Жирное казы, подгривного жира куски
Повелел людям подать,
Всех ненасытных обжор
Белым-пребелым жиром накормил,
Двести бурдюков кумыса,
Сказав: “Пусть жаждущие пьют”,
Перед людьми поставить повелел.
Велел принести сорок бурдюков,
Сказав: “Кто хочет, пусть пьет”.
Арак, что был в бурдюках,
По семьям разнесли.»
Итак, в первую очередь Манас обращается к желудку собравшихся (3-я функция). Затем он заводит длинную речь, состоящую из ряда аргументов в пользу объявления войны калмыкам и кытаям:
«Старшие и младшие братья, находящиеся [здесь],
Разве уцелеешь, если [о пощаде] будешь молить?
Если струсишь, разве [враг] пощадит?!
Если родится ягненок-баранчик,
Для каких уготован он дел?
Если родится храбрец,
Для каких предназначен он дел?
Когда родится ягненок-баранчик,
Для жертвоприношения уготован он,
Когда появляется [на свет] храбрец,
Для защиты чести создан он!
Есть старики, смотрящие за скотом,
Есть дети, не умеющие ходить,
Есть беззубые старики,
Есть детишки с розовым кулачком.
Сяду-ка я на коня,
Возьму на изготовку копье,
Думать: “Сильный Эсен-хан”,
От Бейджина в пяти месяцах пути, —
Здесь, находясь, страшиться,
Бояться — не к лицу!
Если бог на [мою] голову его послал,
Если выйду на битву [с ним],
Разве можно себя жалеть?
Разве он, наконец, не обычный человек,
А пери, див-великан?
Раз богом предписано мне
С Эсен-ханом враждовать,
Раз с ним я в распрю вступил —
Ведь у нас горячая кровь! —
Зачем же теперь душу свою жалеть?
Как же нам дальше на Алтае жить?
Многочисленное войско соберем,
Не уклоняясь от битв,
Пойдем по пути отцов!
Зачем же бездействовать нам?
Из силачей войско соберем —
По пути дедов пойдем.
Если против негодников тех
Не пойти, то как же спокойствие обрести?»
Тут Манас взывает к разуму людей, что соответствует первой функции идеологии индоевропейцев. В конце он переходит на угрозы и обещает применить грубую силу, насилие ко всем тем, кто не пойдет на войну или опоздает на военные сборы (2-я функция):
«Тех, кто в войско пришел, я приму,
Тому, кто с запозданием в войско придет,
Голову отсеку.
Тех, кто приехал, в войско приму,
Всем, кто не хочет идти, отстал,
Перерублю хребет.
Того, кто сядет на коня, в войско приму,
А всех, кто откажется [в поход] идти,
Так вот на муки обреку!
Все ли слышали вы —
И молодые и старики?»
Речь Манаса с угрозами также состоит из трех функций: он зазывает умных и хитрых (1-я функция), сильных и храбрых (2-я функция) и объявляет всеобщую мобилизацию, обращается ко всему народу, желая собрать как можно большее количество людей (3-я функция).
Враги Манаса тоже описываются с помощью трех функций. Узнав о готовящемся кыргызами походе на калмыков и кытаев, злодей и сын чародея Култанг бросается создавать анти кыргызскую коалицию. Он направляется к хану Текесу, обращаясь к нему со словами: «Будь ты поборником [нашим]. У тебя многочисленный народ...». Акцент здесь делается на многочисленности населения, что соответствует третьей функции по Дюмезилю. По плану Култанга, Текес должен подключить к союзу хана Орго, славившегося своим непобедимым войском (2-я функция), и хана Илебина «у кого шестьдесят чародеев и семьдесят колдунов» (1-я функция).
Согласно идеологии трех фуекций также представлен процесс выбора нового хана калмыков. После разгрома калмыков и самоубийства Текеса Манас предоставляет калмыкскому народу суверенитет и право самим выбрать себе хана. С просьбой воссесть на ханский белый войлок сначала обращаются к богачам (1-я функция) Уйшюмбаю и Текё, но они отказываются. Затем с этой же просьбой обращаются к Дардаку, прославленному удальцу и силачу (2-я функция), но и он отказывается. В итоге ханом становится известный в народе своей мудростью сын Темир-хана Тейиш (1-я функция).
За время с начала похода на Текеса вплоть до смерти калмыкского хана Манас сталкивается с тремя угрозами. Первая угроза: необдуманное применение грубой силы (2-я функция). Дело в том, что Текес не послушался советов Култанга и не стал просить поддержки у Орго и Илебина. Он обратился за помощью к колдуну Куясу. Используя заклинания, чародей Куяс превратил траву и деревья в бесчисленное войско, грозные воины которого в точности воспроизводили то, что делал их противник. Мудрый Бакай это быстро понял: когда он смеялся, смеялись и воины; стоило ему замахнуться на них копьем, как они тут же сделали то же самое. На войско Куяса нелья было идти грубой силой. Нужен был хитрый ход. Манас с Бакаем распорядились рассыпать возле войска Куяса кучи пороха и поджечь их. Будучи сделанными из дерева и сухой травы, солдаты быстро воспламенились и за короткое время сгорели до тла! Вторая угроза: алчность и похоть (2-я и 3-я функции). После капитуляции калмыков армия кыргызов и их союзников пожелала учинить на завоеванной земле беспредел: разграбить побежденных, поработить их женщин и детей, отобрать пастбища и т.д. Иными словами, воины жаждали удовлетворить свои низменные желания. Однако, Манас не допустил этого, призвав кыргызов быть более толерантными к побежденным и предоставить им свободу и суверенитет. Более того, Манас опасался разложения и деморализации войска. Третья угроза: похоть (3-я функции). Манас вступил в поединок с красавицей-богатыршей Сайкал. Воспылав к девушке страстью, Манас решил поддаться ей, дабы случайно ее не покалечить, что чуть было не обернулось для него поражением и позором. Осознав всю опасность положения и подавив в себе желания, Манас в итоге с большим трудом одолевает Сайкал.
Нависшие над Манасом угрозы означают опасность ничем не ограниченного буйства двух уже упоминавшихся стихий из индоевропейских представлений о Вселенной: жизнеотрицающего и жизнеутверждающего начал. При этом сам Манас выступает как сдерживающая их третья сила. Все три угрозы Манас предотвращает с помощью ума, а ум, как уже указывалось выше, соответствует первой функции индоевропейской идеологии. Выходит, что в эпосе «Манас» первая функция подчиняет себе две остальные, занимая доминирующее положение в трехфункциональной идеологии. Жорж Дюмезиль не раз указывал на подобную иерархию функций в индоевропейских мифах. Также следует отметить другую индоеропейскую черту кыргызского эпоса: дуэт Бакай – Манас. Мы уже указывали на то, что, как правило, первая функция индоевропейской идеологии биполярна, то есть состоит из двух частей, при этом одна часть мудрая, ясная, рассудительная, а другая более жесткая, суровая, буйная. Светлый, легкий, хитрый, умный образ Бакая в эпопее безусловно соответствует первой части, а образ Манаса – второй. Именно поэтому хана Илебина убивает Бакай, а хана Орго – Манас. Развивая мысль, можно предположить, что Бакай и Манас должны рассматриваться слитно, нераздельно, как два аспекта единой функции власти в мифических представлениях кыргызов. Подобно тому, как у авестийских иранцев первая функция распадается на Багу Мана и Аса, в кыргызкой мифологии над всем живым возвышаются мудрый Бакай (Багу) и могущественный Манас (Мана Аса). Биполярность хитрого Бакая и могучего Манаса особенно четко прослеживается в месте, где разгневанный на нерешительность своих солдат, испугавшихся колдовской армии Куяса, Манас решает в одиночку биться с врагом, но Бакай не дает ему этого сделать. Он предлагает сначала самому пойти на разведку:
«“Ну и бегите от нечестивцев!
Если двинется отовсюду столько войск,
Что будете делать тогда?
Разве что скроетесь под землей!
Свой скот, голову свою —
Разве что укроете все под землей!
Уцелеете от [вражеских] войск,
Если только спрячетесь на небесах!” —
С гневом проговорил [Манас],
Заторопившись, сел на Аккулу,
Собрался было поскакать,
Готов был двинуться в путь.
Дядя его Бакай говорит:
“Эй, постой-ка,— говорит,—
На разведку я один пойду,
Нечестивцам покажусь,
Сделаю вид, будто от них бегу.
Если погонятся за мной,
Я направлюсь к тебе,
А ты, перерезав им путь, сражение начнешь,
Всех нечестивцев разгромишь
И вызволишь меня.
С [громким] криком сражение начнешь,
Нечестивцев разгромишь,
Отобьешь ты меня”.
Сказал это храбрый Бакай,
В эту пору было ему тридцать лет,
Птица счастья — над его головой...»
Трехфункциональность также отчетливо прослеживается в сюжете сна манасчи Саякбая Каралаева [3]. Насколько нам известно, многие сказители древнейшего кыргызского мифа объясняли свои спосбности явлением к ним во сне Бакая и Манаса. Не вдаваясь в тупиковый по своей сути спор о том, действительно ли манасчи общались с верховными богами кыргызской мифологии, можно смело утверждать, что рассказ о вещем сновидении является неотъемлемой частью эпопеи «Манас», своего рода прелюдией к ней.
В сюжете сна Саякбая Каралаева можно выделить три основных момента. Во-первых, действие начинается с приглашения Саякбая войти в богато обставленную юрту и принять от находящейся в ней Каныкей чашу кумыса. Во-вторых, внезапно появившиеся Бакай и Манас очень грубо, жестоко обращаются с перепуганным до смерти Саякбаем. На него кричат, заставляют глотать землю, а застрявшие в горле комки Бакай грубо проталкивает древком камчи. В-третьих, важное место в сновидении отводится теме денег (19 рублей), которые бедняк Саякбай заработал с большим трудом, и угощения жертвенным мясом односельчан будущего манасчи.
Если рассматривать эти три момента сквозь призму идеологии трех функций индоевропейского мифа, многие непонятные вещи сразу принимают ясные очертания. Праздничная, богато обставленная юрта, приглашение войти в нее и принять угощение от Каныкей – это дань идущим из глубокой древности кыргызским традициям, согласно которым гостя сначала нужно пригласить в дом, с теплотою души принять, накормить и только потом о чем-либо просить. Разумеется, что боги Бакай и Манас – хранители Закона – не могли действовать вразрез с традициями. Согласно Дюмезилю, почитание закона, традиций и обычаев относится к первой функции индоевропейской идеологии. Грубое, жестокое обращение с будущим манасчи указывает на то, что он призван быть одним из воинов непобедимой армии Манаса, в обязанности которого будет входить борьба особого рода: рассказывать современникам о деяниях Манаса и тем самым пытаться предотвращать в кыргызском обществе проявления зависти, алчности, буйства животных инстинктов, жестокости, обывательщины, трусости, предательства, беззакония и т.д. В индоевропеской мифологии все, что касается войны, борьбы, армии относится ко второй функции. И наконец, 19 рублей, с которыми должен расстаться бедняк Саякбай взамен на двух жертвенных баранов, – это напоминание о бренности, маловажности всего материального, о непристойности алчности, пагубности излишеств в потреблении. Все что касается богатства, имущества, обильной еды и т.п. относится, согласно Дюмезилю, к третьей функции индоевропейской идеологии. Вообще, неприязнь к алчности – один из лейтмотивов эпоса «Манас»: