Отличительным признаком произведения искусства, по Хайдеггеру, является красота, сияние, которое исходит от подлинного художественного творения. Это сияние указывает на принадлежность его чему-то высокому, святому, не из круга обыкновенных вещей, это - печать изначалъности творения. Действительно, часто шедевр настолько необыкновенен, что его трудно признать делом рук человеческих. Вспомним слова Шеллинга об искусстве как чуде или утверждение Павла Флоренского о "Троице" Андрея Рублева как доказательстве бытия Бога. Хайдеггер выразил эту мысль так: "Искусство есть святыня и кров, где действительность каждый раз внове дарит человеку свой прежде таившийся блеск, чтобы в его сиянии человек яснее видел и чище слышал то, что обращено к его существу".
Однако в нашу эпоху, по Хайдеггеру, эпоху забвения бытия, человек этого не видит и не слышит, так как, превращая художественные творения в музейные экспонаты, лишает их изначального самостояния, отказывает им в разворачивании своей сущности. Современные же произведения искусства в основном неподлинны, так как художники уже не творят, а поставляют предметы для эстетического переживания.
Действительно, нужно сказать о некоей изначальности, присущей подлинному произведению искусства. Например, для театральных зрителей, если они наблюдают игру гениального актера, перестает существовать исполнитель роли, они захвачены "явлением" самого героя. Зрители как бы видят вещи в их подлинном, '"первозданном" свете.
Причем, интересно отметить, что художественное произведение возникает, рождается буквально на глазах пораженных зрителей, даже если это то же самое произведение они уже видели и слышали неоднократно ранее. И оно никогда не существовало ранее в таком виде. Повторить его в подобном же виде невозможно. И в этом проявляется подлинная онтологичность, а не "вещность" искусства.
Завтра это же самое произведение искусства может превратиться в экспонат, в вещь среди других вещей (пусть и в такую странную вещь как звучащая мелодия). Подобное может произойти, например, если ту же самую музыку вместо гениального исполнителя будет исполнять заурядный.
Произведения искусства является произведением искусства в этот миг творения, который отличается первозданностью, изначальностью, когда оно еще несет на себе печать общего, а не частного. Со временем оно, конечно, становится все более и более частным, как все предметы (пусть и наделенные какими-то особыми, эстетическими достоинствами), пока, если остаться в пределах музыки, не придет новый гениальный исполнитель и не заставит звучать старое произведение по-новому, первозданно.
Идеальным произведением искусства для Хайдеггера выступает не что иное, как храм, который в отличие от музея, исключенного из реальной жизни, стоит во главе ее.
Этот храм ("творение зодчества", "греческий храм") ничего не отображает и не является символом чего-либо, "он просто стоит в долине". Вместе с тем он и правит своей округов, так как являет собою облик бога, которому поклоняется живущий вокруг него народ. Таким образом, этот бог как бы присутствует среди людей, и рядом с ним все происходит не так как без него: "И это пребывание бога само по себе есть проистекающаяся и замыкающаяся в своих пределах священная, округа... Творение храма слегает и собирает вокруг себя единство путей и связей, в которых рождение и смерть, проклятие и благословение, победа и поражение, стойкость и падение создают облик судьбы для человеческого племени". Такое художественное творение - это событие, в котором открывается все ранее таившееся и невиданное: "Камни (храма), блещущие и сверкающие, кажется, только по милости солнца, впервые выявляют свет дня, и широту небес, и мрак ночи". То есть храм здесь - начало и центр историк того народа, который живет вблизи него. И этот храм '"придает вещам их вид, а людям взглядна самих себя".
На фоне модернистских и постмодернистских теорий искусства рассуждения Хайдеггера кажутся странностью, которая показывает то, чего больше нет. Но, нужно отметить, что взгляд Хайдеггера на искусство (как и вся его философия в целом) в последнее время все больше овладевает умами как самих творцов искусства, так и исследователей художественного творчества.
ОСОБЕННОСТИ ПОНИМАНИЯ ИСКУССТВА В РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ
Среди отечественных философских учений об искусстве необходимо отметить прежде всего так называемых религиозных мыслителей, внесших оригинальные идеи в понимание искусства.
На их учения большое значение оказала православная христианская традиция и восприятие ею искусства. Известна анонимность русского средневекового искусства. Эта анонимность следовала из специфичного понимания художественного творчества. Идеи православной традиции в искусстве развивались многими русскими религиозными философами, среди которых выделяется Павел Флоренский.
Но рассмотрение русскихфилософских учений об искусстве нужно начать с выдающегося русского мыслителя XIX века Владимира Соловьева, который, так сказать, "задал тон" русской эстетике. Его учение об искусстве, несмотря на всю незавершенность, выдерживает сравнение и по глубине, и по оригинальности с учениями немецких идеалистов.
В статье "Общий смысл искусства" Соловьев подчеркивает несостоятельность подхода к искусству как к отражению действительности в ее типических, характерных чертах.
Соловьев относит искусство к красоте, а красота, с его точки зрения, "есть только воплощение в чувственных формах того самого идеального содержания, которые до такого воплощения называются добром и истиною". Поэтому красота материальной действительности не удовлетворяет духовной природе искусства. В "Чтениях о богочеловечестве" Соловьев прямо заявляет, что наличие возможности искусства доказывает действительность мира идей (русский философ называет этот мир идей наподобие кантовской вещи в себе бытием в себе). Идеи Соловьев, как и Шопенгауэр, противопоставляет понятиям: философ путем наблюдения и рефлексии, выводит отвлеченные понятия, познавая таким образом мир, художник же этим не занимается, иначе, как остроумно замечает Соловьев, каждый ученый и мыслитель мог бы быть художником.
Умственному взору творца искусства художественные идеи и образы являются разом в своей внутренней целости. Действительно, если признать существование мира идей, тогда творчество, которое исходит из созерцания идей будет выше, чем творчество, основывающееся на отвлеченных понятиях. По Соловьеву, понятия не передают внутреннее бытие вещей, а только их поверхностные логические схемы. Отсюда следует то, что разум, имеющий дело с понятием (в науке) не доходит до идеи, хотя, конечно, "отражает" материальную действительность, в которой, как мы помним, по Соловьеву, нет добра, и истины. И только художественное творчество не отражает эту бездуховную действительность, а "преобразует" ее, так как здесь "реализуются" добро и истина из мира идей. Только теперь в материальном мире будет присутствовать подлинная красота.
В статье русского философа "Общий смысл искусства" прямо говорится, что в подлинном произведении искусства идея не отражается в материи, а действительно присутствует в ней. В искусстве происходит двусторонний процесс материализации духовной сущности и одухотворение материального явления. Нужно отметить, что, по Соловьеву, только в этом случае начинает существовать настоящая красота, которой в отличие от добра и истины в мире идей нет, как нет и в одухотворенной природе. Статус искусства в таком случае предельно высок. Сам философ осознает это, замечая, что произведение искусства бессмертно, как сама идея, и противопоставляет свою трактовку гегелевской, который признавал, что в художественном творении воплощается вечная идея, но эти творения все равно остаются частными и преходящими, как другие материальные явления. Однако данное произведение искусства, остается для Соловьева идеалом, который является высшей задачей искусства. Нынешние же художественные творения сутъ "предварения", которые схватывают проблески вечной красоты. Поэтому Соловьев указывает на их пророческую функцию.
Другой выдающийся русский философ Николай Бердяев развивает идеи Соловьева об "абсолютном творчестве" или, как он часто говорит, об искусстве как теургии. Теургия (греч. Богодействие) - реализация человеком божественного начала, осуществление человеческими руками божественных целей. В сущности, это не что иное, как совместная деятельность Бога и человека, богочеловеческое творчество, осуществление человеческими руками божественных целей.
По Бердяеву, человека создал Бог и наделил его творческой способностью. В этом проявляется подобие человека Богу. Бердяев отмечает в этой связи, что самого Бога часто в истории воспринимали как художника (что в данной работе отмечалось неоднократно). Человеку, с точки зрения русского мыслителя, присуща гениальность. Поэтому он - не относительное, как другие живые существа, а абсолютное существо.
Павел Флоренский, один из крупнейших религиозных мыслителей современности, как уже отмечалось, развивает православное учение об искусстве. С точки зрения Флоренского, высочайшим из искусств, "художеством художеств", является сама жизнь подвижника, от которого исходит трансцендентный свет, истинная красота. Центральная работа об искусстве русского мыслителя называется "Иконостас". Иконостас здесь также - онтологическое понятие. Иконостас - это сами святые или явление святых и ангелов и Богоматери и Христа во плоти. Полностью онтологично и учение Флоренского об иконе. Икона понимается им не как эстетическое произведение, а как произведение "свидетельское". Именно поэтому не в полной мере правы, по Флоренскому, иконоборцы, отрицавшие онтологическую связь с первообразами и называвшие вследствие этого почитание икон идолопоклонничеством.