Технологические приемы работы с костью, зафиксированные на орудиях из раскопок Красного Яра, типичны для срубных поселений. Это резка металлическим лезвием, резка-рубка, использование абразива. Наряду с металлическим продолжает использоваться кремневое лезвие (обдирание, соскабливание). Возможно, применялась и архаичная техника обивки, ускоряющая процесс изготовления орудия, но требующая определенного опыта (Жилин, 1993). По поводу пиления отметим, что в Красном Яре, как и на многих других срубных поселениях, отсутствуют следы использования зубчатого лезвия. Строго говоря, сам процесс можно назвать не пилением, а своеобразным перетиранием кости по периметру с последующим сломом ее. Вероятно, не случайно находки зубчатых лезвий чрезвычайно редки для времени поздней бронзы различных регионов.
На Южном Урале известен ряд интересных кладов, связываемый со срубными племенами. Один из таких кладов был открыт вблизи деревни Миловка под Уфой в 1901 г. Клад состоял из самаза в Куйбышевской области. В 1970 г. в деревне Абзаково в Баймакском районе выявлен еще один клад бронзовых серпов. Он был найден случайно при копке подпола дома и содержал 12 аккуратно сложенных бронзовых серпов одинаковой формы. Интересно отметить, что серпы не были в употреблении и зарыты сразу же после их отливки в специальных формах.
Металл срубники добывали на Волге и в Придонье, привозили с Кавказа и с Урала. Из бронзы путем отливки в формах и отковки делались вислообушные топоры, листовидные кинжалы с прорезными рукоятками, наконечники копий, ножи, серпы, косари, шилья, трубчатые браслеты, перстни, височные привески.
Не так редки находки литейных форм и инструментов литейщиков, а в местечке Сосновая Маха в Саратовской области нашли клад из бронзовых вещей. Клад включал больше пятидесяти отлитых в одной форме косарей, несколько кинжалов. Из камня делались зернотерки, булавы, молоты, наконечники стрел. Из кости — наконечники стрел, гарпуны.
В кладах находят только ценные вещи, специально зарытые древними людьми или, может быть, позабытые и утерянные. Эти клады свидетельствуют о достаточно высокой культуре племен, обитавших на Южном Урале в медно-бронзовом веке, о том, что по сравнению с предыдущим периодом истории они начали пользоваться более производительными орудиями труда. С другой стороны, клады раскрывают изменения, происшедшие в развитии общества. Если бы вещи, находимые в кладах, принадлежали роду или племени и являлись, таким образом, общим достоянием, то не было бы необходимости прятать их. Возможно, это богатство принадлежало тогда одному человеку или группе людей.
В хозяйстве срубняков главную роль играло мотыжное земледелие и отгонное скотоводство, особенно разведение коровы.
К числу оригинальных находок относится накосник из старо-ябалаклинского кургана на р. Деме. Он состоит более чем из 30 бронзовых бусин, нанизанных на два ремешка. Нижние концы ремней соединялись треугольной пластиной, к которой прикреплялись две другие широкие пластины. От этих пластин, в свою очередь, расходились по три ремешка, на которые насаживались по две удлиненные пластины-пронизи. Верхние концы ремней, по-видимому, были связаны с головным убором, и все это вместе составляло единый комплект. Общая длина накосника с нитками бус 58 см. Он мог быть нашит на широкую кожу или материю; он мог использоваться как нагрудник.
Такие головные уборы были широко распространены в эпоху бронзы. Остатки подобных накосников на широкой кожаной основе известны и в синхронных курганах Южной Сибири. Заслуживает внимания и то, что конструкция такого убора сближает его с современными накосниками башкир.
Показательно, что именно к эпохе средней бронзы относится и зарождение такого феномена как сосуды со знаками, в наиболее полном виде оформившегося уже в рамках срубной общности. Свое дальнейшее развитие и оформление в сложившуюся семиотическую структуру данная графическая знаковая система получает уже в рамках срубной общности. Знаки, фиксируемые на данных сосудах, могут быть разделены на два типа: наглядно-изобразительные и символические. Наглядно-изобразительные знаки весьма редки для абашевской традиции, и пока они представлены двумя видами знаков: зооморфное изображение, сопоставимое с изображением быка, и изображение дерева. Но оба эти вида знаков соответствуют важным категориям индоевропейской мифологической картины мира.
Характеризуя знаковые композиции, фиксируемые на абашевской керамике, считаем целесообразным выделение нескольких представленных на ней сюжетов. Речь идет, прежде всего о фиксации значимых для населения, циклов, связанных с календарными представлениями. Представляется не безосновательным и рассмотрение ряда знаков в качестве своего рода протописьмен. Речь идет прежде всего о знаках на сосудах с Шиловского поселения. Среди них наиболее показательны знаки, сопровождающие изображение "лыжника", и выполняющие, вероятно, своего рода поясняющую функцию по отношению к нему.
Таким образом, на сосудах со знаками доноволжской абашевской культуры фиксируются истоки пиктографии, объектом которой являются конкретные мифологически значимые объекты, а также традиция изображения значимых циклов в системе времяисчесления. Однако в эпоху средней бронзы такого рода сосуды - это явление скорее уникальное, чем типичное, соответствующее этапу формирования графической знаковой системы.
Из сопоставления сосудов со знаками доноволжской, абашевской культуры с более поздними срубными проистекает важное наблюдение, сводящееся к тому, что налицо наличие между ними преемственности. Последняя проявляется как в наличии в знаковых системах аналогичных видов знаков, так и в одинаковых принципах построения знаковых композиций.
Что касается преемственности на знаковом уровне, то используемый абашевским населением набор знаков полностью вошел составной частью в срубную знаковую систему. Это наблюдение касается как наглядно-изобразительных знаков, так и символических.
Характерно и развитие абашевских традиций в композиционной организации знаков на срубной керамике. Это особенно наглядно проявляется при сопоставлении циклических композиций на керамике обеих культур. Как показывают проведенные исследования, главенствующим видом циклических композиций и в срубное время остается изображение 12-ти, 13-ти элементного цикла, который может быть отождествлен с годом в рамках существовавшей в обществе лунно-солнечной системы времяисчесления.
Анализ широкого круга хорошо документированных археологических источников с привлечением ведических и авестийских текстов, данных этнографии, лингвистики и семиотики позволяет сделать вывод о существовании у населения срубной культурно-исторической общности змеиного культа. Хотя этот культ и не являлся основным, его проявления достаточно разнообразны. Он связан как с погребально-поминальной практикой, миром мертвых, так и с повседневной жизнью древнего населения, миром живых. Разнообразие связей объясняется многозначностью символики образа змеи у всех древних народов. Охарактеризуем набор археологических артефактов, отражающих змеиный культ. Во-первых, это находки как целых скелетов змей, так и отдельных их костей в погребениях и на поселениях, во-вторых, изображения змей на керамических сосудах и других предметах и, в-третьих, находки предметов, передающих внешний облик змей или каким-либо образом связанных с культом змеи. Такие находки были зафиксированы как по отдельности, так и в сочетании друг с другом.
На посуде срубной культуры, как и на более ранней синташтинской, петровской и покровской керамике, зафиксированы изображения пресмыкающихся. В известной мере стилизованными изображениями змей являются также такие элементы геометрического орнамента как горизонтальный и вертикальный зигзаг, иногда волна.
Факт преемственности и дальнейшего развития срубным населением абашевских традиций в области графической фиксации информации является еще одним свидетельством в пользу высказываемой рядом авторов точки зрения о значительной роли населения доноволжской абашевской культуры в складывании донской лесостепной срубной культуры в рамках единого цивилизационного процесса.
Схематическая карта расселения племен Южного Урала в эпоху бронзы.
Рис. 3 вторая четверть IIтысячелетия до н.э.
I-северо-восточная граница расселения ямных племен в IIIтысячелетии до н.э.; II – черкаскульские племена; III – северо-ирское погребение с предметами унетицкого типа; IV– верхнее-савинское погребение балановской культуры; V – раннеабашевские памятники; VI – срубные племена полтавкинского этапа; VII– андроновские племена федоровского этапа
Рис. 4 середина и третья четверть IIтысячелетия до н.э.
I – срубные племена покровского этапа; II –андроновские племена алакульского этапа; III– черкаскульские племена; IV– абашевские поселения.
Рис. 5 последняя четверть II – начало I тысячелетия до н.э.
I – срубные племена хвалынского этапа; II – андроновские племена замараевского этапа; III– племена культуры курмантау; IV – черкаскульские племена.
Данные карты отображают переселения двух крупнейших культур Южного Урала. В начале IIтысячелетия – соседи, к концу - взаимодействие и обмен культурой и предметами быта.Так, иногда на найденных горшках на раскопках срубных курганов встречаются заимствованные черты, в основном от алакульских мастеров (андроновская культурная общность), что говорит о взаимодействии этих племен. Также известны случаи погребения представителя алакульского населения в срубных могильниках (Давлекановский курганный могильник).