Смекни!
smekni.com

Архитектурные памятники Ижевска (стр. 2 из 3)

"ВЕРА" — Александро-Невский собор (1820-1823).

"ЦАРЬ" — Михайловская колонна (1856). Она точно повторяла силуэт колонны в честь брата Михаила Павловича, Александра I, что украшала Дворцовую площадь в Санкт-Петербурге.

"ОТЕЧЕСТВО" — башня орркейного завода с триумфальной колонной и изображениями воинских трофеев (1815). Завод строился в Отечественную войну 1812 г. для защиты Отечества.

Восстановление в 1994 г. первоначального силуэта собора по самой логике этого градостроительного ансамбля требуется продолжить восстановлением Михайловской колонны. К сожалению, прямые визуальные связи здесь уже окажутся почти невозможны из-за громады Дворца культуры, нелепо врезанной в 1927-1950 гг. на соборную площадь, словно распахнутую прежде к заводу. Но даже на ином месте (например, перед южным портиком собора) восстановленная колонна поможет оригинально организовать окружающее пространство и так или иначе будет напоминать о прежнем великолепном ансамбле.

Александро-Невский собор долгое время был самым крупным храмом крупнейшего населенного пункта Вятской губернии. Естественно, прихожане и заводские власти уделяли большое внимание внутреннему убранству собора. Оно постоянно совершенствовалось. Первое, классически сдержанное убранство (живописец В.И.Албычев, резчик А.М.Канцырев) сменило в 1870-е гг. новое, выдержанное в прихотливом русском стиле (живописец К.А.Стародумов, резчик С.С.Голышев). Излюбленными приемами тогда в духе времени стали орнаментальный мотив "плетенки", обильное золочение и росписи стен масляной краской "под мрамор". Эти работы были продолжены в середине 1890-х гг. (живописец Е.Брюхов, резчик И.Тетерин). Таким образом, декоративный ансамбль интерьеров собора изначально эклектичен, многочастен и разновремен. Во многом он противоречит строгому, сдержанному внешнему облику собора.

Попечительство при соборе открылось в 1871 г. Оно занималось благотворительной, просветительской работой, в том числе вполне терпимо и среди мусульманского населения (которого насчитывалось здесь до двух тысяч человек). С 1875 г. при храме действовала воскресная школа на 135 учащихся, среди них преобладали мальчики из ложевой мастерской. При соборе затем числились и другие школы, а также благотворительные комиссии и общество трезвости. Именно Александро-Невский собор практически весь дореволюционный период был важнейшим духовным центром города-завода. Ижевцы относились к собору как важнейшей православной святыне, имеющей возвышенное, символическое значение. Это подчеркнул его настоятель В.А.Успенский в речи на торжестве по случаю 75-летия со дня освящения собора (1898): "Помните, православные, доколе стоит этот святой храм в должном благолепии, приличествующем святыне, дотоле мы с полною верою и дерзновенною надеждою можем говорить: с нами Бог".

Вскоре после Октябрьского переворота эта пророческая фраза приобрела особый смысл. "Должное благолепие, приличествующее святыне", оказалось нарушено. В марте 1922 г. комиссия под председательством члена ВЦИК И. А. Наговицына изъяла из ризницы, с престола, с храмовых святых икон более пяти пудов серебра, золота и драгоценных камней. 27 ноября 1922 г. решением президиума облисполкома собор был отобран у сторонников Патриарха ТИХОНА и отдан малочисленной группе пестуемых чекистами "живоцерковников"-обновленцев. Это должно было по замыслу властей усугубить раскол ижевской паствы. Но собор все же использовался и обычными ("староцерковными") православными прихожанами. Через три года стала прорабатываться кощунственная идея преобразования собора в фабрику-кухню. Одновременно студенты рабфака потребовали превратить колокольню в радиоантенну, на что обновленцы вынуждены были согласиться. Но ничто уже не могло спасти собор, обреченный на гибель самой сатанинской атмосферой тех лет.

По наказам "школьников первой ступени" и юношеской секции СВБ собор окончательно закрыли в марте 1929 г. Его передали под кинотеатр и детский клуб. В июле были сброшены кресты и все 24 колокола, превратившиеся в 650 пудов металлолома. Была содрана медь, покрытая слоем золота, изъяты еще уцелевшие после И.А.Наговицына 667 последних культовых предметов. Все это вместе с иконами было по большей части просто уничтожено. В августе сезонники разобрали по кирпичику колокольню. УНИЧТОЖИТЬ же купол первые восемь лет строителям оказалось просто не под силу.

Здание использовалось под детский клуб, кинотеатр, выставочный зал с атеистическими экспонатами. Небольшое кладбище вокруг алтаря было уничтожено и разграблено сразу – в 1929 г. А позже, в 1968 г., в соборный сквер, симметрично главному входу в собор, городские власти уродливо "всадили" общественный туалет.

Дальнейшая судьба бывшего собора оставалась неясной. В 1932 г. планировались как полная его реконструкция, так и тотальное уничтожение, "чтобы окончательно оформить Советскую площадь". Последний вариант должен был стать как бы провинциальным эхом московских взрывов 5 декабря 1931 г., уничтоживших храм Христа Спасителя. Идея сноса ижевского собора была градосгроительно закреплена новым генеральным планом города. В качестве предварительного удара, однако, власти успели только снести в 1937 г. величественный купол. Без этой индивидуально яркой приметы культовой постройки здание стало восприниматься как типичное и заурядное произведение советского неоклассицизма. Этот эффект закрепила установка в 1952 г. по главной оси собора, на месте разрушенной паперти, монументальной статуи И.В.Сталина. Симметрично ему, с севера и юга, уже стояло два других монумента: И.Д.Пастухову (1933. В 1968 г. решением обкома КПСС отправлен в "ссылку" на глухой перекресток) и Е.М.Кунгурцеву (1950. В 1968 г. переставлен ради туалета к южному портику, а в 1992 г., по желанию прихожан, вообще перенесен на Карлутскую площадь.) Но, судя по всему, наличие достаточно безвкусного ансамбля православного собора и трех советских монументов не спасло собор от постоянно угрожавшей ему перспективы полного уничтожения. Необходимость такого уничтожения официально не опровергалась.

Все это время уникальное, но изуродованное здание лицемерно числилось "памятником архитектуры I категории". Была претензия превратить собор в некий памятник: революционной истории. Во всяком случае с 1974 по 1995 г. на северном фасаде висела мемориальная доска в честь встречи банд формирования Е.И.Пугачева, якобы произошедшей здесь в 1774 г. (на самом деле его встречали у Пророко-Ильинской церкви, которая была тогда за Ижом). Другая доска предписывала считать автором здания второстепенного петербургского архитектора Л.И.Руска. Выявление в 1974 г. авторства А.Д.Захарова не только подняло значимость объекта (тем более что его кронштадтский прототип был уничтожен дотла в 1932 г.), но и позволило провести в 1982-1983 гг. первую очередь реставрации, ограничившуюся пока только восстановлением папертей, облицовки цоколя и внутренним ремонтом. Вторая очередь предусматривала полное восстановление силуэта здания и приспособление его под концертный зал. с органом, что было вполне в духе модных тогда веяний.

Но по мере приближения к реализации этой идеи, закрепленной уже и в государственных планах, а также в связи с углублением "перестройки" и празднованием тысячелетия крещения Руси, верующие все активнее начинали требовать возвращения своей святыни. Борьба за Александро-Невский собор – первый крупный пример такой борьбы "перестроечного" периода.

12 февраля 1990 г. постановлением № 49 Совета Министров УАССР здание собора номинально было возвращено епархии. Но реальная передача затягивалась и только 1 июля 1990 г. многострадальный собор был юридически возвращен епархии. 5 июля перед северным портиком собора, в присутствии всех священников епархии во главе с владыкой был отслужен благодарственный молебен с водосвятием.

Сбор частных пожертвований на реставрацию, активно шедший в 1990-1991 гг., не дал ожидаемых результатов. Все собранное резко обесценилось в 1992 г. Реставрация растянулась на срок вдвое больший самого возведения храма в прошлом. Но и этот срок был бы недостижим, если бы не благородная помощь со стороны правительства Удмуртии, администрации Ижевска, частных фирм, ряда крупных предприятий, банков и обычных граждан.

2 января 1994 г. был торжественно собран главный престол, освященный во имя Святого Благоверного князя АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО, а 6 апреля – боковой престол Святого НИКОЛАЯ Мирликийского. В июле был произведен монтаж конструкций купола и укреплен временный крест. 5 октября постановления Святейшего Синода и Святейшего Патриарха Московского и всея Руси АЛЕКСИЯ II утвердили собор в статусе кафедрального. 10 октября на колокольне установлены шпиль и крест. 20 ноября был водружен второй крест – на куполе. Таким образом, в 1994 г. первоначальный силуэт кафедрального собора удалось в основном восстановить, за исключением второстепенных деталей (типа рисунка профилей, завершения шпиля и т. д.), не влияющих на общую архитектурную массу.

Не меньших усилий потребовали художественные и отделочные работы, шедшие одновременно со строительными. Многие технологии здесь оказались утрачены, а ценнейшие художественные традиции забыты. Никогда еще Ижевской и Удмуртской епархии за всю свою 70-летнюю историю не приходилось решать проблему создания заново декоративного ансамбля большого каменного храма. Естественно, поначалу внутри Александро-Невского собора встречались дисгармония и откровенный художественный брак. Наиболее выразительны и высокопрофессиональны монументальные росписи и иконы кисти В.И.Веретенникова, В.И.Гнездина, С.П.Анисенкова. В июле-сентябре 1995 г. в связи с ожидавшимся приездом Патриарха АЛЕКСИЯ II особенно энергично развернулись работы по завершению нарркной отделки и благоустройству соборной площади. Окруженный ажурной чугунной оградой, оштукатуренный, свежеокрашенный и сверкающий золотистыми куполами Александро-Невский собор поразил всех без исключения горожан своим скрытым, таившимся до поры благолепием. Красота православного искусства и православной литургии стала, как это уже было на Руси в глубокой древности, важнейшим "агитационным средством" на пути к Богу. Кроме того, здание собора сразу превратилось в своеобразный архитектурный эталон ансамбля центра Ижевска. Блистающий собор только подчеркнул убожество окружающих его "социалистических новостроек" и заставил задуматься об их реконструкции.