Своими работами Хогарт заложил основы критического реализма в западноевропейском искусстве последующего времени. Его произведения оказали значительное влияние на таких художников, как Грез во Франции, Федотов в России, и других. Вслед за деятельностью Хогарта в середине и во второй половине XVIII века начинается яркий расцвет английской живописи.
Как в социальных отношениях той поры происходили резкие столкновения крепнущей буржуазии и старой аристократии, так и в изобразительном искусстве передовые реалистические принципы рождались в борьбе со старыми привычными схемами, с консервативным и условным искусством, далеким от живой действительности. Наиболее широкого размаха английская живопись второй половины XVIII века достигла в области портрета. Правда, и здесь, может быть, еще показательнее, чем в других жанрах, проявился двойственный характер английского искусства.
С одной стороны, здесь можно наблюдать полнокровные по своей жизненности и силе реалистические индивидуальные характеристики, которые отдельные художники дают своим моделям, а с другой — наличие старых парадных, декоративных схем, продолжающих существовать наряду с развитием передовых, реалистических принципов.
Одним из наиболее выдающихся английских художников второй половины XVIII столетия является Джошуа Рейнольдс (1723—1792). Это широко образованный человек, отлично знакомый с искусством старых мастеров, в частности итальянских живописцев эпохи Возрождения и более позднего времени, произведения которых он много и упорно копировал во время своего двухлетнего пребывания в Италии. Рейнольдс неоднократно посещал Европу (Францию, Голландию, Фландрию, Германию) и был знаком со всеми лучшими достижениями своих современников; он сумел в своем творчестве удачно соединить лучшие стороны предшественников с собственными исканиями. Парадность и монументальность, традиции пышного, величественного портрета, столь распространенные в Англии и восходящие своими корнями еще к Гольбейну и Ван-Дейку, сочетаются у Рейнольдса с правдивой и психологически острой индивидуальной характеристикой модели, с чертами тонкого изящества.
Будучи одним из самых популярных портретистов своего времени, соперничая лишь с Гейнсборо, пользовавшимся также огромной славой мастера портретного искусства, Рейнольдс был загружен множеством заказов. Его современники свидетельствуют, что нередко живописец исполнял свыше ста портретов в год. Естественно, что художественные достоинства портретов, исполняемых в таком количестве, учитывая одновременно и работу помощников при выполнении заказов, не могли оставаться на одинаково высоком уровне. Подчас работы Рейнольдса грешат эклектизмом, в них можно найти много черт аристократической идеализации модели, так нравившейся родовитым заказчикам. Нередко произведения создавались по стандарту парадного портрета, выработавшемуся у него в мастерской, но тем не менее в лучших своих работах художник всегда исходил из впечатлений реальной действительности.
Здесь он внимательно и сосредоточенно вглядывался в модель, стремясь выявить ее духовные богатства; лучше всего это удавалось ему в портретах близких, хорошо ему знакомых людей, друзей, писателей (Голдсмита, Джонсона, Стерна), актеров, в портретах, которым он придавал характер своеобразных аллегорических композиций («Д. Гаррик между трагедией и комедией», около 1760—1761; «С. Сиддонс в виде музы Трагедии», около 1783—1784), а также в автопортретах.
Среди Колоссального множества портретов (свыше двух тысяч), написанных Рейнольдсом и знакомящих нас с английской интеллигенцией того времени, представителями национальной культуры — писателями, учеными, актерами, а также государственными деятелями, полководцами, знатью, особой реалистической выразительностью отличаются образы Нелли О'Брайен (около 1760—1762), Джен Харрингтон (около 1770—1779), полковника Тарлетона (1782), адмирала лорда Хисфилда (около 1787—1788). Обычно женским образам Рейнольдса так же, как и привлекающим своей непосредственностью его детским портретам, больше всего свойственна романтизированная идеализация. Тем живее и острее воспринимается облик юной красавицы 0'Брайен, сидящей прямо перед зрителем в спокойной позе, с болонкой на коленях. На ней нарядная шляпа с большими полями, плед на коленях. Листва деревьев, под которыми расположилась модель художника, бросает тени на лицо, фигуру, обнаженную шею, грудь и руки, на легкие кружева, на атлас пледа и создает атмосферу с мерцающим светом, золотистыми бликами, придавая ореол изысканной элегантности всему образу этой красивой, изящной женщины, позирующей художнику.
Иное, более темпераментное, действенное и волевое начало исходит от облика адмирала Хисфилда, изображенного Рейнольдсом на фоне дымящегося в отдалении пожарища, с большим ключом от Гибралтара в руках. Грубоватое, обветренное лицо, энергичный поворот головы, смелый, устремленный вперед взгляд, уверенный, твердый жест — все говорит о мужественности и отваге боевого военачальника. Полотно отличается высоким живописным мастерством. Мажорно и жизнеутверждающе звучит красный цвет камзола. Светлый силуэт фигуры выступает на фоне густого, темного дыма, оживленного в глубине теплым светом зари. Широкая эрудиция Рейнольдса, его большие знания в области живописной техники, а также энергичный и общительный характер позволили художнику стать видным деятелем английской художественной жизни своего времени. Он был организатором и первым президентом лондонской Академии художеств, основанной в 1768 году. Подобно Хогарту, Рейнольдс являлся не только практиком, но и теоретиком. Он выступал со статьями об искусстве в журналах, и как президент — при выпуске учащихся из Академии.
Традиции живописи Рейнольдса продолжал Джордж Ромней (1734— 1802), автор эффектных, выполненных с большим мастерством портретов. Реалистические, тонкие по живописи портретные работы выполнял и шотландец Ребёрн (1756—1823). Однако самым выдающимся из английских художников XVIII столетия был Томас Гейнсборо (1727—1788), блестящий портретист и один из основоположников национального пейзажного жанра.
В его творчестве отразилось то направление английской культуры, которое в литературе получило название сентиментализма и в котором субъективное начало, настроение и чувства художника получили большое развитие. Большинству работ Гейнсборо была присуща тонкая поэтичность и вместе с тем подлинно реалистическая жизненность. Гейнсборо не получил систематического образования. По натуре замкнутый и малообщительный, он никогда не выезжал за пределы родины. Художник был всецело поглощен своим ремеслом живописца, которое он довел до высокого мастерства, да еще музыкой, для которой отводил время, остававшееся свободным от живописи. Со временем Гейнсборо превратился в чрезвычайно модного художника. Он портретировал всю титулованную знать своего времени, а также, подобно Рейнольдсу, писал портреты актеров, писателей, общественных и политических деятелей, изысканных и нарядных кавалеров и дам на фоне романтизированных и лирических пейзажей. Художник умел увидеть в своих моделях не только свойственное им внешнее утонченное, декоративное изящество, но и внутренние, эмоциональные движения души.
В противоположность своему прославленному современнику и сопернику Рейнольдсу Гейнсборо особенно удавались женские образы. Они полны у него особой, обаятельной нежности и грации, так же как и образы детей, живые и выразительные, в которых сказывается глубокая наблюдательность художника (на- пример, три парные портрета дочерей художника).
К числу великолепных парадных портретов Гейнсборо относятся портреты Джонатана Баттола (так называемый «Голубой мальчик», 1770-е годы), миссис Грехем (около 1777), миссис Робинсон (1781), артистки Сарры Сиддонс (1784—1785) и другие. В Эрмитаже хранится отличный образец подобной парадной картины — портрет герцогини де Бофор (1770-е годы), в котором хорошо сочетаются черты изысканной декоративности с тонкой характеристикой модели. Перед художником позировала красивая молодая женщина. Он изобразил ее по пояс, она слегка повернула изящную голову, увенчанную замысловатой прической и маленькой шляпкой со страусовыми перьями. Правая рука с тонкими красивыми пальцами, чуть розовеющими ногтями слегка придерживает голубую накидку. На герцогине легкое, полупрозрачное платье, обнажающее плечи и высокую шею, на которой грациозно держится ее прелестная головка. Взгляд ее рассеянно скользит мимо зрителя, придавая задумчивое, мечтательное выражение. Она далека от повседневной действительности, ушла в свои мечты.
Перед нами образ, лишенный материальной конкретности и жизненной силы. Бледность лица и белизну обнаженного тела подчеркивают темные, глубокие глаза и причудливый рисунок черной бархотки на шее. Теплые светлые тона лица и тела мягко и гармонично сочетаются с зеленовато-холодными тонами прически и одежды. Светлый, изящный силуэт женщины красиво вырисовывается на темном фоне. Живопись портрета поражает своеобразным соединением смелости и необычайной тонкости исполнения.
Наряду с современными ему английскими писателями-просветителями Гейнсборо своим творчеством стремился к утверждению идеалов естественной простоты и правдивости. Это выразилось в его трактовке пейзажа, где художник выражает свое влечение к тихой сельской жизни, воспринимаемой им несколько романтически. Его пейзажные работы — прекрасно написанные уголки природы, составляющие фон многих портретов. Чудесный вид на типичную местность «доброй, старой» Англии открывается перед зрителем в двойном портрете Роберта Эндрюса и его жены (около 1748—1750), исполненном художником, когда он начинал свою художественную карьеру. Супружеская чета спокойно позирует перед живописцем. Женщина сидит на садовой банкетке, на фоне громадного ствола дуба, мужчина с охотничьим ружьем свободно облокотился на скамью, возле него — собака. Портретируемые изображены на лоне природы с широким охватом пейзажа, таким широким, что даже трудно сказать: является ли картина портретом в пейзаже или пейзажем с фигурами. Вся правая сторона композиции целиком занята изображением сельской местности, вызывающей ощущение тонкой и задушевной лиричности.