Алла Шестерина
В контексте культуры и, если мыслить шире, развития цивилизации полемика всегда занимала особое место. Новый этап развития культуры знаменует отрицание, спор со старым. Новое творение для художника – часто преодоление предыдущего опыта. Если художник не убежден в превосходстве созданного им творения над старым, он вряд ли станет тратить бесценное время на все новые и новые попытки преодолеть прежние традиции. Вообще, это стремление культуры создавать новые образцы (не применять шаблоны и устоявшиеся схемы – то, что приобрело отрицательно маркированное название «штампы») невольно в большом количестве случаев строится на отрицании старых образцов. Ренессанс опровергает идеи Средневековья, в чем-то, безусловно, впитывая их, но и одновременно провозглашая свою принципиальную инакость. Постмодернизм – потому и «пост», что подчеркивает непохожесть на модернизм. Соцреализм – потому и «соц», что отделяет себя от классического реализма. Авангард подчеркивает, что он лучше всех и впереди всех. Футуризм доказывает, что он – культурное будущее человечества, а все прочее необходимо «сбросить… с “парохода современности”».
Если мы обратимся к структуре творческого процесса, то обнаружим, что творчество, понимаемое как процесс создания нового без объективной внешней детерминированности, всегда включает субъективную уверенность в необходимости создания принципиально иного образца. Можно сказать, что стремление к отрицанию сопровождает человечество на всех стадиях онтогенеза как один из механизмов развития. Без отрицания (полного или частичного) развитие оказывается невозможным.
Эффект развития через преодоление отражается и в сфере коммуникации, поскольку субъективная адаптация и интерпретация предпринятых по отношению к нам действий всегда проходит через частичное отрицание в форме опровержения, негативной оценки, игнорирования. Вербальная деятельность человека в области коммуникации (и особенно массовой) часто включает компонент отрицания.
Такова преимущественно наша культура, где новый текст – это не только диалог с предыдущими текстами, но и полемика с ними, попытка своего рода переосмыслить их и переделать на свой лад, а значит превзойти и опровергнуть.
В науке, может быть, еще очевиднее, чем в культуре в целом, новые достижения выстраиваются на фундаменте предыдущих. Но открытия и прозрения великих – это полемика с устоявшимися взглядами, и история знает немало примеров значительного сопротивления новаторству.
Стремление к преодолению трактуется философами и учеными то как источник развития (философия Китая, теория эволюции Ч. Дарвина), то как источник гармонии и рождения прекраснейшего (Гераклит), то как потребность в «излиянии страстей души» (М. Монтень), то как стремление преодолеть внутриличностный конфликт (З. Фрейд).
Медийная сфера идет еще дальше, поскольку, в отличие от сложившихся научных канонов текстовой деятельности, в журналистике доказательность и убедительность часто выходят за пределы логической обоснованности или мотивированности. Здесь для опровержения чужой точки зрения и утверждения своей иногда бывает достаточно лишь высокого пафоса. А потому общее стремление культуры к утверждению своего через отрицание чужого находит благоприятную нишу именно в массовой коммуникации.
Коммуникация (от лат. communicatio, communico – делаю общим, связываю, общаюсь) понимается как процесс взаимодействия людей с целью обмена информацией. Массовая коммуникация возникает тогда, когда хотя бы для одного из участников коммуникационного акта рамки обмена информацией отсутствуют. Иными словами, если коммуникатор не задается целью передать сообщение одному лицу или узкому кругу лиц, а считает вопрос о количестве связанных с ним коммуникаторов непринципиальным или, напротив, стремится как можно более расширить круг коммуникаторов, мы имеем дело с массовой коммуникацией. Такая коммуникация всегда основана на процессе массового информирования. Последний, в свою очередь, не представим без массовой коммуникации. Неудивительно потому, что полемика должна проявлять себя как в русле массового информирования, так и в русле массовой коммуникации – процесса взаимонаправленного, когда обе коммутирующие стороны способны оказать воздействие на акт коммуникации.
Полемика как средство коммуникации используется человечеством с древних времен, но, пожалуй, максимально ярко и четко ее механизмы проявили себя в античной риторике. Большая часть аргументативных структур, использовавшихся затем публицистами, была сформулирована и апробирована именно тогда. А потому и прародителем публицистики часто называют ораторское искусство, а предшественниками публицистов – Демосфена и Цицерона. Нелепо было бы предположить, что оратор, задача которого – убедить слушателей в чем-либо, удовлетворился бы в своей речи простой констатацией фактов (пусть даже с «разъясняющей» репликой в заключении) без развернутого изложения аргументов в пользу собственной точки зрения. Думается, свою задачу – убеждать – публицистика получила в наследство именно от ораторского искусства.
Задолго до определения самой категории полемика встречается в работах разных философов на уровне содержания или формы. В качестве примеров приводятся обычно диалектические беседы и софистические споры древнегреческих ученых и философов. И это представляется вполне справедливым, ибо многие полемические приемы, уловки и даже сама композиция спора были детально разработаны античными ораторами и сегодня используются в обработке нового содержательного материала.
Тогда же конкретизируется и еще один признак полемики – стремление к письменной фиксации полемических текстов. Древнегреческим ораторам недостаточно было лишь устно изложить свою позицию. Принцип антагонистики реализовывался в форме спора и полемики уже в художественных и философских произведениях (как, например, в споре Креонта с Антигоной в «Антигоне» Софокла). Именно этот вариант спора приближает нас к полемике публицистической. По мнению М.Л. Гаспарова, доминировало стремление «делать слабое мнение сильным» посредством красноречия, переубедить любого противника и добиться господства собственной позиции [1].
Пожалуй, лишь сократовскую школу можно назвать своего рода отходом от полемического русла, поскольку именно Сократ первым заявил о получении истины в процессе диалога, а не о стремлении (подобно элеатам) отстоять свою правоту. Рассуждая о достижениях Сократа, некоторые исследователи сегодня не проводят принципиальной границы между диалогом и полемикой, хотя такое неразграничение умаляет, пожалуй, одно из величайших достижений Сократа – именно противопоставление диалога, дискуссии как механизма поиска истины полемике как способу утверждения собственной позиции. В случае с Сократом мы имеем дело, скорее, с эристикой, а не полемикой.
Великими полемистами и ораторами Древней Греции были разработаны и утверждены основные полемические принципы и приемы. Многое сделал в этом направлении Горгий («Похвала Елене», «Оправдание Поламеда»), который вошел в историю риторики как автор так называемых «горгиевых фигур», основанных на включении в текст оратора (и в том числе полемиста) поэтических приемов – антитезы, оксюморона, аллитерации, рифмы. Горгию же принадлежит и принцип полемики, который часто прослеживается сегодня в полемических публикациях прессы, особенно в первой его части: «Серьезные доводы противника опровергай шуткой, шутки – серьезностью».
Рассуждая о риторических приемах, Платон создал аллегорию, которую вполне можно калькировать и на современную прессу: «Если бы и в какой угодно город пришли знаток риторики и врач, и должны были б в общественном месте, либо в каком ином собрании состязаться посредством речей о том, кого из них следует избрать… – врач показался бы человеком ничтожным, и избран бы был, если б захотел, владеющий силой слова… ибо нет предмета, о котором искусный в риторике не мог бы говорить перед толпою народа убедительнее всякого другого…» [2].
В этом контексте Платон, пожалуй, впервые серьезно заговорил о необходимости изучения реакции аудитории, установления причинно-следственных связей между сказанным и воспринятым, формирования теории восприятия. Это несомненное достижение философа в сочетании с блестящими образцами полемического искусства составляет то наследие, которое и сегодня звучит актуально для исследователей массовой коммуникации.
Развивали теорию аргументации и другие ораторы, философы, политические деятели. Одним из них был Фемистокл, который оставил нам блестящий пример функционального использования полемики в социальной деятельности. Великий греческий историк Фукидид писал о Фемистокле: за что бы он ни брался, у него всегда находились нужные слова, чтобы объяснить свои действия и убедить всех в своей правоте [3].
В числе других значительных риториков античности, разрабатывавших полемические приемы, стоит назвать Аристида, Перикла, Эмпедокла.
В V в. до н. э. полемика процветала в русле судебного красноречия, когда был обоснован особый тип аргументации, позволявший без достаточных улик, ссылаясь на логику и аналогии, убедить суд в правоте. На базе такого рода аргументации сформировалась теория правдоподобия, в русле которой выступали Антифонт, Андокид, Лисий. Отголоски этой теории сегодня можно обнаружить во многих полемических публикациях. Однако с максимальной полнотой и яркостью они проявляют себя в межредакционной полемике.
В 343-342 годах до н. э. начинается яркое противоборство двух ораторов – Демосфена и Эсхина [4]. И если признать ораторское искусство пражурналистским явлением, то здесь мы имеем очевиднейший пример полемической формы массовой коммуникации. В этом споре Демосфен часто использует аргумент «к человеку», столь популярный в современной медийной среде, апеллирует к морали слушателей, использует инвективу, обличение, поношение, разрабатывает варианты убеждения, которые затем с легкостью воспринимает публицистика. Полемист применяет логическое ударение в форме анафоры, употребления нескольких синонимичных слов. Часто использует антитезу, метафору, гиперболу.