И если говорящий позволяет себе рассматривать лошадь как насекомое, то в его распоряжении должна была быть действительно головокружительная техника работы с компаративным материалом, весьма мощный логический аппарат (система аргументов) или хитроумнейшая косвенная тактика речевого воздействия на слушателей, способные оправдать и поддержать столь рискованную точку зрения.
Таким образом, основные функции материала разного типа в составе речевого целого начинают выглядеть вполне отчетливо:
• эмпирический материал вводит новую информацию (- продуцирование информации составителем сообщения);
• энциклопедический материал вводит необходимый фон для рассмотрения фактов (- поиск информации составителем сообщения);
• компаративный материал служит средой, в которой сосуществуют эмпирический и энциклопедический материалы (- оперирование информацией разного типа).
Потому и считается, что компаративный материал обеспечивает синтез информационных блоков в составе речевого целого. Иными словами, о том, насколько гармоничен текст, судили, прежде всего, по компаративному материалу.
Компаративный материал - это ни в коем случае не некоторое количество "речевых связок" в структуре целого. Он представляет собой весьма активный структурный и смысловой пласт сообщения. (Например, если на основе эмпирического материала риторика предлагала строить такую часть диспозиции судебной речи, как изложение, привлекая энциклопедический материал по мере необходимости, то на базе компаративного материала следовало, в соответствии с пожеланиями риторов, строить аргументацию.) Активность компаративного материала обнаруживалась тогда, когда говорящему следовало защищать свою точку зрения, отстаивать релевантность вводимых им в структуру сообщения фактов, подтверждать их ссылками на прецеденты и авторитеты и т. д.
Этим и объяснялось, что компаративный материал, подобно энциклопедическому, не вводился в план: локос (место) его в структуре целого уточнялось впоследствии, при осуществлении процедуры диспозиции.
Таким образом, в ходе инвенции как энциклопедический, так и компаративный материал занимали внешнее положение по отношению к собственно предметному плану. Введение же энциклопедического, с одной стороны, и компаративного, с другой стороны, материала уже в процессе инвенции имело целью лишь структурирование предметного плана. Ведь и учет роли компаративного материала в будущем сообщении предполагал создание еще одного уровня плана: к завершению процесса инвенции план мог оказаться уже трехуровневым.
Итак, результаты фазы погружения допустимо описать следующим образом:
• происходит окончательное определение того, материал какого рода и в каких пропорция составит содержание сообщения;
• тема предстает как единство определенного количества аспектов, которые могут быть представлены на разном уровне глубины;
• позиция составителя сообщения получает завершенное выражение;
• структура сообщения становится развернутым планом, приспособленным для того, чтобы ориентироваться на него в ходе диспозиции.
Отметим только, что, пройдя три необходимые фазы инвенции составитель сообщения еще не имел сообщения как такового инвенция раздел риторики, связанный с обработкой предметного содержания речи была связана с систематизацией предмета в составе будущего сообщения и отвечала фактически лишь за то, что подготовленньй говорящим материал доброкачествен, релевантен, систематизирован и может быть использован как основа будущей речи. Организовать само сообщение - как речевой акт - была призвана диспозиция.
Речь, так сказать, еще предстояло материализовать и в ходе ее материализации многое могло быть пересмотрено. Ведь "идти за предметом не всегда необходимо и не всегда получается иначе ни к чему была бы и ритотика.
[1]Лотман М.Ю. Риторика. Избранные статьи в 3-х томах. - Таллин, 1992, т. 1, с. 175.
[2]Для понимания этого слова читателям пока предлагается воспользоваться "багажом школьных знаний", В случае же отсутствия такового рекомендуется просто ненадолго заглянуть в начало соответствующего параграфа гл., 4 данного учебного пособия.
[3]Лотман М.Ю. Указ соч., с. 172.
[4]Там же, с. 172.
[5]Тем же, кому эти слова ничего не говорят, предлагается набраться терпения до того момента, когда в данном учебном пособии начнут широко предлагаться примеры из отечественной периодической печати. Все вместе эти примеры характеризуют нашу эпоху именно в этом плане, причем наилучшим образом.
[6]Терпеливым читателям, любящим приобщаться к сложному, но в высшей степени увлекательному чтению, смело рекомендую одну из самых блистательных книг об этом "дориторическом" периоде риторики, вышедших за последние десятилетия: Гринцер П.А. Основные категории классической индийской поэтики, М., 1987.
[7]Склонным получить более точные сведения: учебник был составлен двумя грекам из Сиракуз, а в 427 г. (в год рождения Платона) оратор Горгий явил в Афинах образец дотоле неслыханного красноречия, принесенного им из греческих колоний на Сицилии. Горгий и считается основоположником риторики.
[8]Лотман М.Ю. Указ соч., с. 169.
[9]Лотман Ю.М. Указ соч., с. 175 - 176.
[10]Дюбуа Ж., Эделин Ф., Клинкенберг Ж.М. и др. Общая риторика. - М.: Прогресс, 1986, с. 35.
[11]Иногда отношения между этосом и пафосом выглядели чуть иначе: под этосом понимались постоянные черты характера, под пафосом — временные черты, а также "стихийные" эмоциональные состояния (аффекты).
[12]Согласно X. Перельману, основоположнику новой риторики, к аргументации относится "вся совокупность высказываний, имеющих целью внушение либо убеждение, каковы бы ни были аудитория, которой они адресованы, и предмет высказывания". Цит. по кн.: Дюбуа Ж., Эдеяин Ф., Клинкенберг Ж.М. и др. "\ Общая риторика. - М.: Протресс, 1986, с. 15.
[13]Один из последних характерных в этом отношении примеров — учебник, рекомендованный для высших и средних учебных заведений: Введенская Л.А.» Павлова Л. Г. Культура и искусство речи. /Современная риторика. - Ростов-на-Дону: Феникс, 1996.
[14]К прекрасной в этом отношении книге "шести бельгийцев" (Дюбуа Ж., Эделин Ф., Клинкенберг Ж.М., Мэнге Ф., Пир Ф., Тринон А. Общая риторика. М.: Прогресс, 1986) мы еще неоднократно будем обращаться в дальнейшем.
[15]Именно таким образом мы и поступим, предложив в последующих главах ~ "Инвенция", "Диспозиция" и "Элокуция" - основные сведения из трех этих разделов, имеющие отношение к "производству речевого целого" в условиях повседневной речевой практики. К акции и мемории в этом учебном пособии мы позволим себе больше не возвращаться: во-первых, оба эти раздела риторики имели отношение только и исключительно к устной речи, в то время как для наших целей различение устной и письменной форм языка несущественно; во-вторых, разделы эти традиционно освещаются в учебных пособиях по культуре речи, недостатка в которых в настоящее время не ощущается,
[16]Из соображений педантичности предлагается одно из современных развернутых описаний предметной сферы "старой" и "новой" ("общей") риторики: "I. "Риторика", прежде всего, - термин античной и средневековой теории литературы. Значение термина раскрывается в трех оппозициях: а) в противопоставлении "поэтика - риторика": содержание термина истолковывается как "искусство прозаической речи" в отличие от "искусства поэтической речи"; б) в противопоставлении "обычная", неукрашенная, "естественная" речь - речь "искусственная", украшенная, "художественная": риторика раскрывалась как искусство украшенной речи, в первую очередь ораторской; в) в противопоставлении "риторика - герменевтика", то есть "наука порождения текста — наука понимания текста": риторика толковалась как свод правил, механизм порождения. Отсюда ее "технологический" и классификационный характер и практическая направленность...
[17]Чрезвычайно подробно соответствующие вопросы уже были освещены в учебном пособии (Клюев Е.В. Речевая коммуникация. - М.: Приор, 1998), чем и объясняется краткость этой главы в сравнении с главами "Диспозиция" и "Элокудия". -
[18]Примечательно, что через много веков после этого такие современные научные дисциплины, как лингвистическая прагматика и теория речевых актов, пошли по тому же пути, а именно - взяв за образец юридическую "словесную практику". Со всей очевидностью такое пристрастие к "сфере закона" не случайно: именно юриспруденция призвана оперировать языком наиболее корректно. Здесь от особенностей употребления языка действительно зависит слишком многое. Однако как для риторики, так и для современных дисциплин лингвистического цикла судопроизводство стало лишь "стартовой площадкой": из области наиболее "чистых" языковых структур они мигрировали в повседневную речевую практику, уже далеко не так упорядоченную в языковом отношении.
[19]Здесь уже имеет смысл предупредить (может быть, это следовало сделать даже раньше), что всякий раз, когда в данном учебном пособии будет заходить речь о слушателе, важно помнить, что в принципе риторика была "наукой для говорящих". Так что интересы слушающих можно обсуждать в свете риторики лишь условно. Однако важность присутствия слушающего (речи не произносятся "в пустоте") все же осознавалась риторикой. Развивая эту установку, мы будем придавать слушателям ту роль, которая придается им в современной риторике.