У её истоков стояла народническая интеллигенция. Именно в ее среде родилась идея возвращения со стороны интеллигенции народу долга, в котором, как признавала сама интеллигенция, она была перед народом. Интеллигенция просвещенная и образованная, занимаясь умственным трудом, жила за счет физически трудившегося народа, темного, суеверного, неграмотного, не имевшего доступа к образованию и культуре. И передовые умы интеллигенции озаботились поиском путей возвращения народу своего долга в виде знаний. Одним из таких путей стала частная и общественная деятельность по повышению культурного и образовательного уровня народа.
Интеллигенция пошла в народ, чтобы учить и лечить его, защищать его интересы в суде и перед чиновниками, чтобы организовать его здоровый и разумный досуг, отвлечь его от пагубной привычки к пьянству и хулиганству.
Интеллигенция стремилась дать народу все те учреждения образования и культуры, которыми пользовалась сама. Так возникли просветительные учреждения частной и общественной инициативы - воскресные школы, народные чтения, народные бесплатные библиотеки-читальни, народные дома, народные университеты, народные театры и т.п. Само название этих учреждений, открываемых в то время интеллигенцией для народа, было весьма символичным. Все они получили эпитет - "народных".
Со временем круг участников культурно-просветительного движения стал расширяться. Профессора и студенты университетов, преподаватели училищ, учителя и учительницы школ, священнослужители, передовые представители дворянства, чиновничества, инженеры, врачи, агрономы, фабрично-заводская администрация, фабриканты - вот далеко не полный перечень участников начавшегося в стране культурно-просветительного движения.
Просветительная деятельность занимала свою определенную нишу в общественной самодеятельности и со временем стала существенным дополнением к образовательной деятельности правительственных учреждений.
Культурно-просветительная работа среди простого народа с начала её осуществления в дореволюционной России являлась плодом частной и общественной инициативы. Кроме того, в этой деятельности с самого ее начала возобладали революционные или оппозиционные по отношению к власти настроения. Эти обстоятельства породили непростое отношение к ней и со стороны общества в целом, и со стороны власти особенно. Так, реакция чиновников соответствующих ведомств на просветительную деятельность общественных сил была неоднозначной. С одной стороны, общественность помогала государству на свои средства и своими силами решать давно уже назревшие в обществе вопросы ликвидации неграмотности взрослого населения, отвлечения трудящихся от бесполезного и даже вредного время провождения. Такую деятельность следовало поддержать. С другой стороны, такая общественная самодеятельность не могла не вызывать серьезных опасений властей. Потому что в тогдашней России под видом образовательных учреждений могла быть организована легальная революционная пропаганда среди народа. Поэтому-то политическая благонадежность лиц, устраивавших просветительные мероприятия, больше всего заботила местное начальство и центральное правительство.
Консервативные общественные круги были на стороне власти. А прогрессивно мыслящая часть общества приветствовала просветительную самодеятельность.
Вообще власть в России всегда испытывала недоверие к начинаниям общественности. Вот почему первоначальной ее реакцией было стремление немедленно покончить со всякого рода общественной инициативной путем закрытия большинства первых просветительных учреждений - воскресных школ, что и было сделано практически на второй год после их открытия.
Но, как оказалось, эти репрессивные меры со стороны правительства уже ничего не могли изменить. Общественную активность, порожденную либеральными реформами, уже невозможно было уничтожить на корню. Закрытые частные воскресные школы все равно возрождались там, где они были закрыты, но на нелегальной основе (что, к слову сказать, было еще хуже для правительства), или возникали в новых местах. И с этим уже власть ничего не могла поделать. Тогда власти оставалось только признать существование общественной самодеятельности в сфере внешкольного образования взрослых и поставить ее под максимально возможный контроль. Что вскоре и было сделано. Так появляется целый ряд документов, жестко регламентирующих деятельность всех просветительных учреждений.
В 1870-1880-е гг. происходит постепенное восстановление прежней численности культурно-просветительных организаций и учреждений. И к 1890-м годам культурно-просветительная работа общественности вошла уже в стабильное русло. Она уже была оформлена в организационные рамки - различные просветительные общества. Число просветительных организаций за последнее десятилетие XIX в. быстро выросло по всей стране. Равно наблюдался и быстрый рост числа самих просветительных учреждений для народа. Наконец, общественная просветительная деятельность была признана правительством, и приняла конкретный характер благодаря правительственным узаконениям.
Кроме того, властные структуры общества стремились создать через сеть проправительственных общественных организаций свои собственные культурно-просветительные учреждения, в значительной мере финансируемые государством и, соответственно, являющиеся проводником государственной идеологии и политики в народные массы.
Ещё самих участников движения, а позже исследователей его развития, волновал вопрос о том, насколько культурно-просветительным движением Россия обязана Западу. Летописцы просветительного движения в этой связи изучали зарубежный опыт. Некоторые из них приходили к выводу о прямом заимствовании Россией из стран Запада конкретных форм просветительных учреждений. Другие, напротив, этого заимствования не признавали и подчёркивали различия между культурно-просветительными учреждениями в России и их аналогами в Германии, Англии, Франции, США и других странах.
Эти различия коренились, прежде всего, в том, что в нашей стране общее среднее образование вплоть до революции 1917 года было недоступно широким слоям населения, тогда как правительства в странах Запада уже в XIX веке ввели всеобщее обучение. В этой связи деятели просветительных учреждений в России ставили себе не те узкие задачи, которые решали просветители в странах Европы и Америки. Ведь в этих странах народное образование развивалось благодаря совместным усилиям государства и общества. Поэтому просветительные учреждения на Западе по большей части носили либо конфессиональный характер, либо характер углубленной профессиональной подготовки населения. Российские деятели просвещения, напротив, помимо решения с помощью культурно-просветительных учреждений узких или более частных образовательных задач, преследовали более широкие образовательные и культурные цели. Для них просветительство было чуть ли не единственной формой легальной общественной деятельности.
Влияние западного опыта в просветительном движении явно присутствовало в России второй половины XIX века. Но оно явилось лишь отправным толчком для начала подобного движения в России. Сама интеллигенция всегда являлась носительницей образования и культуры в стране и одновременно ретранслятором культуры в массы народа. А поскольку со времен Петра I и Екатерины II российская интеллигенция получала образование в западном, прагматичном духе, и все больше ощущала свой культурный отрыв от народных масс, постольку уже в XIX веке она пыталась соединить полученное ею образование и приобретенные ею культурные ценности с народными массами. Перенося на российскую почву западнические культурно-просветительные начинания XIX века, российская интеллигенция обогащала их новым содержанием и развивала сами формы работы с населением. Поэтому культурно-просветительное движение, возникнув в России под влиянием Запада развивалось у нас весьма самобытно, превратившись в итоге в российский феномен.
Что же подвигло учёных, преподавателей университетов, учителей и педагогов, общественных деятелей и деятелей культуры, а затем и инженеров, врачей, агрономов, фельдшеров, просто разносторонне образованных людей в дореволюционной России активно включиться в просветительную деятельность для народа? Ведь работая в воскресных школах, народных библиотеках и читальнях, в аудиториях рабочих курсов, на факультетах народных университетов, ведя воскресные чтения для народа, создавая на родные дома и театры, представители отечественной интеллигенции посвящали этому делу весь свой ежедневный и воскресный досуг, не оставляя свободного времени для себя. В просветительном движений участвовали люди разного социального положения, разных идейных убеждений и политических пристрастий (от консерваторов до революционеров). Что объединяло этих людей? И что их разъединяло в этом общем просветительном служении народу? Эти два непростых вопроса занимали и занимают умы исследователей до сих пор.
Большинство исследователей признало главным движущим мотивом для подвижников просвещения бескорыстное служение народу на благо его просвещения и приобщения к ценностям культуры. Долг интеллигенции перед народом, о котором рассуждали народники, проблема возвращения этого долга в виде разносторонних знаний - вот чем были озабочены представители передовой, демократически настроенной интеллигенции всю вторую половину XIX века. Поиск форм возвращения этого долга в виде знаний и стал реальным воплощением стремлений интеллигенции что-то сделать своими руками, своими силами для народа. С этими доводами трудно не согласиться.
Но были и другие мотивы участия разных лиц и целых организаций в культурно-просветительной деятельности. Для учителей и учительниц с их скудным заработком, для священнослужителей и других мало обеспеченных слоев интеллигенции работа в воскресной или вечерней школе, заведование библиотекой, ведение народных чтений, являлись дополнительным заработком, конечно, при условии, если эта работа оплачивалась. Это были весьма прозаические, но веские причины для участия некоторых отрядов интеллигенции в просветительной деятельности.