Этнографические исследования

Содержание 1. Эволюционный метод………………………………………….32. Структурно-функциональный метод…………………………93. Диффузионизм и символический интеракционизм………..14 Диффузионизм……………………………………………..…..14 Символический интеракционизм……………………….……14Список использованной литературы……………………………....……17
1. Эволюционный метод Одним из первых методов этнографических исследований следует считать эволюционный метод. Он успешно применялся на заре этнографии английской этнографической школой Э. Тайлора, а в первой половине XX в. — Л. Леви-Брюлем при анализе связи культуры и особенностей мышления человека. Эволюционный метод наравне с диалектическим, который рассматривает динамику культуры не только как последовательную цепь непрерывных изменений, но и учитывает скачкообразные, резкие изменения, культурные революции (т. е. Периоды создания новых типов культур и смены лидирующей роли отдельных отраслей культуры), является частью исторического метода.Длительное время изменения в природе и обществе находили объяснение в общественной мысли в рамках идеи творения (креационизма), имеющего либо божественный характер либо вытекающего из творческого озарения, связанного с выдающейся личностью пророка, вождя, мыслителя, художника, правителя и т.д.Конечно, наиболее убедительным примером такого рода событий для многих поколений была Библия, созданная пророками или апостолами, фиксировавшими великие события в истории, божественные деяния и слова.Позднее большое влияние получила теория катастроф. Рожденная на материале естественных наук, прежде всего биологии и геологии, она применялась и для объяснения социокультурных изменений: внезапного разрушения культуры в результате гибели общества, стихийных бедствий, нашествий, падения государств и гибели городов.[5]Теория катастроф стала необходимым коррелятом концепции творения. Возникшее неожиданно в результате вмешательства неуправляемых природных сил могло столь же неожиданно потерпеть катастрофу и погибнуть.“Мягким” вариантом катастрофизма была теория регресса (деградации), происходящего в результате “антиразвития”, упадка и примитивизации общества под воздействием внутреннего разлада или вмешательства враждебных внешних сил.Не следует думать, что эти концепции совершенно сошли со сцены исторического или культурологического мышления. Весьма содержательное развитие, хотя и в принципиально разных направлениях они получили, например, в работах А.Тойнби и Л.Гумилева.Эволюция — понятие, употребляемое в сходном значении во многих естественных и общественных науках. В этом факте отражаются как универсальность принципа, проявляющегося в различных явлениях природы, общества или внутреннего мира человека, так и те мировоззренческие установки, которые способствовали формированию самой теории. Происхождение и содержание этого подхода глубоко связаны с социально-экономическими условиями, менталитетом и общекультурной атмосферой, которые сложились в странах Запада во второй половине XIX в.Поразительное развитие новой техники сопровождалось значительными сдвигами и в научном мышлении, особенным влиянием в котором в этот период пользовался дарвинизм.Основные идеи эволюционизма сводятся к следующему:1. Как естественные, так и общественные явления подвержены постоянным, регулярным или частым изменениям.2. В ходе этих изменений общество отходит от первоначального примитивного или упрощенного состояния (или от стадии зарождения) и приобретает более сложный и дифференцированный характер. По содержанию эволюция означает рост рационального начала в обществе, т.е. его “разумности”, усложнение, совмещающееся с упорядочиванием,а соответственно устранением хаоса, конфликтов, предрассудков и слепой веры.3. Стадии эволюции можно выстроить в шкалу от “дикости” и “варварства” до высшей ступени цивилизации. Эту высшую ступень неизменно воплощает в себе новейший Запад.4. В ходе эволюции постоянно совершенствуются все стороны жизни общества, в том числе искусства, мораль, верования и культы, хотя это может происходить разными темпами и один вид искусства может отставать от другого, мораль от науки и т.д. Всякие перемены в морали, литературе, искусстве по логике эволюционизма ведут к лучшему, означают развитие как усложнение, обогащение по содержанию, форме и т.д.5. Те или иные элементы более раннего состояния могут до поры до времени сохраняться в качестве пережитков.6. Источниками эволюции являются различные безличные силы, которые сами по себе не меняются и действуют постоянно. Это могут быть принципы “естественного отбора” и “выживания наиболее приспособленных”, “определяющая роль производительных сил”, “классовая борьба”, “столкновение противоречий”, “процесс самоорганизации общества”, “накопление знаний” и т.д.7. Основное направление эволюции общества и его народов на ранних этапах — это адаптация к внешним условиям, а позднее овладение этими условиями и их подчинение, переход на более высокий уровень существования. [4]Уже в период нарастания эволюционистского подхода как влиятельного научного направления все громче звучала его критика. Она исходила с разных сторон. Религиозные мыслители и моралисты осуждали его за содержащийся в нем явный или имплицитный отказ, отрицание конечной цели и смысла не только в природе, но и в обществе. Если выживают в силу слепой причинности, выживают лишь сильнейшие и наиболее приспособленные по своим функциям, а не по содержанию и не по уровню ценностных устремлений, то, значит, моральная эволюция может и не присутствовать, оказываться под сомнением. Напротив, эволюция оправдывает “полезное” и “приспособленное”, которые могут оказаться вредными для другого. Моралистическая критика настаивала, что именно вера и мораль, ограничивающие эгоистические интересы, могут оказаться благотворными для общества в целом.Кроме того, критики указывали на то, что отнюдь не все явления в обществе и культуре претерпевают эволюцию. В каждой культуре существуют “вечные” и неизменные ценности, которые связаны со священными и базисными принципами ее устроения. Как в светской культуре, так и особенно в религии фундаментальные принципы и ценности сохраняются неизменными во все перестройки, даже если другие стороны жизни радикально обновляются.В силу приведенных выше причин для поздней социологии характерно отторжение понятия “эволюция” и смежных терминов — “развитие”, “прогресс”. Все они связаны с ценностным отношением к тому или иному явлению или процессу. Особенно это следует отнести к концепции прогресса как целостного развития, осуществляющегося в направлении от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному. В сущности, эта концепция питается постоянно просветительскими воззрениями, в которых частичное и локальное продвижение рассматривалось как подтверждение или предпосылка общего развития. Уже в XIX в. обращение общественной мысли к реальности показало всю противоречивость социальной и культурной динамики, наличие наряду с улучшением и ухудшения, с возвышением — упадка, с прогрессом — кризиса. Одним из наиболее влиятельных выражений такой противоречивости стало распространение социалистических концепций, в которых, с одной стороны, подвергались суровой критике растущие противоречия и неравномерность развития различных сфер общественной жизни, а с другой — обосновывалась возможность ускорения общественного развития и гарантированного прогресса. Но эти концепции приводили к утопизации общественной мысли.Эволюция самого эволюционизма и расширение рамок исследования привели к выделению некоторых направлений внутри него. В органическом и холистском подходах эволюция — процесс, через который проходит данное явление в целом, преодолевая ступени нарастающего усложнения. Партикуляристский подход выявлял процесс развития отдельных компонентов изучаемого явления, выделяемых из целого. Материалистическая школа в эволюционизме обращала внимание на улучшение орудий труда, средств производства и форм хозяйства, техники и организации труда, рост городов, торговли и науки, что воплощает наиболее существенные базовые стороны общественного бытия. Идеалисты обращали внимание на развитие религии, морали, эстетики, политической идеологии. Детерминисты исходили из наличия “ведущих” и “определяющих” начал в эволюции — либо материальных, либо духовных. “Плюралисты” полагают необходимым учитывать взаимодействие разных факторов.На протяжении XIX и XX вв. продолжалось противостояние эволюционистских или же прогрессистских концепций и подходов, утверждавших многообразие исторического развития. Сторонники первых опирались на свидетельства роста и совершенствования хозяйственных, технологических, научных и политических сторон жизни и отстаивали принципы универсальности и необратимости смены стилей и форм духовной жизни, отражающей поступательное развитие. Принципиально иная линия опиралась на свидетельства устойчивого разнообразия культур, отнюдь не сводимых к “пройденному этапу” единого образца, за который неизменно принималась западная цивилизация. В этом подходе культура народностей представала как воплощение многообразия и как разные потоки истории, протекающие в “другое” время и по своим стадиям. Этот второй подход породил теорию цивилизаций, в рамках которой были созданы выдающиеся труды Данилевского, Шпенглера, Тойнби, Эйзенштадта и др. Позднее, уже в 70—80-х гг., этот подход привел к созданию плодотворной теории самобытности, противостоящей концепции западного универсализма. Но и первый из указанных подходов отнюдь не сошел на нет, а был использован в концепции модернизации, а позднее в “мир-системной” теории, получившей развитие в 80-е гг. в работах Ф. Броделя, И. Уоллерстайна, Г. Франка и других западных ученых.Критика не опровергла существенных постулатов эволюционизма. На более позднем этапе сторонники эволюционизма, отрекаясь от целостного (холистского) понимания развития, формулируют положение о необходимости рассмотрения многообразия различного рода факторов, вступающих в противоречие друг с другом. Такой эволюционизм оказывается частным, “партикуляристским” и требует рассмотрения отдельных частей и компонентов. [3]
2. Структурно-функциональный метод Детальное изучение первобытных культур, этносов способствовало обогащению методологического арсенала этнографических исследований. Вслед за эволюционным стали использоваться структурный, функциональный и системный подходы.Структурный метод ориентирован на исследование структуры культурной системы и взаимосвязей между элементами системы, скажем, между наукой и религией.Функциональный метод нацелен на исследование функций данной принадлежности этноса. Согласно функциональному подходу, в понимании Б. Малиновского, каждая культура должна рассматриваться не в соотношении с другими, а как внутренне самодостаточная и целостная система, состоящая из набора элементов, связанных между собой функциональными отношениями. При функциональном подходе основное внимание уделяется способам удовлетворения потребностей, запросов, интересов людей, при этом каждый культурный элемент выполняет особую функцию. Этот метод нацелен на выявление общих функций бытия с точки зрения ее функционирования в системе общественных отношений.Структурно-функциональный метод формируется в начале XX в. в ходе расширяющегося взаимодействия западных обществ с культурами различных стран и народов. Методология эволюционизма оказалась непригодной для научного освоения того качественно нового эмпирического материала, который стал в изобилии накапливаться антропологами в результате полевых исследований.Идея рассмотрения объектов как интегрированных, взаимовлияющих, выполняющих жестко установленные функции, заданные целостностью систем, входила в обиход в общечеловеческих дисциплинах под названием функционализма.Сторонники структурно-функционального подхода отказались от принципов историзма и эволюционизма в объяснении общественных явлений. Они рассматривали культуру как подсистему целостной социально-культурной структуры, каждый элемент которой выполняет как бы служебную роль в общей системе регуляции. В рамках этого направления англо-американская антропологическая школа (А. Кребер, Р. Бенедикт, М. Мид, Б. Эванс-Причард и др.) накопила большой материал, описывающий обычаи, нравы, образ жизни так называемых примитивных народов: индейцев Северной и Южной Америки, австралийских аборигенов, африканских племен. Позднее были проведены исследования малых народов Индии, стран Юго-Восточной Азии и т.д. Обобщение этого материала в работах английских ученых: культуролога Б. Малиновского и этнографа А. Радклифф-Брауна — выразилось в основных постулатах функционализма:1. Существует общее функциональное единство общества, выражающееся во взаимосвязи социальных и культурных структур. Культура представляет собой интегрированную целостность, в которой каждый элемент отвечает определенной потребности всей целостности (или тех или иных ее компонентов), выполняя конкретную часть работы.2. Дифференциация функций поддерживается дифференциацией структур, складывающихся в упорядоченную систему.3. Именно постоянное поддержание всех элементов культуры (производственные навыки, ритуалы, нормы и т.д.) обеспечивает единство общества.Эти положения разрабатывались в основном в рамках культурной антропологии, имевшей дело с обществами, которые, казалось, навеки застыли в своем социо-культурном облике, постоянно воспроизводя, но не изменяя свою социальную организацию, формы поведения, материальные и духовные атрибуты быта.Методология функционализма неизбежно вела к тому, что объект исследований (этническая общность или городская группа) рассматривался вне исторического времени, как замкнутая система, не изменяющаяся и не развивающаяся, а лишь постоянно воспроизводящая свою собственную структуру. На базе разработанных в культурной антропологии функционалистских моделей оказалось невозможным подняться до макроструктуры сложных национальных обществ, от статического описания социальных связей и функций до теоретического охвата социальной динамики. [2]Выявилось, что даже системы и связи родства, считавшиеся устойчивой основой социальной организации, сами претерпевают заметные изменения и все глубже интегрируются в систему более широких социально-экономических, политических или культурных отношений. Меняются также символы, нормы и представления.Дальнейшая разработка общей системно-функциональной теории в применении к сложным социальным обществам считается заслугой в основном крупных американских теоретиков Т.Парсонса (1902—1979) и Р.Мертона (р. 1910) совместно с другими социологами. Конечно, целостное рассмотрение этих концепций — сфера общей социологии, но ее существенным компонентом стал анализ нормативно-ценностных и символических средств регуляции социальной жизнедеятельности, т.е. того, что относится к сфере социологии культуры. Как мы увидим в дальнейшем, существенные стороны концепций Парсонса и Мертона встроены в общую теорию социологии культуры. Однако важно видеть, в каком направлении происходило совершенствование и усложнение функционального анализа.Функционализм помог избавиться от того идеологического неприятия неевропейских народностей, которое получало оправдание, характеризуя их как “примитивные” и “слаборазвитые”, и давало тем самым оправдание для режима колониального управления. С цивилизованной точки зрения подлежали бесспорному осуждению и устранению различные “предрассудки”, “отжившие” нормы, “нелепые и вредные” ритуалы колдовства, преследования ведьм, кастовые ограничения и т.д. Избавление от всякого рода “пережитков” дает возможность введения иных, альтернативных и более действенных способов достижения реального эффекта. Развитие здравоохранения, просвещения, изменение быта и повышение статуса низших каст, отмена полигамии и паранджи должны осовременить общество, придать ему цивилизованный характер.В опровержение такого рода поверхностного подхода функционалисты показывали действительное значение различных факторов культурной регуляции. Обычным примером в культурной антропологии или религиеведении стали ритуалы, посвященные вызыванию дождя, повышению плодородия или исцелению от болезни, поклонение священным предметам или преследования ведьм. С точки зрения здравого смысла подобные верования и основанные на них действия — “пережитки” или “предрассудки”, исчезающие при свете разума. Более того, они могут оказаться вредоносными (организуется травля невинных людей, крестные ходы и целования иконы во время эпидемии могут способствовать ее распространению и т.д.).Однако для этнографа или религиеведа, рассуждающего по функционалистской методике, такого рода ритуалы и верования выполняют значимую функцию, так как укрепляют веру индивидов или различного рода общностей в избавление от напастей и невзгод, способствуют сплочению общины и т.д. Верования, кажущиеся иррациональными и не отвечающие практическим критериям, а имеющие лишь символический смысл, создают привычную осмысленность мира, в котором человек может ориентироваться и на который он сам или общность может оказывать некоторое воздействие путем координации поведения многих своих членов.Несмотря на прочный статус в академической науке и в общественной мысли, структурный функционализм был подвергнут резкой критике и в 60—70-х гг. Она была направлена против присущего функционализму уподобления культуры органическим системам. Особенно возражали критики против идеологической ориентированности функционализма на рассмотрение общества как стабильной интегрированной целостности, отмечая неспособность его дать адекватное описание и анализ противоречий и конфликтов. Зарождаясь в противостоянии эволюционизму, функционализм оставлял без содержательного рассмотрения процессы генезиса социальных норм и ценностей, механизмы их изменения или исторической преемственности. Поэтому при рассмотрении кризисных и меняющихся состояний в культуре функционализм уступает свое место другим подходам.Развернутой критике функционализм Т.Парсонса подверг известный американский социолог Р.Миллс. Как он показал, в рамках этой теории не может быть эффективно сформулирована идея конфликта, нельзя понять механизм ценностных разногласий и структурных антагонизмов, оппозиционных движений и революций. [3]
3. Диффузионизм и символический интеракционизм 3.1 Диффузионизм В начале XX в. в противовес эволюционизму, замыкавшему рамки исследования рассмотрением внутренних изменений в отдельных обществах, ряд этнологов, социологов и культуроведов развивают концепцию диффузионизма, т.е. распространения культуры из одного центра в другой. Такой подход позволил обратиться к изучению взаимодействия между культурами, раскрыть механизм освоения достижений других народов, дающий возможность обществу не проходить положенные стадии развития. Основными средствами распространения чужой культуры диффузионизм признавал войны и завоевания, колонизацию, торговлю и миграции, добровольное подражание, взаимное признание и т.д.В русле диффузионизма разрабатывались концепции культурных ареалов, или же сетей распространения, либо отдельных элементов культуры (злаков, денег, письменности, технологий и т.д.).В рамках теории культурных центров распространение культуры изображалось как потоки рассеивания изобретений из “колыбели цивилизации”, на роль которой обычно выдвигали Шумер, Древний Египет, долину реки Хуанхэ. В литературоведении убедительным примером диффузионизма служат “бродячие сюжеты”, известным примером которых могут служить сказки “Тысячи и одной ночи”. 3.2 Символический интеракционизм Теория символов разрабатывается прежде всего в различных гуманитарных науках: филологии, эстетике, искусствознании, философии, социальной психологии (а также как особое направление в логике и математике). Особое значение для понимания роли символики в культуре имели работы немецкого философа Э.Кассирера, психоанализ З.Фрейда и К.Юнга.Существует разработанная теория символических форм, через которые человеческое сознание поддерживает постоянную связь с окружающим миром. Для культурологии эта сфера стала важным предметом изучения в силу того, что она выступает как посредник человеческой деятельности и общения. Для функционализма в основном достаточно объяснять субъективную сторону исходя из интересов участников действия, направленного на достижение утилитарной цели. Но теория символического взаимодействия позволяет раскрыть значение широкого круга символов, которые стимулируют сложное сочетание мотивов, играющих столь большую роль в обеспечении деятельности и общения. Все формы общественной деятельности пронизаны символикой. Но это происходит в разной степени, так как религия и политика подвержены символизации в большей степени, чем экономика. Молитвы, кресты и ритуалы в одной сфере, флаги, лозунги и митинги в другой — обычные примеры проявления символического взаимодействия. [1]После работ Т.Парсонса стало принято расширять сферу символических средств, несущих важную нагрузку в социальном взаимодействии. В экономической сфере таким символическим посредником становятся деньги, а в политике — власть, но постольку, поскольку она опирается не на принуждение, а на добровольное вовлечение участников в политические действия, т.е. на политическую культуру.В ходе символического взаимодействия (интеракционизма) индивид осваивает выработанные в обществе образы и смыслы, тем самым воспринимает мотивы и стремления других людей и формирует собственные. Возникает цепочка связей: стимул — знак — мотив — самосознание. При такой трактовке термин “интеракционизм” приобретает индивидуально-психологический смысл, обозначая процесс соотнесения индивида с большим или малым коллективом через подключение знаковых средств. При более широкой трактовке он может включать в себя такое важное измерение культуры в целом, как ее коммуникативная функция, обеспечивающая связь между различными горизонтальными и вертикальными группами, между поколениями, разными культурами и т.д.Важной заслугой “интеракционистов” было изучение соотношения между символическими и функциональными сторонами социального процесса. Уже в этикете, представляющем собой изначально соединение функции социализации с символикой общения, возникает расхождение между почтительно аффективной символикой и реальным отношением. За внешними манерами, выражающими приязнь и почтение, могут скрываться нейтральные или прямо негативные отношения. И хотя этикет может способствовать поддержанию социально необходимого минимума приличий, они могут принимать характер лицемерия или скрытой внутренней враждебности.Другим обычным примером подобного расхождения функции и символа служит принятая в образовании экзаменационная система или же защита диссертации, которую далеко не всегда можно оправдать с точки зрения целесообразности, так как ни то, ни другое не обеспечивает гарантии объективной оценки знаний. Но, несмотря на все содержательные нововведения, эти процедуры сохраняют свое внешнее символическое значение как знак признания в научном сообществе. [5]
Список использованной литературы 1. Александрова М.А. Этнографические исследования в Росси и зарубежом. – М., 20072. Васенкова Л.Д. Этно-культурологический анализ. – М., 20003. Легостаев Д.С. Этнография. Общий курс. – М., 20064. Павловская С.Т. Этнография. – М., 20055. Певцев А.Е. Культурологическое исследование народностей мира. – СПб., 2004