2 в) человек, творчество, культура в философии Бердяева
Человек:
Для характеристики человека как индивидуального феномена Бердяев использует два термина - индивидуум и личность. Индивидуум есть натуралистическая, прежде всего биологическая категория; есть часть рода и подчинен роду. Индивидуум есть также социологическая категория, и в этом качестве он подчинен обществу, есть часть общества. Индивидуум отстаивает свою относительную самостоятельность, но принужден рассматривать себя как часть («один из»), он не может противопоставлять себя целому, как целое в себе.
Личность - категория духа, а не природы, и не подчинена ни природе, ни обществу; не может быть мыслимо как часть в отношении к целому. Личность есть целое, это основное определение личности. Личность не рождается от родителей, как индивидуум, она творится Богом и самотворится, и она есть Божья идея о всяком человеке. Личность обладает способностью вмещать в себя универсальное содержание. Личность может быть понята лишь как акт, творческий акт всегда связан с глубиной личности, личность есть творчество. Личность имеет волевое ядро, в котором всякое движение определяется изнутри, а не извне. Быть личностью не легкость, а трудность, бремя, которое человек должен нести. Ни один человек не может себя считать законченной личностью. Личность не самодостаточна, она всегда предполагает существование других личностей, выход из себя в другого. Отношение личности к другим личностям есть качественное содержание человеческой жизни. Личность предполагает жертву, но нельзя пожертвовать личностью, можно пожертвовать своей жизнью. Но никто не имеет права отказаться от своей личности, всякий должен в жертве и через жертву оставаться личностью. Личность предполагает призвание, единственное и неповторимое призвание каждого. Личность выковывается в своем творческом самоопределении. Реализация личности предполагает аскезу как средство, упражнение, концентрацию внутренней силы, необходимую для осуществления творчества человека. Бердяев указывает на то, что в личности есть бессознательная основа - стихийная, связанная с космосом и землей, являющаяся материалом, из которого создаются величайшие добродетели личности; есть сознание и есть выход к сверхсознательному, с последним связаны все высшие достоинства человека, с ним связаны святость и гениальность, созерцательность и творчество. Путь реализации человеческой личности лежит от бессознательного через сознание к сверхсознательному.
Огромное значение имеет вопрос об отношении в человеке духа к душе и телу. Можно говорить о тройственном составе человека. Душа и тело человека принадлежат к природе; они являются реальностями природного мира. Но дух не есть природа. Духовный элемент в человеке означает, что человек не только природное существо, в нем есть сверхприродный элемент. Человек соединятся с Богом через духовный элемент через духовную жизнь. Человек представляет собой целостный организм, в который входит душа и тело. Личность есть целостное духовно-душевно-телесное существо, в котором душа и тело подчинены духу, одухотворены и этим соединены с высшим, сверхличным и сверхчеловечным бытием.
Человек не может определить себя только перед жизнью, он должен определить себя и перед смертью, должен жить, зная, что умрет. «Смерть есть самый важный факт человеческой жизни, и человек не может достойно жить, не определив свое отношение к смерти». Без решения вопроса о смерти, без победы над смертью (а не забвение смерти) личность не может себя реализовать. Отношение к смерти двойственно. С одной стороны, смерть есть величайшая и предельное зло, источник всех зол, результат грехопадения, ибо всякое существо сотворено для вечной жизни. Положительный смысл смерти в том, что полнота жизни не может быть реализована во времени, не только в конечном времени, но и во времени бесконечном. Полнота жизни может быть реализована только лишь в вечности, за пределами времени; во времени жизнь остается бессмысленной, если она не получила смысла от вечности. Реализация полноты жизни личности предполагает существование смерти. Смерть есть не только разложение и уничтожение человека, но и облагораживание его, вырывание его из власти обыденности. Человек не есть бессмертное существо вследствие своего естественного состояния. Бессмертие достигается в силу духовного начала в человеке и его связи с Богом. Бессмертна именно личность, а не душа, как естественная субстанция. В известном смысле можно сказать, что бессмертие есть завоевание духовного творчества, победа духовной личности, овладевшей душой и телом, над природным индивидуумом.
Реализация личности для вечной жизни имеет еще связь с проблемой пола и любви. «Пол есть половинчатость, раздробленность, неполнота человеческого существа, тоска по восполнении. Целостная личность бисексуальна, андрогинна. Метафизический смысл любви - в достижении целостности личности для вечной жизни. В этом есть духовная победа над безличным и смертоносным родовым процессом».
Личность не может реализовать полноту своей жизни при замкнутости в себе. Человек не только социальное существо и не может целиком принадлежать обществу, но он и социальное существо. Но общество, нация, государство не являются личностями, человек как личность имеет большую ценность, чем они. Поэтому-то право человеческой личности и ее долг отстаивать свое своеобразие, независимость, духовную свободу, осуществлять свое призвание в обществе. Бердяев различает общение и общество. Общение всегда персоналистично, всегда есть встреча личности с личностью, “Я” с “Ты” в “Мы”. Общество абстрактно, оно есть объективация, в нем исчезает личность; в обществе мы часто обнаруживаем темную демоническую силу, стремящуюся подчинить личность человека и превратить его просто в орудие для своих собственных целей. Общение же конкретно и экзистенциально, оно вне объективации. Общество, в основу которого будет положен персонализм, признание верховной ценности всякой личности и экзистенциальное отношение личности к личности, превратится в общину, в истинный коммунизм. Общение, соборность есть общество духовное, которое скрыто за внешним объектированным обществом. В общении “Я” с “Ты” в “Мы” неприметно приходит царство Божие. Довольно неопределенно рисует Бердяев картину земной проекции соборности. Таковым становится общество персоналистического социализма, в котором исключена эксплуатация и отсутствует государственное регулирование общественной и в том числе экономической жизни. Это должно быть «трудовое общество с профессиональными представительствами, общество цеховое, корпоративное и синдикалистское», руководствующееся принципом максимума свободы личности.
Личное начало неразрывно связано с иерархизмом, с космическим строем вселенной; оно предполагает различия, возвышения, качественные несходства. Личность погибает, когда ее держат в принудительном равенстве со всеми другими личностями, когда всякое нарастание ее силы, ее значительности, ее качественного своеобразия задерживается и умеряется уравнением с соседями. Это обида для лучших, потворство худшим. Разрушение всякого иерархизма в государстве, в обществе, культуре, в жизни религиозной есть возвращение к первоначальному хаотическому состоянию, оно разрушает человека, который есть высший иерархический чин во вселенной, и отдает человека во власть низших стихий, которые претендуют на равенство с человеком. «Личность поэтому только и существует, что в ней есть сверхличное, ценное содержание, что она принадлежит к иерархическому миру, в котором существуют качественные различия и расстояния. Природа личности не выносит смешения и бескачественного уравнения».
Свобода - главная тема жизни Бердяева и главное слово его творчества.
«Своеобразие моего философского типа прежде всего в том, что я положил в основание философии не бытие, а свободу... В такой радикальной форме этого, кажется, не делал ни один философ. В свободе скрыта тайна мира. Бог захотел свободы и отсюда произошла трагедия мира. Свобода в начале и свобода в конце. У меня есть основное убеждение, что Бог присутствует лишь в свободе и действует лишь через свободу. Лишь свобода должна быть сокрализована». Философ убежден в самоочевидности свободы человека. Свобода Бердяева - это свобода духа человека, его сознания и самосознания. Он считает невозможным объяснить ее причинно; в ней можно лишь «изначально пребывать». «Существует две свободы: первая и последняя; свобода избрания добра и зла и свобода в добре; или свобода иррациональная и свобода в разуме; свобода в избрании истины и свобода в истине». Между этими двумя свободами лежит путь человека, полный мук и страдания, путь раздвоения. Первая свобода - нечто существующее до бытия и потому не может характеризоваться рациональным понятием. Свобода есть исключительное достоинство личности. «Свобода есть моя независимость и определяемость моей личности изнутри, и свобода есть моя творческая сила, не выбор между поставленным передо мной добром и злом, а мое созидание добра и зла». Такая свобода только моя свобода и даже Бог не властен над ней. Все в человеческой жизни должно пройти через свободу, через испытание свободы, через отвержение соблазнов свободы. Свободный выбор уравновешивает добро и зло и, следовательно, делает человека слабым перед возможным проникновением зла в его душу, перед силой зла как метафизического начала. «Свобода не может быть отождествлена с добром, с истиной, с совершенством. Свобода имеет свою самобытную природу, свобода есть свобода, а не добро. Принудительное добро не есть уже добро, оно перерождается во зло. Свободное же добро, которое есть единственное добро, предполагает свободу зла. В этом трагедия свободы». Всю жизнь Бердяев пристально и мучительно вглядывался в феномен зла, «вопрос, который мучил его всю жизнь». Этим объясняется и повышенный интерес философа к изображению зла великими художниками - Н. В. Гоголем и М. Ф. Достоевским. В знаменитом эссе «Духи русской революции» Бердяев не только называет творчество Гоголя «художественным откровением зла как начала метафизического и внутреннего», но и пересматривает традиционный взгляд на Гоголя как на реалиста, видя в нем «предтечу современного аналитического кубо-футуристского искусства, намеренно деформирующего действительность. Но, разумеется, еще в большей степени Бердяева интересует Достоевский: он не абсолютизирует зло, а «уравновешивает» его добром и любовью. Это соответствует концепции самого Бердяева, согласно которой человек способен переходить от «первой свободы», «свободы ни для чего» (чему соответствует представление о вседозволенности), - ко «второй свободе», рациональной, проявляющей себя в добре, в Боге. Ключом к философскому исследованию знаменитых романов Достоевского является «взвешивание» добра и зла на весах свободы. «Идея свободы всегда была основой моего религиозного мироощущения и миросозерцания, и в этой первичной интуиции свободы я встретился с Достоевским как своей духовной родиной». Романы Достоевского Бердяев называл «трагедиями человеческой свободы». Достоевский не обрекал человека на заранее заданное добро, не снимал с него бремени свободы; он рисовал свободного и, стало быть открытого злу человека, но одновременно с этим возлагал на него «огромную ответственность, соответствующую достоинству свободных». «Достоевского прежде всего интересует судьба человека в свободе, переходящей в своеволие. Вот где обнаруживается человеческая природа». Путь человека на свободе начинается с крайнего индивидуализма, с уединения, с бунта против внешнего миропорядка. Развивается непомерное самолюбие, открывается подполье; появляется подпольный человек. Для него характерна «неискоренимая потребность в иррациональном, в безумной свободе, в страдании». Человек не стремится к выгоде. В своеволии своем человек предпочитает страдания. Свобода выше благополучия. «Но свобода не есть господство разума над душевной стихией, свобода-сама иррациональна и безумна, она влечет к переходу за грани, поставленные человеку». Эта безмерная свобода мучит человека, влечет его к гибели; но человек дорожит этой мукой и этой гибелью. Начинается страдальческое странствование человека на путях своевольной свободы... Свобода, как произвол и насилие, свобода безбожная не может не породить «безграничного деспотизма». Такая свобода заключает в себе величайшее насилие, такая свобода не несет в себе гарантий свободы. Таков всегда путь революционной свободы, в ней совершается отречение от свободы человеческого духа во имя принудительной организации социального счастья. Свобода, перешедшая в своеволие, ведет к злу, зло - к преступлению, преступление с внутренней неизбежностью к наказанию. Зло есть дитя свободы; зло заложено в глубине человеческой природы, в ее иррациональной свободе; зло связано с личностью, только личность может творить зло и отвечать за зло. Зло не внешне карается, а имеет неотвратимые внутренние последствия. Муки совести страшнее для человека, чем внешняя кара государственного закона. «Совесть человеческая более беспощадна, чем холодный закон государства, она большего требует от человека». Зло связано со страданием и должно привести к искуплению. «В страдании сгорает зло». Искупление восстанавливает свободу человека, возвращает ему свободу. «Поэтому Христос-Искупитель и есть свобода».