Корейцы в массе своей являются весьма открытыми и общительными людьми, поэтому закрепление контактов с представителями деловых кругов обычно не представляет значительных трудностей. Следует, однако, иметь в виду, что неформальные встречи в баре и ресторане не воспринимаются корейцами как отдых и развлечение, а рассматриваются как продолжение делового общения в более свободной атмосфере. Правда, в целом протокол в отношениях с деловыми кругами Южной Кореи соблюдается менее строго, чем, например, в Японии.
Статья 4. Основные особенности национальной психологии и поведения
Директор корейской фирмы разрешил мне не только побывать на переговорах, но и провести целый день в корейской фирме. И вот что я заметила.
Корейцы очень трудолюбивы. Трудолюбие корейцев - факт, по нынешним временам, общеизвестный. Корейское «экономическое чудо», равно как и другие дальневосточные «экономические чудеса», стало возможным, в первую очередь, именно благодаря этой черте национального характера. Корейцы работают хорошо и много. Даже по официальным, скорее всего, заниженным, данным в 1992 году средняя продолжительность рабочей недели в стране составила 47, 5 часа. Корейцы за последние три десятилетия стали жить несравненно лучше, но работать от этого хуже (или, по крайней мере, меньше) они не стали.
После весьма продолжительного рабочего дня корейцам нередко приходится посещать деловые ужины или же они отправляются куда-нибудь перекусить с друзьями. Деловые встречи бизнесменов или коллективные походы в ресторан сослуживцев часто завершают застолья с поглощением довольно большого количества спиртных напитков.
Пить корейцы любят – этот вывод я сделала, побывав в ресторане со служащими фирмы после непривычно длительного рабочего дня. Спиртные напитки весьма популярны у мужской части населения Корейского полуострова, и в 1992 г. 34,7 % корейских мужчин (но только 2,6% женщин) пили спиртное в среднем не реже 2 раз в неделю. В то же самое время, представления о культуре потребления алкоголя, существующие в Корее, по-прежнему весьма отличны от европейских. Во-первых, в Корее как и в других странах Дальнего Востока, никогда не пользовались особой популярностью легкие алкогольные напитки, подобные европейским виноградным винам. С другой стороны, не очень жаловали корейцы и по-настоящему крепкое спиртное с содержанием алкоголя 40, 50 и более градусов. Связано это, по-видимому, с тем, что, с одной стороны, в старой Корее, насколько можно судить из литературы, прочитанной мною в самолете, всегда больше ценили эффект опьянения, а не сам вкус напитка, а с другой — с тем, что корейцы, как и все их соседи по Восточной Азии, весьма подвержены действию алкоголя и легко пьянеют даже после очень небольших доз спиртного.
К тому же корейские мужчины в большинстве своем страстные курильщики. По данным корейского Министерства здравоохранения в настоящее время в Корее курят примерно три четверти мужчин, причем, среди этих курильщиков 70 с лишним процентов имеют привычку выкуривать ежедневно не менее одной пачки сигарет. Так что удивительное трудолюбие корейцев вполне сочетается с любовью к алкоголю и табачным изделиям.
Для корейского общества свойственна иерархичность – способ существования корейца. По-моему, выход из иерархической структуры равносилен выходу из корейского общества.
Разумеется, влияние, которое оказывает иерархичность на жизнь современного корейского общества, нельзя оценить однозначно. С одной стороны, нравится это кому-нибудь или нет, но именно иерархичность и тесно связанный с ней конформизм во многом способствовали корейскому «экономическому чуду», ибо дисциплинированность рабочей силы, готовность корейцев без ропота сносить лишения и без пререканий исполнять приказы стали одним из факторов, который обеспечил и политическую стабильность, и высокую производственную дисциплину. С другой стороны, излишняя иерархизированность становится в последнее время серьезной проблемой, ибо она во многом сковывает инициативу и творческое мышление. Процитирую Ли Кю Тхэ: «Существует мнение, что в Корее невозможна настоящая академическая дискуссия, в частности, столь успешно проводящиеся на Западе семинары. Причина этого заключается в том, что из-за присутствия на этих собраниях учителей и учеников, а также выпускников более ранних и более поздних лет, никто не решается поставить под сомнение или опровергнуть мнение, высказанное учителем или старшим коллегой». По-видимому, именно дух иерархии и конформизма, от которого не свободны ни наука, ни культура, ситуация, при которой старший по возрасту, званию или должности всегда прав, как говорится, по определению, во многом ответственны за то, что заметная часть крупнейших корейских ученых и деятелей искусства (особенно – художников и музыкантов) предпочитает работать за границей и бывает дома только наездами.
Корейцы вежливы и невежливы одновременно – эта мысль пришла мне в голову после того, как я вышла за двери фирмы, в которой побывала. Бесчисленные угощения, неожиданные подарки постоянно и полностью отвечающие вашим желаниям: все это и даже больше ваше, если Вы были приглашены. Это не выдумка, традиционно одно из названий Кореи было "Восточный Остров Вежливости". "Обязанности хозяина превыше всего, обязанность гостя принимать это как должное".
С другой стороны, невоспитанность и грубость корейцев также легендарны и засвидетельствованы тысячами людей, кому довелось гулять по улицам Кореи (в том числе и мною). Многочисленные толпы, неожиданные толчки, постоянное и почти полное невнимание к тому, куда направляются другие люди: все это для вас, если Вы вышли наружу. А вот это выдуманное: в наши дни одним из названий Кореи может быть "Восточный Остров Невежливости". Стремления личности превыше всего, обязанность жертвы – дать дорогу.
Уроженцы с Запада проходят сквозь нелегкое время привыкания к этим двум имиджам Кореи столь различных линий поведения. Наши хозяева ОЧЕНЬ радушны, наши водители такси ОЧЕНЬ противные. Неужели Корея действительно объединяет два совершенно противоположных типа людей, живущих на одном полуострове? ФАКТИЧЕСКИ ДА.
Для корейцев мир делится на две части – тех, кого они знают и тех, кого не знают. Если Вы знаете кого-либо, с кем поддерживаете отношения, кому Вы обязаны, то относитесь к нему или к ней вежливо, доброжелательно, обходительно. Но если Вы не знаете такого человека, если Вы никогда формально не «встречали» таких людей, тогда они не существуют, они не личности, они не в счет и Вам ничего не нужно делать.
Корейцы уважительно относятся к власти, законопослушность остается и поныне заметной чертой корейского национального характера. Хорошо известно, что конфуцианство воспринимало государство как своего рода большую патриархальную семью. В наше время эти представления не только сохранились, но и оказались также перенесены и на фирму, на отношения в ней. В большинстве крупных компаний даже ведется целенаправленная пропагандистская (или, может, лучше было бы сказать - «воспитательная»?) работа, направленная на то, чтобы сформировать у работников дух единства. Эта «семейная» атмосфера (реальная или наигранная – не важно) играет, если подходить к ней с точки зрения наемного работника и его интересов, двоякую роль. С одной стороны, власть руководства компании является беспрекословной, сотрудники должны не только отвешивать руководителям поясные поклоны, но и мгновенно выполнять любые приказы, ни при каких обстоятельствах не высказывать недовольства, с готовностью оставаться на сверхурочные и воздерживаться от того, чтобы напрямую обсуждать перспективы повышения заработка. С другой стороны, компания, особенно крупная, берет на себя ряд функций по социальной защите работника, предоставляет ему различные льготы, что очень важно в стране с почти полностью отсутствующей системой государственного страхования, и, наконец, гарантирует ему пожизненную занятость: пока существует фирма, ее сотрудник может быть переведен с места на место, из подразделения в подразделение, но уволить его могут лишь в исключительных случаях (относится это, правда, только к квалифицированным работникам – мужчинам).
Другой частью конфуцианского наследия, которая не только сохранилась в современной Корее, но и сыграла едва ли не определяющую роль в «корейском экономическом чуде», является традиционная трудовая этика. Конфуцианство всегда высоко ценило напряженный систематический труд, самодисциплину и способность к работе в коллективе. Дело тут, скорее, не в самой конфуцианской доктрине, а в том, что Дальний Восток – это цивилизация поливного риса. Рис, особенно поливной, - растение очень специфическое. Возделывание рисового поля не может вестись индивидуально, силами одной крестьянской семьи или даже небольшой группы семей. В отличие от, скажем, пшеничного или ячменного поля, рисовая плантация существует не сама по себе, а представляет из себя часть сложной гидротехнической машины, состоящей из десятков и сотен небольших полей, разделенных дамбами и соединенных специальными каналами. Вода в это систему подается из реки, по каналу длиной в десятки километров, или из водохранилища. Сооружение такой системы и поддержание ее в рабочем состоянии в доиндустриальном обществе требовало соединенных систематических усилий сотен и тысяч человек. Однако без этих усилий никакое сельскохозяйственное производство на Дальнем Востоке, а, значит, и физическое существование его многочисленного населения было бы невозможно. Отсюда особая роль государства, которое с очень раннего времени взяло (не могло не взять!) на себя функции контроля и руководства экономической жизнью, отсюда и огромное значение коллектива в жизни индивида, отсюда, наконец, и привычка к организованному упорному труду.