Илья Буяновский, путешественник, исследователь культурного наследия России:«Это уже не язычество, это религия, которая выросла в результате многолетней эволюции язычества. Видна уникальность всего происходящего. Такое больше нигде не сохранилось».
Рощи, в которых регулярно проводятся моления, считаются священными. В них нельзя ругаться, употреблять спиртное, ломать деревья. Перед началом моления даже человек должен придти духовно очищенным после специального недельного поста. Старожилы утверждают, что непосвященный это место может не найти. Священные рощи по сути считаются аномальными зонами, и уже давно являются объектом внимания ученых. По исследованиям, в них все системы навигаций либо не работают, либо дают неправильные данные. Они просто не могут показать это место на земле. Как говорят марийские жрецы, эти священные места специально предназначены только для молений.
Все же, несмотря на мистику и загадки вокруг всех священных рощ, именно эти зоны продолжают оставаться посредниками в общении между марийским народом и его богами, и помогают совершать самый важный обряд в жизни марийцев – моления. Уже точно известно, что в октябре в рощах республики пройдет еще три моления. Поэтому для всех марийцев священные рощи – это не только красивые места, где можно и помолиться, и отдохнуть, но и природные языческие храмы, которые нужно почитать и беречь.
2.2 Этнографический очерк о черемисах
В этнографическом очерке о «Черемисах» за 1881 год есть такие строки: «Черемисское племя выросло, воспитывалось среди лесов и теперь еще любит леса, а так как их много вырублено, то черемисы разводят деревья на своем дворе, на улице. Кудрявая береза, калина – любимцы черемиса; его домашняя зелень обнесена крепким плетнем. Перед березой черемис благоговеет исстари: она его освещает, согревает; ее белая кора укрывает крыши его домов, служит домашней посудой, утварью, из ее бересты его деды и прадеды носили высокие шапки в виде бураков»[6]
«Лес - это волшебный мир черемисина, - отмечал исследователь религиозных воззрений мари С. Нурминский. - Около леса вертится все его мировоззрение. Весь сказочный мир черемис вертится около леса и его обитателей, все загадки и поговорки около его же... Лес, по воззрению черемис, населен волшебными существами: в нем расхаживают боги, там же живут злые демоны. Поэтому богослужение, религиозные торжества и жертвоприношения совершаются в лесу».[7]
Такие места богослужений у мари назывались «ото» (кÿсото) - священные рощи. Они были выбраны предками еще в седой древности как счастливые места на земле.
Есть сказания о том, что, переселяясь из одного места в другое, мари двигались вслед за быками. Те места, где быки ложились на отдых и спокойно спали, люди считали пригодными для постройки деревни. Оказывается, именно быки лучше всех домашних животных воспринимают геомагнитную сетку и никогда по своей воле не останавливаются на беспокойном месте, на разломе. Коты, наоборот, лягут спать в самой активной точке. Их время - ночь, им надо слышать каждый шорох, и именно геомагнитная сетка позволяет сделать сон чутким. Предки знали: любимое место кота в доме, во дворе - это самое опасное место для человека.
Фольклорные тексты указывают также на то, что в окрестностях выбранного при помощи быков селения мужан (жрец) несколько дней и ночей обходил все леса. При этом он прислушивался к себе, что он в них чувствует. Там, где ему было лучше всего, он ложился спать. И место, где ему несколько ночей подряд снились определенные сны, выбиралось для будущего святилища. В таких местах строго запрещалось рубить деревья, пасти скот, косить сено, собирать ягоды. Рощи и располагающиеся рядом родники всегда содержали в чистоте. Примечательно также то, что в таких местах отмечены природные аномалии (например, компас не фиксирует части света).
В XVIII-XIX веках русские православные священники очень внимательно следили за отправлением марийских языческих ритуалов. Многие из них подробно описывали свои наблюдения. Так церковный служитель Т. Семенов, например, писал в «Православном благовестнике» в этнографическом очерке «Черемисы»: «...Жертвоприношения бывают общественные и частные. Совершаются они в рощах, которые называются Юмыноты (божья роща) или кус-оты (куш-оты - вышняя роща)... Частные жертвоприношения каждый черемисин начинает совершать с того времени, когда он становится отдельным домохозяином. В это время черемисин непременно должен принести жертву своему Юме (богу) с его штатом.
Общественные жертвоприношения совершаются или одной деревней (общественное) или целым округом деревень (окружное), или так, что можно сказать - целым черемисским миром. В Уржумском уезде в приходе села Сернур есть два мольбища (рощи): Куприан-солинское и Кученерское. На эти мольбища приезжают черемисы из Казанской губернии, Уфимской и Пермской губерний. Нередко здесь число богомольцев превышает 500 человек, а животных разного рода закалывается голов до 300 и более. Такие жертвоприношения совершаются, однако, редко и то по какому-нибудь особому случаю - например, по случаю неурожаев, войны. Жертвоприношения же местные, совершаемые каждой деревней или обществом, бывают один раз, реже два раза в год, причем второе, если бывает, совершается всегда осенью, а первое - всегда летом: в Вятской губернии в июле, около Ильина дня, а в Казанской губернии и у восточных черемис - в конце июня, около Петрова дня.
Перед общественным или окружным жертвоприношением всегда совершается так называемый шурем - обряд изгнания нечистых духов (шайтана). В Царевококшайском уезде Казанской губернии шурем совершается на второй или третий день после жертвоприношения».[8]
Следовательно, жертвоприношения народа мари - это его способ общения с Богом, при котором как ценность освящалось жертвенное животное, а затем уничтожалось как символический дар. В этом случае можно констатировать и огромное уважение к животным, так как древние мари полагали, что животные находятся в более тесном контакте с невидимыми космическими силами, чем человек. Их зачастую более высокие физические и сенсорные способности привели к общему убеждению, что животные обладают некоей магической и духовной силой. Их шкуры, мех, а также перья птиц были символами магического союза, в котором они выступали в качестве покровителей, владельцев этих символов.
Приведенное в цитате А. Олеария выражение «натягивают шкуры на колья» требует уточнения. «На колья» шкуры не «натягиваются», их развешивают на деревья как дар тому миру, в котором живет мари: «Среднему миру посвящают шкуры жертвенных животных развешивают материалы из холста, рубашки, полотенца, свечи, а нижнему миру - серебряные монеты, пиво, закапывают кости жертвенного животного» Однако, «иногда шкура лошади некоторыми черемисами сжигается, другие вешают на дерево (не на шест. -Г.Ш.). Тщательно сжигаются и все кости и остатки от жертвенной трапезы».
Так в описываемый момент в представлениях черемисов о мире и месте в нем человека причудливо переплетаются практический смысл и древние космогонические представления. Спустя два века после описания жертвоприношения мари немецким путешественником Адамом Олеарием, на прагматизм религиозных верований обращает внимание русский священник И. Яблонский: «...Черемисы не имеют никакого понятия о нравственном добре и нравственном зле. Для них существуют только добро физическое и зло также физическое. Что черемисину благоприятствует и приносит пользу физической его природе - это добро; а что вредит и наносит убыток его материальному состоянию - это зло».[9]
Другой немецкий ученый, академик Российской Академии наук Г. Миллер в XVIII веке обратил внимание на то, что «женщины при всей такой службе никакого дела не имеют. Они не ходят никогда в публичные собрания. И в домах не едят жертвенной еды. Должны то делать только одни мужчины, которые и за женские грехи жертву приносят...». Это подтверждают и фольклорные тексты. Они же указывают на то, что уже не застали этнографы XIX века: в стародавние времена в священной роще мари карт произносил молитву под звуки кўсле (кантеле у финнов).
У мари гусли всегда признавались как музыкальный инструмент, на котором непременно должна звучать мелодия для Юмо. В ансамбле гусляров участвовали одни мужчины. Вымывшись в бане, надев чистую одежду белого цвета, они играли торжественные мелодии во время произношения кумалтышмут (молитвенных слов) жрецами. Это был «разговор» с Космосом, Вселенной, во время которого молящиеся словно вживались, встраивались в окружающую природу. Звучал своеобразный отчет о проделанной работе, мольба о мирной жизни, хорошем урожае, семейном благополучии. Священная музыка гусляров придавала словам жрецов особое звучание, поднимала дух собравшихся в священной роще людей, укрепляла их единение и силу. Тут человек забывает о своем горе, недугах, зле. «Ош Поро Кугу Юмо (Белый Добрый Большой Бог), радуй нас: дай нам жизнь, как у птиц вольную, как шелк прочную, как эта роща светлую, как те горы гордую» - сами эти слова звучат как мелодия, гусли придают им божественную силу. Юмо услышал мари, он ему поможет. Так соединяются воедино поэтическая экспрессия с музыкальной, человек духовно выпрямляется, вновь обретает себя для дальнейшего жизненного пути.
Культовая практика мари до сих пор сохраняет существующую веками организационную структуру: айдеме - еш - тукым - ял - тиште - мер - туня - ежедневное общение верующего с Богом: община - регион - округ - мир. Соответственно проводятся и моления: шкевуякумалтыш (ежедневное общение верующего с Богом в семье); ешкумалтыш (семейные моления - раз в год или по случаю особых семейных событий); тукымкумалтыш (моления, которые проводятся членами одного рода (родственниками) во время семейных поминок); ял кумалтыш (сельские моления - раз в год до или после летних полевых работ);тиштекумалтыш (моления в рамках союза религиозных общин «тиште» - проводятся лишь в некоторых местах, многие союзы в настоящее время распались); мер кумалтыш - (мирские моления, проводятся силами нескольких «тиште» или районов); тунякумалтыш («всемирные» моления, в настоящее время проводятся почти ежегодно).