“Одною рукой предавая Иисуса, другой рукой Иуда старательно искал расстроить свои собственные планы”. Он не отговаривал Христа от последнего путешествия в Иерусалим, победу над которым все считали важной, но упорно предупреждал об опасности, рисуя ненависть к Христу фарисеев, их готовность пойти на преступление. Он неустанно твердил: “Нужно беречь Иисуса!” Ученики же, бесконечно верившие в силу учителя, лишь смеялись над Искариотом. Тогда Иуда где-то добыл и принес два меча, но только Петр одобрил его. Иуда спросил Фому, почему он не взял принесенного меча, и услышал в ответ, что он не приучен к оружию “и что можно сделать двумя мечами?” Искариот пообещал найти еще, если понадобится. Уже после смерти Иисуса ученики, вспоминая этот разговор Иуды, думали, что он хотел погубить их, “вызвав на неравную убийственную борьбу”. После бесплодных разговоров с учениками Иисуса Иуда шел к женщинам и плакал о трусости мужчин. Однажды он вспомнил о своей жене, может быть, неплохой женщине. А между тем неумолимо наступал день предательства. Уже вступил Иисус в Иерусалим, люди восторженно приветствовали его криками: “Осанна! Осанна!” Восторг и ликование встречающих были безмерны. Ученики радовались победе Христа. Прошла последняя вечеря, на которой прозвучали неясные слова Иисуса о ком-то, кто предаст его. Перед уходом Иуда мысленно взмолился: “Иду я Ты знаешь куда, Господи. Ты молчишь, Господи?.. Позволь мне остаться. Но ты не можешь?.. Или не хочешь?” В полной тишине Иуда ушел.
Встала луна, когда Иисус собрался на Елеонскую гору, где проводил он последние ночи, ученики сопровождали его. Внезапно учитель сказал: “Кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч. Ибо сказываю вам, что должно исполниться на мне и этому написанному: "И к злодеям причтен"”. Ученики удивились, а Петр ответил, что у них есть два меча для защиты. Иисус произнес: “Довольно”. Идя по ночному Иерусалиму, ученики пугались звука собственных шагов, но, подойдя к Гефсиманс-кому саду, где провели несколько безопасных ночей, успокоились. Иисуса же томило беспокойство. Он попросил Петра, Иоанна, Иакова и Симона бодрствовать, но те через короткое время уснули. Вдруг их разбудил громкий голос: “Вы все еще спите и почиваете? Кончено, пришел час — вот предается сын человеческий в руки грешников”. Ученики вскочили, увидели горящие факелы в руках подбегающих воинов. Фома сказал, что, видимо, пришли за ними. Среди пришедших был Иуда, он шепнул воину: “Кого я поцелую, тот и есть”. Иисус и ученики с ужасом смотрели на Искариота, а тот подошел и, со словами: “Радуйся, равви!”, нежно поцеловал щеку Христа. Иисус воскликнул: “Иуда! Целованием ли предаешь сына человеческого?” Внутри Иуды как бы возник сонм из сотен голосов. Да, на поругание и истязание, на крест предаем мы тебя. Иисуса схватили солдаты, а ученики в страхе теснились, “как кучка испуганных ягнят”. Лишь Петр дрожа вынул меч и ударил им, никому не принеся вреда. Иисус приказал убрать бесполезное оружие. Потом ученики побежали, бросив Христа. Лишь Петр и Иуда шли в отдалении за учителем. Потом Петр сказал стражникам, что он не знает Иисуса и не является его учеником. С этого времени до самой смерти Иисуса Иуда не видел около него ни одного ученика. Искариот видел, как ночью солдаты били Христа. Искариот надеялся, что солдаты наконец поймут, что истязают и мучают самого лучшего из людей, склонятся перед ним и отпустят, но этого не произошло.
На Иуду показывали пальцами и говорили, что он предатель. Но Искариота это ничуть не трогало. Как только избитого Иисуса вывели из караульни, “Иуда ходил за ним и как-то странно не ощущал ни тоски, ни боли, ни радости — одно только непобедимое желание все видеть и слышать”. Проходившему мимо Иисусу Искариот кивнул головой и пробормотал: “Я здесь, сынок, здесь!” Иуда ожидал, что люди закричат, защищая Христа, и все поймут его величие, но верующие шли молча, делая вид, что их ничего не касается. Искариот увидел убегающего Фому и настиг его. Иуда спросил, почему ученики не требуют признать необычность Иисуса, его исключительность, тогда не посмеют его казнить. Но Фома боится вооруженных солдат. Искариот, не дослушав Фому, уходит. Иуда увидел окровавленного Иисуса в терновом венце. Пилат вывел его перед толпой, а люди кричали: “Смерть ему! Распни его! Распни его!” Пилат перед толпой моет руки и восклицает: “Неповинен я в крови праведника этого. Смотрите вы!” Искариот восхищен Пилатом, кричит ему: “Ты мудрый!.. Ты благородный!..” Пилату отвратителен вид Иуды, он отшвырнул его и ушел. Кругом Иисуса плачущие женщины, Иуда подбегает к Иисусу и говорит: “Я с тобою. Туда. Ты понимаешь, туда!” Учеников же и след простыл.
Иуда был рядом с Христом, когда тому вбивали гвозди в руки и ноги, распиная на кресте. “Осуществился ужас и мечты Искариота...” Он еще надеется и боится одновременно: вдруг люди одумаются и спасут Иисуса. Но нет, рядом лишь плачущие Мария Магдалина и мать Христа... Иисус умер. “Свершилось. Осанна! Осанна!”
Осуществились ужасные надежды. Никто теперь не вырвет победу из рук Искариота! Теперь пусть все народы стекутся к Голгофе и вопят в миллион глоток: “Осанна!” — “они найдут только позорный крест и мертвого Иисуса”. Иуда уверен, что они вернутся вместе с Христом “и разрушим смерть”. Не безумие ли это?
На следующий день Иуда Предатель явился перед синедрионом и на вопрос, что ему надо, громко ответил: “Это я, Иуда из Кариота, тот, что предал вам Иисуса Назарея”. Синедрионцы спрашивали друг друга: сколько получил Иуда? — Тридцать сребреников. — Мало. Но “разве Иуда кричит, что его ограбили?” Каиафа гонит Искариота, угрожая ему палками. Задыхаясь, Иуда спрашивает: “А вы знаете... вы знаете... кто был он — тот, которого вчера вы осудили и распяли?” “Знаем”, — послышалось в ответ. Иуда сказал, что предал невиновного и честного. Анна назвал Искариота дураком, “скучным дураком”. Иуда запальчиво крикнул, что не Христа, а “вас, мудрых, вас, сильных, предал он позорной смерти, которая не кончится вовеки. Тридцать сребреников!.. Но ведь это цена вашей крови, грязной, как те помои, что женщины выливают за ворота домов своих. Ах, Анна, старый, седой, глупый Анна... Ведь в этой цене пойдешь ты вовеки!” Но над Иудой только смеются, не хочет ли он “стать пророком?” Ему кинули еще денег, чтобы он не переживал, что дешево оценено его предательство. Искариот же бросил деньги, полученные за Христа, в лица священников.
Ученики Христа прячутся, боясь, что казнью Иисуса дело может не кончиться. Они горюют и прислушиваются, что делается за стенами дома. Неожиданно к ним врывается Иуда, обвиняя их в трусости. Ученики пытаются гнать его, а потом оправдываются. Искариот уверен: не Иисус, а “вы на себя взяли весь грех... Вы погубить ее (землю. — Автор) захотели, вы скоро будете целовать крест, на котором вы распяли Иисуса!” Иуда спрашивает учеников, почему они живы, когда Христос мертв? Искариот говорит, что они должны были бы погибнуть вслед за учителем, если не смогли его спасти. Фома возражает: “Подумай: если бы все умерли, то кто бы рассказал об Иисусе? Кто бы понес людям его учение, если бы умерли все: и Петр, и Иоанн, и я?” Иуда проклинает трусов. После бесплодных разговоров с учениками Иисуса Иуда шел к женщинам и плакал о трусости мужчин. Однажды он вспомнил о своей жене, может быть, неплохой женщине. А между тем неумолимо наступал день предательства. Уже вступил Иисус в Иерусалим, люди восторженно приветствовали его криками: “Осанна! Осанна!” Восторг и ликование встречающих были безмерны. Ученики радовались победе Христа. Прошла последняя вечеря, на которой прозвучали неясные слова Иисуса о ком-то, кто предаст его. Перед уходом Иуда мысленно взмолился: “Иду я Ты знаешь куда, Господи. Ты молчишь, Господи?.. Позволь мне остаться. Но ты не можешь?.. Или не хочешь?” В полной тишине Иуда ушел.
Встала луна, когда Иисус собрался на Елеонскую гору, где проводил он последние ночи, ученики сопровождали его. Внезапно учитель сказал: “Кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч. Ибо сказываю вам, что должно исполниться на мне и этому написанному: "И к злодеям причтен"”. Ученики удивились, а Петр ответил, что у них есть два меча для защиты. Иисус произнес: “Довольно”. Идя по ночному Иерусалиму, ученики пугались звука собственных шагов, но, подойдя к Гефсиманскому саду, где провели несколько безопасных ночей, успокоились. Иисуса же томило беспокойство. Он попросил Петра, Иоанна, Иакова и Симона бодрствовать, но те через короткое время уснули. Вдруг их разбудил громкий голос: “Вы все еще спите и почиваете? Кончено, пришел час — вот предается сын человеческий в руки грешников”. Ученики вскочили, увидели горящие факелы в руках подбегающих воинов. Фома сказал, что, видимо, пришли за ними. Среди пришедших был Иуда, он шепнул воину: “Кого я поцелую, тот и есть”. Иисус и ученики с ужасом смотрели на Искариота, а тот подошел и, со словами: “Радуйся, равви!”, нежно поцеловал щеку Христа. Иисус воскликнул: “Иуда! Целованием ли предаешь сына человеческого?” Внутри Иуды как бы возник сонм из сотен голосов. Да, на поругание и истязание, на крест предаем мы тебя. Иисуса схватили солдаты, а ученики в страхе теснились, “как кучка испуганных ягнят”. Лишь Петр дрожа вынул меч и ударил им, никому не принеся вреда. Иисус приказал убрать бесполезное оружие. Потом ученики побежали, бросив Христа. Лишь Петр и Иуда шли в отдалении за учителем. Потом Петр сказал стражникам, что он не знает Иисуса и не является его учеником. С этого времени до самой смерти Иисуса Иуда не видел около него ни одного ученика. Искариот видел, как ночью солдаты били Христа. Искариот надеялся, что солдаты наконец поймут, что истязают и мучают самого лучшего из людей, склонятся перед ним и отпустят, но этого не произошло.