Первым шагом по пути уточнения теории является подход к проблеме диффузии не в историческом плане, но как к проблеме речевого поведения. Уже указывалось, что с точки зрения социального взаимодействия дистрибуция разновидностей (вариантов) языка в реально существующих коллективах обычно принимает две формы (Гамперц 1962). Диалектальное, или межличностное, варьирование происходит в группах, различающихся в социальном или территориальном отношении. С другой стороны, наслаивающееся (superposed), или внутриличностное, варьирование отражает сдвиги в языке у отдельных говорящих. Диалектальные речевые особенности отражают индивидуальную историю говорящего. Они указывают на происхождение его семьи, а также на всякое последующее изменение в групповых связях - например, на переезд из одной области в другую или на изменение в социальном положении. Наслаивающееся варьирование является отражением деятельности индивидуума в его регулярной повседневной практике. Когда он говорит, он всегда производит выбор из ряда возможных способов выражения своего намерения, используя, например, один ряд форм в разговоре со своим начальником по службе, другой - со своими коллегами, а возможно, еще и третий - со своими детьми. В одноязычном обществе выбор ограничен вариантами одного и того же языка. Однако в двуязычных или двудиалектных обществах социальные функции, аналогичные переходу с одного стиля на другой в одноязычных обществах, может выполнять выбор одного из двух диалектов или языков. Говорящий в конечном счете всегда свободен в выборе языковой формы, но коль скоро при этом передаются общепонятные коннотации, выбор должен соответствовать кодифицированным способам символизации социальных отношений (Гамперц 1964). Нам, следовательно, нужны предварительные сведения о всей совокупности диалектов, языков и речевых стилей, используемых в данном коллективе, и о правилах языкового этикета, которые регламентируют их употребление. Далее, модели наслаивающегося варьирования различны в разных подгруппах даже в пределах одного и того же речевого коллектива. Значит, необходимо тщательно определить группы населения.
Исследование, ставящее своей целью изучение одновременно и наслаивающегося и диалектального варьирования, может быть построено двояко. Оно может принять форму широкого обследования, основанного на случайной выборке в соответствии с социальными критериями, установленными в ходе параллельного социологического обследования (Лабов 1964). Или оно может принять форму антропологического изучения одной или нескольких малых групп, как в нашем случае.
Коллектив, при обследовании которого были применены указанные методы, - Хемнесбергет, торговое поселение с примерно 1300 жителями в середине фьорда Рана в Северной Норвегии. Вплоть до XIX в. район Рана, расположенный в одном из самых малонаселенных мест Европы, в значительной степени контролировался небольшой элитарной группой землевладельцев, купцов и чиновников. Они владели обширными участками земли, и в их руках находилась официально санкционированная монополия на торговлю в этом районе. Большие различия в богатстве и образовании отделяли их от большинства населения - арендаторов, рыбаков, наемных батраков (в имениях) и слуг. В 1868 году торговые монополии были отменены, и земля стала постепенно переходить к поселенцам. Сейчас это район мелких фермеров, которые зарабатывают на жизнь, ведя молочное хозяйство, работая на лесозаготовках, на судостроительных верфях, занимаясь рыбной ловлей.
В течение последних десяти лет наблюдалась восходящая тенденция к специализации и концентрации ремесленников и рабочих в двух местных торговых центрах - Мо и Хемнесбергете. Таким образом, в результате отмены торговых монополий и растущей прибыльности судостроительной промышленности, которая экспортирует суда в бедные лесом более северные рыболовецкие районы, население Хемнесбергета выросло между 1865 и 1900 годами со 100 до 1000 человек. Этому способствовал ряд экологических факторов. До строительства дорог в послевоенный период Хемнесбергет был естественным центром коммуникации данного района. Он был расположен в середине фьорда, его гавань была свободна ото льда, что позволяло зимой прямо выходить в открытое море. Еще со средних веков Хемнесбергет был и религиозным центром. Кроме того, рыбаки-фермеры обычно хранили там свои лодки и все снаряжение для зимней рыбной ловли.
Субсидируемое правительством экономическое развитие в течение последних трех десятилетий превратило район Рана в важный центр по производству железа и стали. Население области Мо-и-Рана на фьорде увеличилось с 1000 жителей в 1920-х годах до почти 20 тысяч в 1960-м, главным образом за счет иммиграции из Южной Норвегии и района Тронхейма. Город Мо отреагировал на этот рост появлением универмагов, гостиниц, ресторанов и кинотеатров. Недавно было завершено строительство железной дороги от Тронхейма до Мо-и-Рана и далее до Будё, и система дорог постоянно улучшается. Однако Хемнесбергет остается относительно незатронутым этими изменениями. Несмотря на то, что пароход раз в день регулярно ходит в Мо, что два ежедневных автобусных рейса связывают Хемнесбергет с близлежащей железнодорожной станцией, а некоторые жители часто ездят в Мо на собственных машинах и мотоциклах, для большинства жителей Хемнесбергета жизнь сосредоточена в родном городе и вокруг него. Наши опросы показали, например, что события, происходящие в Мо-и-Рана или в соседних с ними небольших городках, представляют для них весьма отдаленный интерес.
В экономическом отношении поселение Хемнесбергет зависит от местного лесного хозяйства. Производство концентрируется главным образом на использовании сравнительно дешевого леса в строительстве лодок и кораблей. Имеется, кроме того, лесопильный завод, две недавно построенные мебельные фабрики, производящие двери и оконные рамы, и еще одно новое предприятие, где делают прогулочные яхты, идущие на экспорт.
Общественная жизнь в Хемнесбергете обнаруживает неустойчивость классовой структуры, аналогичную той, которая была описана для Южной Норвегии Барнсом (Барнс 1954). Большинство населения происходит из одной и той же культурной среды и обнаруживает сильное чувство общности с местным коллективом. Имеются, однако, значительные внутренние различия. Мы выделяем четыре социально-экономических группы: 1) ремесленники (часть из которых работает в собственных мастерских) и рабочие; 2) лавочники, занимающиеся исключительно местной розничной торговлей; 3) оптово-розничные торговцы, которые покупают и продают суда местного производства и поставляют все необходимое фермерам и рыбакам, и 4) государственные служащие и управляющие предприятий.
Мы используем термин речевой репертуар (verbal repertoire) для обозначения всей совокупности речевых форм, употребляемых жителями Хемнеса в социально значимом языковом взаимодействии. Мы можем представить себе этот репертуар как набор лексических, фонематических и грамматических наслаивающихся вариантов, из которых говорящие производят выбор в соответствии с правилами языкового этикета, принятыми в Хемнесе. На одном полюсе этого ряда мы находим формы, которые обычно характеризуют как часть местного диалекта Рана (Rana malet). Это родной язык, который передается от родителей к детям и широко употребляется в данной местности группами друзей и товарищей по досугу (play and friendship groups). На другом полюсе ряда находится северонорвежский вариант литературного языка букмола, или риксмола, как называли его раньше. Риксмол, или букмол, один из двух официально признанных литературных языков Норвегии (Хауген 1959), обычно признается в Северной Норвегии единственной литературной нормой. Дети изучают его в школах и в церкви и регулярно слышат его в радиопередачах. Поскольку образование является всеобщим и уровень грамотности населения очень высок, букмол можно считать неотъемлемой частью языкового взаимодействия данного коллектива.
Хотя литературным и религиозным языком признан букмол, жители деревень весьма гордятся своим диалектом как средством устного общения. Как и во многих других сельских районах Норвегии, они гордятся местными традициями, и диалект является символом этой гордости. Использование букмола в разговоре на местные темы было бы сочтено грубостью и зазнайством. Местные жители даже утверждают, что употребляют свой местный диалект во время деловых поездок в город, чтобы показать, как они говорят, что "мы не стыдимся своего происхождения".
Грамматические различия между букмолом и диалектом Рана таковы, что лингвисты обычно рассматривают их как разные языковые образования. Сопоставительный анализ обнаруживает, однако, и значительное сходство между ними. Рассмотренные в пределах единой системы на основе аналогичных критериев, они дают шкалу для измерения языкового взаимодействия. Однако детальный сопоставительный анализ выходит за рамки настоящей статьи, и потому мы приведем здесь только некоторые из наиболее важных фонологических и морфологических показателей их внутренней дифференциации.
На уровне фонологии совпадающие и несовпадающие явления речевого репертуара можно представить, введя разграничение между максимальным набором фонем и общим ядром. Фонематические различия в общем ядре обнаруживаются во всех местных разновидностях речи. Другие (отмеченные здесь звездочкой) появляются только в некоторых, но не во всех разновидностях. Ниже указываются только приблизительные фонетические соответствия; дополнительный фонетический материал будет приведен при рассмотрении проблем речевого поведения.