношения, вытекающие из естественного порядка, а все конвенциональные нормы истолковывались как источник неоправданной несвободы или искажение естественного порядка, которому следует весь мир.