Зачем крепости крылья: золотая эра стратегических бомбардировщиков (стр. 1 из 2)
Зачем крепости крылья: золотая эра стратегических бомбардировщиков
Сергей Иванов
«Крепости» – порождение военной доктрины, о которой между двумя мировыми войнами спорили штабисты и теоретики всего мира. Автором этой доктрины был не американец и даже не русский, а итальянец Джулио Дуэ.
В-24 Liberator наряду с F-17 составлял ядро стратегической авиации США во Второй мировой
В-17 Flying Fortress – самый известный тяжелый бомбардировщик Второй мировой
«Пе-8» – летающая крепость по-советски
Британский Lancaster – гроза ночного неба над Рейхом
В своих книгах (самой известной из них стал труд «Господство в воздухе») Дуэ развивал мысль о том, что стратегические бомбардировщики могут стать решающей силой грядущих войн. Правда, Дуэ нигде не писал, что задумывался над событиями октября 1917 г. в России. Но весь смысл его теории неопровержимо свидетельствует – да, задумывался...
Рождение доктрины
Первая мировая война (в которой артиллерийский офицер Дуэ принял непосредственное участие) была непохожей на все предыдущие войны человечества масштабами и характером боевых действий. Было ясно, что совершенствование оружия сделает боевые действия еще более кровопролитными. Война превращалась в катастрофу, как для победителей, так и для побежденных. А возможно ли выиграть войну, не жертвуя миллионами жизней своих солдат? Дуэ считал, что да – и помочь в этом могут стратегические бомбардировщики. Воздушная армия из сотен бомбардировщиков, способных уничтожать объекты далеко в глубине вражеской территории. Цели – транспортные узлы, промышленные объекты, склады, места добычи сырьевых ресурсов... Но главное – внимание! – крупные вражеские города. Нет, Дуэ был не за уничтожение мирного населения. Просто он считал, что неизбежные жертвы нескольких налетов в тылу врага резко сократят потери на фронте с обеих сторон. Почему?
Дуэ не мог не задуматься над тем, почему сильная российская армия в Первой мировой войне буквально развалилась. Ведь Россия уже в 1916 г. провела мощное наступление в Австро-Венгрии, знаменитый Брусиловский прорыв, вошедший во все учебники военного искусства! А в 1917-м была готова развить успех и решить исход войны... Вместо этого – внутренняя смута, одна революция, другая... и позорный Брестский мир, заключенный большевиками, которые так и не смогли организовать «защиту революционного отечества».
Да и крах Германии был не чисто военным событием. Поражения на фронтах усугубились тем, что кайзеровское правительство не смогло разобраться с внутренними врагами – и вынуждено было заключить унизительный Версальский договор со странами Антанты.
Дуэ обратил внимание на эту закономерность: при вполне боеспособной армии внутренние волнения означали неминуемое поражение страны. Он решил, что внутриполитические проблемы можно вызывать и искусственно! Несколько массированных налетов на столицу и другие крупные города вызывают недовольство населения. Народ понимает, что от войны не спрячешься, а правительство неспособно организовать отражение воздушной опасности. Нарастает паника. Спасаясь от бомбежек, люди разбегаются из крупных городов, промышленные предприятия останавливаются... и поверженная бомбардировщиками страна вынуждена искать мира на любых условиях. Война прекращается в кратчайшие сроки, и многолетних кровопролитных сражений удается избежать.
Два мира – две «крепости»
Дуэ дослужился до поста командующего ВВС Италии, однако воплотить в жизнь свою доктрину так и не смог. После смерти Джулио в 1930 году его имя продолжало оставаться на устах, военные спорили о том, можно ли в принципе «выбомбить» страну-противника из войны. Однако осуществить строительство целой армии «воздушных линкоров» могла в 30-е годы только одна страна, которая ничего не жалела для своей армии, – СССР.
Россия вообще была пионером в деле строительства тяжелых бомбардировщиков. Четырехмоторный «Илья Муромец» конструкции Игоря Сикорского заслуживает звания самого совершенного самолета Первой мировой войны. Индустриализация позволила СССР выпускать цельнометаллические тяжелые самолеты.
А созданный Андреем Туполевым ТБ-3 был именно таким бомбардировщиком, о котором мечтал Дуэ! Вооруженный множеством пулеметов, способный нести многотонный бомбовый груз... Правда, скорость самолета для середины тридцатых уже была невелика. Целый воздушный флот выпущенных ТБ-3 устарел, так и не повоевав. Самолету была нужна замена. Временно эту нишу заполнял двухмоторный ДБ-3 Ильюшина. Но уже готовился к взлету четырехмоторный стратегический бомбардировщик нового поколения – ТБ-7 (впоследствии по фамилии своего создателя Петлякова получивший наименование Пе-8). Правда, пионером эры «крепостей с крыльями» наш бомбардировщик не стал – летом 1935 года в Америке в воздух поднялся прототип будущего B-17.
Советский и американский самолеты были очень похожими по своей схеме – четырехмоторные монопланы. Даже длина у них была практически идентичной – примерно 22, 8 м. Сходство понятно – самолеты предназначались для решения одних и тех же задач, прежде всего бомбардировок в глубоком тылу. Правда, американцы позиционировали свой самолет как средство береговой обороны, способное обнаруживать корабли или подводные лодки противника. Однако это была хитрая уловка военных с целью обмануть конгресс и общественность. Генерал Уильям Митчелл, разрабатывавший программу развития военной авиации США и заказавший фирме Boeing стратегический бомбардировщик, был ярым поклонником доктрины Дуэ.
Пе-8 потенциально был лучше, чем B-17 – и этот вывод продиктован отнюдь не чувством патриотизма, а объективными данными. Однако сложилось так, что B-17 выпускался во многих тысячах экземпляров и стал одним из самых знаменитых бомбардировщиков Второй мировой. А самолеты Пе-8, которых построили меньше сотни, никакой существенной роли в войне не сыграли, хотя в немногочисленных налетах советской авиации на Берлин участвовали.
Разработка двух проектов началась практически одновременно, в 1934 году. Машина Петлякова тоже должна была строиться в начале 1935 года, но постройка неоднократно откладывалась: то из-за бумажной волокиты, то из-за нехватки дефицитных хромансилевых труб, то из-за того, что конструкторской бригаде срочно поручили проанализировать катастрофу самолета-гиганта «Максим Горький» и характер его разрушений... В итоге испытания советского бомбардировщика были начаты только в конце 1936 года, когда американцы уже подготовили первый предсерийный самолет. Естественно, в СССР испытания шли в обстановке строжайшей секретности, тогда как в США устроили презентацию нового самолета с приглашением корреспондентов ведущих изданий и радиожурналистов. Огромные размеры новой машины и ее мощное вооружение произвели впечатление на приглашенных. В репортажах восхищенных обозревателей и появилось прозвище самолета – «Летающая крепость» (Flying Fortress), вскоре ставшее его официальным названием.
Запретить бомбардировщики!
Почему же создателям B-17 приходилось если и не скрывать его истинное предназначение, то по крайней мере не акцентировать на нем внимание? Во второй половине тридцатых бомбардировщики считались «грязным» оружием, а доктрина Дуэ – бесчеловечной (этому способствовало то, что Дуэ предлагал помимо фугасных и зажигательных бомб использовать еще и начиненные отравляющими газами). Международные конференции на полном серьезе обсуждали полный запрет бомбардировщиков как бесчеловечного вида вооружений! Конечно же, даже в демократических странах никто всерьез не собирался распространять свое миролюбие так далеко. Однако власти США не могли игнорировать пожелания пацифистов, и пропагандист бомбардировочной авиации генерал Митчелл был отправлен в отставку. Но главное дело своей жизни он успел сделать – Америка получила стратегический бомбардировщик, готовый к серийному производству.
В СССР, наоборот, за пацифизм можно было запросто попасть во враги народа, но и здесь не было единодушия по вопросу о тяжелых бомбардировщиках. Конечно, советских военных интересовала не моральная сторона дела, а боевая эффективность «крепостей». Гигант Петлякова казался машиной слишком большой и дорогой. К тому же сторонником «летающих линкоров» был маршал Тухачевский, что после его ареста никак не добавило доктрине популярности. Поэтому самолет то запускали в серию, то снимали с производства. Машина была не лишена недостатков, которые во многом являлись результатом технологической отсталости советской промышленности.
Простой пример. Чтобы обеспечить эффективную работу двигателей даже на высотах более 10 километров, на B-17 были установлены турбокомпрессоры. А в СССР их просто-напросто не было! Поэтому, чтобы четыре двигателя ТБ-7 не испытывали кислородного голодания, в фюзеляже машины был установлен пятый мотор, действовавший как централизованный механический нагнетатель-компрессор. Решение остроумное, но «лишний» мотор перегружал машину и снижал ее летные качества.
Гражданская война в Испании дала массу поводов для размышлений как пацифистам, так и военным. Первых ужасала судьба разрушенной Герники, которую разбомбили немецкие летчики из воевавшего на стороне франкистов «добровольческого» легиона «Кондор». Вторые обращали внимание на то, что обороняемый республиканцами Мадрид не слишком пострадал от бомбежек. Свою роль сыграла четко налаженная система ПВО – за появлением противника следили посты оповещения, наиболее важные объекты прикрывались зенитчиками, по сигналу наблюдателей в воздух были готовы подняться истребители И-15 и И-16 с советскими и испанскими пилотами. Однако уроки испанской войны не опровергали теории Дуэ – в распоряжении генерала Франко было слишком мало бомбардировщиков, чтобы обеспечить по-настоящему массированные атаки.