Образ Петербурга в русской литературе (стр. 3 из 6)
Екатерининский канал пересекая город, как бы отражал собой полярную природу пространств двух Петербургов: линейно-строгий в дворцово-аристократической части, он теряет свою аристократическую осанку в разночинной коломенской части, где находит свое отражение безродный, бедный Петербург.
Здесь живет и работает Ф.М. Достоевский. Скудные материальные средства и бродячий дух писателя заставляли его часто менять квартиры – не в богатых районах столицы, а на так называемых «серединных улицах, в холодных угловых домах, лишенных всякой архитектуры, где люди «так и кишат». Герои Ф.М. Достоевского сторонятся «Пушкинских кварталов».
Когда писатель творил свое «Преступление и наказание», жил он в той части Петербурга, где селились мелкие чиновники, ремесленники, торговцы, студенты. Здесь, в холодном осеннем тумане и жаркой летней пыли возник перед ним образ бедного студента Родиона Раскольникова, здесь и поселил его ф.М. Достоевский, в столярном переулке, где в большом доходном доме, снимал квартиру сам.
Он видел другой Петербург, нежели А.С. Пушкин, - «дома без всякой архитектуры», кишащие «цеховым и ремесленным населением», набережные канавы, харчевни, распивочные, трактиры, лавчонки, лотки мелких торговцев, ночлежки…
Из крохотной клетушки по Садовой, Гороховой и другим «серединным улицам» идет Раскольников к старухе-процентщице, встречает Мармеладова, Катерину Ивановну, Соню… Часто проходит через Сенную площадь, где еще в XVIII веке был открыт рынок для продажи скота, дров, сена, овса, где крепостные подвергались публичному наказанию. В двух шагах о т грязной Сенной находился столярный переулок, состоявший из 16 домов, в которых находилось 18 (!) питейных заведений. Раскольников по ночам просыпается от пьяных криков, когда завсегдатай покидают кабаки.
От такой жизни люди начинают тупеть, смотреть друг на друга «враждебно и с недоверчивостью, между ними не может быть других отношений, кроме безразличия, звериного любопытства, злорадной насмешки».1
Интерьеры «петербургских углов» не похожи на человеческое жилье. Каморка Раскольникова, «проходной угол» Мармеладова, «сарай» Сони, отдельный номер в гостинице, где проводит последнюю ночь Свидригайлов, - это темные сырые « гробы».
Все вместе: пейзажные картины Петербурга, сцены его уличной жизни, интерьеры «углов» - создают общее впечатление города, который враждебен человеку, теснит, давит его, создает атмосферу безысходности, толкает на скандалы и на преступления.
Внутренняя драма романа вынесена на улицы и площади Петербурга. Здесь Соня приносит себя в жертву, на улице падает замертво Мармеладов, на мостовой истекает кровью Катерина Ивановна, на проспекте застреливается Свидригайлов, на Сенной площади пытается всенародно покаяться Раскольников. Многоэтажные дома, узкие переулки, пыльные скверы и горбатые мосты – вся сложная конструкция большого города середины столетия вырастает тяжеловесной и неумолимой громадой над мечтателем о безграничных правах и возможностях одинокого интеллекта. Петербург неотъемлем от личной драмы Раскольникова.
Основной поток повествования словно вбирает в себя все интонации и оттенки отдельных сцен и образов, постоянно возвращается к этим темам и придает роману некоторое симфоническое звучание современного Петербурга. Этот поток как бы сливает огромное многоголосье подавленных рыданий и возмущенных воплей в единое целое раскольниковской трагедии.
Живя в Петербурге, Ф.М. Достоевский внимательно всматривается в окружающую действительность. Многое ему казалось страшным и непонятным. «…Петербург, не знаю почему, - писал он, - для меня всегда казался какою-то тайною»2. И в эту тайну ему хотелось проникнуть, понять, как и в чем живут обитатели нищих кварталов.
Действие романа «Униженные и оскорбленные» развивается в том же Петербурге. Писатель обостренно воспринимает и воспроизводит кричащие противоречия большого города, где соседствуют дворцы и трущобы, богатство и нищета. Внимание Ф.М. Достоевского сосредоточено также, как и в более позднем романе «Преступление и наказание», преимущественно на изображении жизни столичной бедноты. Весь роман пронизан горячим сочувствием автора к отверженным и несчастным людям. На улицах
1. Достоевский Ф.М. Преступление и наказание. Ч.1, гл.1
2. Якушин Н.И. Жизнь и творчество Ф.М. Достоевского. М; 1993, с.18
Петербурга Ф.М.Достоевский часто встречал маленьких беспризорных мальчиков, просящих милостыню. Вид этих с младенческих «оскорбленных» безжалостным обществом детишек вызывал у писателя чувство невольной вины и сострадания. Он не мог спокойно видеть, как во время рождественских праздников одни дети, веселые и нарядные, кружились вокруг богато украшенных елок, а другие – в лютый мороз шли на улицу «с ручкой» за подаянием. («Дневник писателя»)
Картину тесноты, нравственной подавленности людей, ютящихся «на аршине пространства», дополняет чувство духовного одиночества человека в огромном городе. В этом плане Петербург Ф.М. Достоевского интересно сравнить с Петербургом Л.Н.Толстого. У него Петербург – «тюрьма для души, где положительный герой в полной мере ощущает свое одиночество. Вспомним, как неуютно князю Андрею в Петербурге светских салонов и гостиных. Он чувствует свою ненужность, ведь не зря говорит он Пьеру при встрече с ним: « Эта жизнь, которую я здесь веду, эта жизнь не для меня.»
Петербург для Л.Н. Толстого – это источник искушения и всяческих бед. Жизнь светского Петербурга пагубным образом влияет на Пьера после того. Как он стал наследником графа Безухова. Он пускается во все тяжкие преступления: пьет, устраивает несуразные кутежи и хулиганства, наподобие случая с медведем, ведет праздный, бессмысленный образ жизни.
Подобно напряженной искусственности этого города, искусственность и фальшь царят в душах представителей петербургского высшего света. Интриги, придворные сплетни, карьера, богатство – вот их интересы. Вот все, чем они живут. Все здесь насквозь пропитано ложью: и дежурные улыбки Анны Павловны Шерер, и лакированные от чужих нескромных взглядов плечи Элен, и чопорность Бергов, и холодная любезность таких, как Друбецкой. В этом обществе нет ничего правдивого, естественного, простого (того, что так ценит в человеке Л.Н. Толстой). Их речь, жесты, интонация и поступки определяются «условными правилами светского поведения». Город, в котором они живут, сыграл с ними мрачную шутку, наложив на них свой отпечаток на их души: он сотворил их по своему образу и подобию.
Несмотря на то, что оба великих писателя по-разному изобразили Петербург в своем творчестве, отношение их к городу одинаковое: они не любят и не принимают его. Образ Петербурга в их романах символичен. Он является, с одной стороны, социальным фоном, с другой, является сам действующим лицом, губящим человеческую сущность.
Одиночество Ф.М. Достоевского присуще и А.А. Блоку. Впервые это почувствовали М. Горький, которому до этого были чужды слова и настроения поэта. М. Горький приводит рассказ «барышни с Невского» о том, как в один осенний, слякотный петербургский день ее пригласил на улице «человек с красивым, очень гордым лицом». Усталая, она уснула у него на коленях, а он положил на стол двадцать пять рублей и тихо вышел, «а потом коридорный сказал, что это поэт А.А. Блок, и показал портрет в
журнале.»1
Беглый рассказ уличной женщины заставил М. Горького сердцем почувствовать поэта «очень понятным и близким». А.А. Блок тоже считал себя гуманистом, гуманистом «по крови, по рождению», поэтому он и чувствует себя «гражданином своей родины»2.
18 октября 1905 года в ответ на опубликование царем манифеста о «даровании» конституции, А.А. Блок написал стихотворения «Вися над городом всемирным…» и «Еще прекрасно серое небо…», а В.Я. Брюсов – стихотворение «Довольным». Оба поэта поняли обманный характер царского манифеста.
Первое стихотворение А.А. Блок закончил, адресуя к Медному всаднику:
И если лик свободы явлен,
То прежде явлен лик змеи,
И ни один сустав не сдавлен
Свернувших колец чешуи,
А второе начал строфой:
Еще прекрасно серое небо,
Еще безнадежна серая даль.
Еще несчастных, просящих хлеба,
Никому не жаль, никому не жаль!
Для А.А. Блока обман оборачивался закреплением нищеты народа. Этот мотив народного горя звучал и в стихотворении «Поднимались из тьмы погребов…» И там люди подвалов «волочили кирки и лопаты», улицы Петербурга становились серыми от нищих толп.
Стихотворения «Митинг», «Барка жизни встала…», «Поднимались из тьмы погребов…», ставшие непосредственным откликом на революционные события 1905 года, вошли в цикл «Город», в котором так и мелькает угловатый профиль Николая Васильевича Гоголя. В фантастическом городе Н.В. Гоголя бродила тень несчастного чиновника, лишившегося новенькой шинели, нос майора Ковалева щеголял в шляпе с плюмажем и являл вид знатного человека. Гоголевское описание «Невского проспекта» А.А. Блок «трансформировал» в стихотворение «Обман». Здесь также все предметы оказываются ложью:
Девушку манит и пугает отраженье.
Издали мигнул одинокий фонарь.
Красное солнце село за строенье.
Хохот. Всплеск. Брызги. Фабричная гарь.
Такая же неприютная фантастика лихорадит стихотворение «Город в красные пределы…». Оно заканчивается строфами:
Красный дворник плещет ведра
С пьяно-алою водой.