Английские просветители XVIII века в противоположность просветителям континента, очень рано начинают отдавать предпочтение проблемам, связанным с частной практической деятельностью, бытом и нравами людей буржуазного общества, а не общегражданским вопросам. Адйссон и Стиль — основатели сатирико-нравоучительных журналов «Болтун», «Зритель» и других, рассчитанных на широкие круги буржуазных читателей, определили уже в начале XVIII века последующий путь развития реалистического романа, представленного в Англии творчеством Дефо, Свифта, Ричардсона, Филдинга, Смоллета вплоть до сентименталистов Стерна, Голдсмита и Бернса; английскую литературу всегда одухотворял большой и живой интерес к человеческой личности. Реалистические частности в изображении людских слабостей, пороков и падений сочетаются у английских писателей этого времени с глубоким уважением к заложенным в человеке «от природы» возможностям, к человеческому разуму, воле и энергии.
Общий подъем английской национальной культуры ускорил и формирование подлинно национальной школы в изобразительном искусстве, в частности в области живописи, которая до этой поры была представлена в Англии преимущественно художниками с континента (Г. Гольбейн Младший, Ван-Дейк, Лели, Кнеллер), приглашавшимися английской знатью. В XVIII столетии английская живопись завоевывает европейскую славу. Первым добившимся широкой популярности мастером национального изобразительного искусства был Уильям Хогарт (1697—1764)— крупнейший английский художник-реалист XVIII века. Это был типичный представитель класса буржуазии, утверждавшей в ту пору свое господство, свою передовую для той поры идеологию.
Энергичный, напористый, трудолюбивый, с присущим ему практицизмом и трезвостью, он утверждал свое искусство, исполненное подлинного знания жизни, окружающей действительности, стремился к тому, чтобы запечатлеть всю полноту современного ему быта в большом и в малом, в высоком и низменном.
Не получив систематического профессионального образования, Хогарт своими достижениями во многом обязан тому упорству и настойчивости, с которыми он работал над собой, сумев преодолеть путь от простого подмастерья, резчика по серебру до крупнейшего живописца, графика и теоретика искусства — основоположника английской эстетической мысли своего века. Наибольшей популярностью у современников пользовались созданные художником серии картин — своеобразные сюжетные циклы, размножаемые затем им же в гравюрах.
Хогарт изобрел самостоятельный жанр — жанр живописных сюит, в которых, подобно роману, от картины к картине рассказывается о судьбе изображаемых персонажей. Подобно своим современникам — писателям Дефо, Свифту, Филдингу, Хогарт всегда вдохновляется практическим, житейским опытом. И в своих сюитах художник показывает жизнь часто во всей ее неприглядной и суровой правде. «Карьера потаскушки», «Карьера мота», «Модный брак» — вот названия его наиболее популярных циклов. В первом художник показывает зрителю, как и почему происходит постепенное падение провинциальной девушки, приезжающей в большой город и подвергающейся здесь его разлагающему влиянию.
Он рассказывает о ее жизни, начиная с первых робких шагов в Лондоне до печальной, одинокой кончины, когда возле ее гроба веселится пьяная, разгульная компания.
Во втором цикле он показывает судьбу юноши, неожиданно получившего большое наследство, со всеми печальными последствиями его неумелого использования, когда бесшабашное «сорение» деньгами, ночные кутежи, дикий разгул, неприкрытый разврат и азартные игры быстро доводят человека до сумасшедшего дома — Бедлама. «Я хотел сочинить на холсте картины, подобные представлению на сцене, — писал о своих сюитах Хогарт, — я старался разрабатывать свои сюжеты как драматический писатель, картина была для меня сценой, мужчины и женщины — моими актерами, с помощью движений и жестов разыгрывающими пантомиму».
И действительно, все многочисленные цикловые картины Хогарта предназначены для своеобразного «чтения», когда лишь после просмотра всей серии в целом зрителю представляется возможность судить о замысле художника. «Его графические изображения — это книги... Другие картины мы смотрим, его гравюры мы читаем», — писал один из критиков. Не случайно к картинам Хогарта существует огромное количество комментариев, лучшим из которых, во многом интересным и самостоятельным художественным произведением являются «Подробные объяснения Хогартовских гравюр», составленные немецким просветителем конца XVIII века Лихтенбергом (1742—1799), по-своему «прочитавшим» произведения Хогарта и создавшим о них своеобразные новеллы.
Оригинальность и новизна Хогарта состоит в реалистической направленности его искусства, в создании им серии работ, представляющих собой биографии, живописный «роман нравов» своего времени, который является беспощадным разоблачением английской буржуазной действительности. Лучшей из этих серий по праву считается сюита из шести полотен на тему «Модный брак» (1745), в которой повествуется о браке по расчету родовитого наследника старого лорда с дочерью богатого буржуа и о печальных последствиях этой сделки. Каждое полотно серии — действительно «полная и правдивая картина не только нравов, но и мыслей своего времени» — как справедливо писал в одном из своих очерков, посвященных характеристике творчества Хогарта, Смоллета и Филдинга, романист Теккерей.
Присмотримся внимательнее хотя бы ко второй картине цикла, изображающей утро молодоженов вскоре после свадьбы. Перед нами — пышные хоромы богато обставленного дома; во вкусе моды того времени — китайские безделушки на камине, картины на стенах, жирандоли. Но во всем чувствуется беспорядок, незаинтересованность молодых супругов в этом наследстве, так легко им доставшемся.
«Он» — в усталой, небрежной позе, только что возвратившись после кутежа, помятый и осунувшийся, бессильно растянулся в кресле. Возле валяется сломанная шпага, собака вытаскивает из кармана кутилы дамский чепчик — свидетельство весело проведенной на стороне ночи. «Она» лениво потягивается за утренним завтраком, который состоялся в час дня, об этом свидетельствуют часы на стене. Здесь, дома, тоже, повидимому, не скучали: валяющиеся на полу карты, опрокинутое кресло, небрежно расставленная мебель, приводимая в надлежащий порядок зевающим лакеем, — все говорит о том, что здесь были гости, возможно, не так давно покинувшие дом. Слева мы видим удаляющуюся фигуру управляющего с книгой, где значатся неоплаченные счета его господина. Молодожены, заключившие брак по расчету: «он»—в надежде на капиталы жены, «она»—в погоне за родовитостью мужа, живут своей собственной жизнью, текущей в разных руслах.
Полная незаинтересованность, апатия друг к другу видны в каждой мелочи, в каждом жесте молодых супругов. И далее картина за картиной Хогарт показывает зрителю, к чему приводят подобные «модные браки», когда «молодой» в дальнейшем умирает от руки любовника жены, а она кончает жизнь самоубийством, узнав о гибели своего любовника. Таким образом художник и обличает пороки современного ему общества, высмеивая его «героев», показывая их отрицательные стороны, и занимается чисто буржуазным морализированием, надеясь своими обличениями исправить современников, веря, что стоит лишь показать и объяснить причины зла, как они будут устранены.
Однако несмотря на кажущуюся теперь наивной мораль художника его картины были полны острых сатирических намеков; они обнажали и высмеивали пороки современного ему общества, они показывали продажность выборов (серия «Выборы»), неорганизованность армии («Поход в Финчли»), равнодушие судей (лист «Судьи»), показную сторону религии («Спящий приход») и другие отрицательные стороны тогдашней жизни. Произведения Хогарта были глубоко действенными и жизненными для его современников. А многочисленные прямые намеки и схожесть изображенных им в картинах и гравюрах персонажей с конкретными людьми того времени еще больше повышали интерес современников к его работам, еще больше обостряли их социальную и общественную значимость.
Но если многочисленные хогартовские картины из циклов и гравюры с этих картин, столь живые для современников, кажутся в наши дни уже устаревшими, а их морализующая тенденция наивной и имеющей более исторический, нежели художественный, интерес, то живой и полнокровной жизнью и по сей день продолжают жить многочисленные портреты мастера, написанные им со своих родных, друзей и знакомых. Они выполнены в приятной живописной манере, полны того подлинного реализма, который и сейчас глубоко волнует зрителя, например, в таких работах, как портрет сестры, актрисы Лавинии Фентон, групповой портрет слуг дома Хогарта и особенно в прославленном изображении «Девушки с креветками». Чисто народный, задорный, жизнерадостный образ, мастерство широкого живописного исполнения, легкое и свободное, приближает эту работу к произведениям художников гораздо более позднего времени.
Хогарт жил и работал в ту пору, когда непререкаемый авторитет великих мастеров прошлого был еще очень силен. Тем более решительным и смелым выступает перед нами искусство художника, кредо которого были слова, написанные им под одной из гравюр:
«Обращайся к природе и к самому себе И не учись чувствовать у других».
В этих словах весь Хогарт, все его творчество, самостоятельное, смелое и глубоко демократическое, которое он отстаивал не только кистью и резцом художника, но и пером теоретика. Свои эстетические взгляды Хогарт изложил в изданном им в 1753 году специальном трактате «Анализ красоты», посвященном доказательству того, что художник должен выступать не слепым копировщиком, а инициативным творцом, что единственным источником искусства для художника должна служить окружающая его действительность.