Но такой зоной как раз и являлась долина Нила. Надо полагать, что дикорастущие злаки плодоносили здесь почти столь же обильно, как позднее культурные растения, создавая почву для прокорма множества животных. Родовые общины с окрестных территорий стали естественным образом стекаться сюда, и те, которые "стеклись", не испытывали острой потребности в рассредоточении и разрушении традиционных форм общежития. В результате этого процесса в данном районе довольно быстро (конечно, в исторических масштабах) образовалась перенаселённость. Которая имела два важных последствия. С одной стороны, она принудила людей к освоению собирательства, а затем и к занятиям земледелием, а с другой — к упорядочению взаимных контактов, то есть к образованию потестарных структур.
Здесь в первую очередь важно то, что эти структуры образовывались в рамках скоплений, состоявших из родовых общин. Конечно, последние претерпевали изменения в связи с исчезновением нужды в коллективном характере охоты и жизнеобеспечения вообще, превратившись в неоклассические. Процесс труда тут индивидуализировался, что позволило обособиться отдельным семьям и сложиться зачаткам родственных отношений. Но само сохранение большого коллектива как практической, реально существовавшей целостности вело к значительной консервации традиционных отношений. Отчего чахлые ростки родства не дали существенных побегов, не изменили в корне бытия данных сообществ. Социальные связи новых объединений развивались на базе родовых, трансформируя их в своих нуждах. Образовывались родо-потестарные общины, а затем государства.
В Египте раньше, чем в других государствах сложилось классовое общество и
впервые в мире возникло государство. Когда это произошло достоверно не
известно, но уже к III тысячелетию до н.э. государство в Египте существовало.
Источником права в Древнем Египте первоначально был обычай. С развитием
государства активной становится законодательная деятельность фараонов. Есть
сведения о становлении кодификаций, однако до нас они не дошли. Сохранившиеся
сведения о египетском праве весьма кратки.
В Египте существовало несколько видов земельных владений: государственные,
храмовые, частные и общинные. Можно было совершать различные сделки с землей:
дарить, продавать, передавать по наследству.
В частной собственности было и движимое имущество: рабы, рабочий скот,
инвентарь и пр.
Существовали несколько видов договоров - договор займа, договор найма, купли-
продажи, аренды земли, поклажи, товарищества.
Предусматривался особый порядок передачи земли из рук в руки, включающий
несколько заключений договора, оплату, вступление во владение, а также и
действия религиозного характера.
Для семейных отношений Древнего Египта было характерно довольно высокое
положение женщин в семье. Брак заключался на основе договора, от имени жены и
мужа. Приданое жены оставалось ее собственностью, допускалась и передача жене
всего имущества семьи. Развод был свободен для обеих сторон. Наследниками по
закону были дети обоего пола. Завещание могли составить и муж и жена.
Уголовное право Древнего Египта знало следующие виды преступлений: 1)
государственные - измена, заговор, мятеж, разглашение государственной тайны;
2) религиозные - убийство священных животных, чародейство: 3) против личности
- убийство, отступление от правил врачевания в случае смерти больного; 4)
против собственности - кража, обмеривание, обвешивание; 5) преступления
против чести и достоинства - прелюбодеяние, изнасилование.
Основной целью наказания было устрашение. Применялись различные телесные и
членовредительские наказания, широко применялась смертная казнь. Кроме того,
существовали заключение в тюрьму, отдача в рабство, денежные штрафы.
Процесс начинался по жалобе потерпевшего и носил состязательный характер. В
качестве доказательств служили свидетельские показания, клятвы, допускались
пытки. Делопроизводство носило письменный характер.
Классический род и наследовавшие ему разнообразные родовые общины представляли собой в высокой степени целостные организмы — с развитой внутренней стратификацией, чётко организованным взаимодействием страт (половозрастных групп), сильным коллективизмом, практическим (то есть направленным на решение основных задач воспроизводства людей) характером и ярко выраженной обособленностью от остального мира. Это были действительные целые, самодостаточные совокупности функционально обособленных и взаимозависимых частей. Родственный род, основывавшийся именно по принципу родства, а вовсе не во имя решения задач конкретного воспроизводства (то есть не являвшийся реальным хозяйственно-практическим единством), а также и родственная община как чисто пространственное скопление и потестарное соединение множества отдельно хозяйствующих и однородных (то бишь не различающихся функционально) линиджей в этом плане родовым образованиям и в подмётки не годились.
Соответственно, во-вторых, все значимые связи людей в данных родовых организмах носили сугубо социальный и тем самым исключительно функциональный характер (и именно поэтому предназначались только для внутреннего употребления, не выходили за рамки конкретных родовых коллективов). В противовес этому, например, родственная связь имеет исходно биологическую природу, обладает собственным существованием и содержанием, не сводящимся только к какой-то её социальной роли (отчего эта связь и могла прослеживаться за пределами отдельных социумов, носила космополитический характер). Взаимоотношения и взаимодействия половозрастных групп в классических родовых структурах являлись чисто практическими и функциональными: этим исчерпывалось всё их содержание. И в этом же состояла их важнейшая отличительная черта. Правда, лишь в отношении родственных связей, а вовсе не абсолютно, поскольку то же самое можно утверждать и обо всех чисто социальных связях любого типа, то есть о собственных связях частей любого целого вообще.
Отсюда, в-третьих, проистекала значительная вписанность личности в классически-родовой коллектив, её частичность, то есть полная подчинённость интересам целого (совпадавшим с её собственными коренными интересами) и, следовательно, его порядкам — правилам общежития. Род довлел над своими членами и являлся для них наивысшей ценностью и непререкаемым авторитетом. Существование отдельного человека в этих условиях носило главным образом функциональный характер.
Таким образом, родовые организмы представляли собой обособленные микрокосмы, своеобразные "чёрные дыры" во Вселенной человечества, замыкавшие на себя все "гравитационные линии" связей своих членов. Сие происходило по двум причинам: из-за большой "массы" (целостности) и сильного "тяготения" самих данных структур и ввиду отсутствия на соответствующем уровне развития каких-либо иных значимых связей людей, кроме чисто социальных. Поскольку первобытный человек не имел иного, самостоятельного в отношении рода бытия, то последнее закономерно и сводилось у него лишь к чисто внутриродовому, то бишь функциональному.
Повторяю: род содержательно сосредоточивался вокруг процесса общего воспроизводства. Формально он структурировался по полу и возрасту. Но данные группы внутри себя ничем на деле не связывались, кроме общей функции, а межгрупповая связь сводилась к той же функциональной кооперации в рамках разделения труда (в самом широком его понимании и применении: ведь воспитание детей — это тоже труд). Все связи в роде на деле были функциональны: это были связи частей целого.
При этом данные функции были непостоянными, текучими, не закреплёнными за конкретными личностями. Ибо прежде всего связывались с возрастом. В течение жизни человек переходил из одной возрастной группы в другую и тем самым менял своё функциональное лицо. Становился иной частью.
Таким образом, члены родовых общин не имели не только автономного, но даже и постоянного по содержанию бытия, которое сообщало бы индивидам некий пожизненный социальный статус. Раз последний не находил себе опоры вне социума, то он мог основываться лишь на чём-то внутри него. Единственным основанием тут являлась функция (ибо части в целом различаются функционально). Но и функции в роде закреплялись за половозрастными группами. Социальный статус носил не личный, а групповой характер. Личность и в этом плане не обладала отдельным бытиём.
Закономерно, что и взаимоотношения людей в роде строились как групповые, а не индивидуальные. И строились они, как понятно, на чисто функциональной основе. Управление и "право" также имели тут в качестве своих субъектов и объектов не личности, а группы, рассматриваемые как функции. Человек в роде являлся, по сути, не центром тяготения сложных отношений (типа родства), а просто единицей конкретной группы с конкретной функцией: это был воин, земледелец, старейшина-управленец и т.п.
Функциональность в Египте При такой исходной точке первыми шагами в обретении личного статуса должны были стать: индивидуализация бытия индивида, выделение его из группы, а затем — увязка его положения с конкретной функцией. Только исполняемая функция и могла тут представлять собой базу социального статуса личности. При этом должен был остаться открытым вопрос о происхождении этой функции: каким образом она доставалась человеку? Пока не вызрели отношения родства и наследования общественного положения, исполнение той или иной функции оказывалось обусловленным лишь волей общественной власти, персонифицированной в лице её представителей, то есть в конечном счёте — в лице вождя, фараона. Что и отражалось в описанном выше положении даже высшего египетского чиновничества.