Но был еще один источник новых представлений типа "А есть В". Как и любой знак, сложное знаковое выражение "А есть В" становится вторичным предметом. При этом в одном случае предметы А и В сопоставляются с эталонами или замещаются в знаках-моделях или знаках-символах; результат этих сопоставлений и замещений фиксируется в знаках-обозначениях. Например, в выражении "Все есть вода" "вода" как вторичный предмет может стать объектом рассмотрения и высказывания ("мокрая", "жидкая", "прозрачная" и т.д.). Поскольку одновременно предмет В ("вода") входит в выражение "А есть В", соответствующие характеристики – "мокрая", "жидкая", "прозрачная" и т.д. – усматриваются в выражении "А есть В". Например, могут быть получены утверждения "Все мокрое", "Все прозрачное", "Все жидкое" и т.д. (мы не обсуждаем, противоречат ли эти утверждения наблюдаемым фактам).
Во втором случае предметы А и В могут входить в другие высказывания типа "А есть В". Например, вторичный предмет "вода" может входить в высказывания типа "вода – это благо" или "кровь есть вода". Опять же, поскольку одновременно предмет В ("вода") входит в исходное выражение "А есть В", в нем усматриваются соответствующие характеристики ("Все есть благо", "Все есть кровь").
Те же два случая имеют место и в нарождающейся греческой геометрии. Так в геометрических фигурах, с одной стороны, как в объектах выявляются новые характеристики (например, что в треугольник АВС входят треугольники АВD и DВС, а также углы А и С), с другой – уже известные выражения типа "А есть В" (треугольник АВD равен треугольнику DВС). Отсюда в геометрических фигурах усматриваются новые выражения типа "А есть В" (угол А треугольника АВD равен углу С треугольника DВС и угол А треугольника АВС равен углу С этого же треугольника). Психологически новые свойства именно усматривались (созерцались) в предметах и выражениях типа "А есть В", хотя, как мы показываем, условием этого была сложная деятельность (замещение вторичных предметов А и В в знаках, включение этих предметов в другие выражения типа "А есть В", включение новых полученных характеристик этих предметов в исходные выражения типа "А есть В" и т.д.).
В относительно короткий срок в греческой культуре было получено большое число высказываний типа "А есть В" (при ассимиляции восточной мудрости, интерпретации в новом языке типа "А есть В" опытных знаний; наконец, действий с высказываниями типа "А есть В" как с вторичными предметами). Они высказывались разными мыслителями и отчасти с разными целями. Одни (Фалес, Парменид, Гераклит) стремились понять, как устроен мир, что есть (существует), а что только кажется. При этом разные мыслители, как мы отмечали выше, считали существующим (в выражении типа "А есть В" – это второй член В) воду, воздух, огонь, землю, движение, покой (бытие), атомы, идеи, единое и т.д. Другие мыслители (первые софисты, учителя мудрости и языка) стали использовать высказывания типа "А есть В" и способы их построения для практических целей (в судебной практике, для обучения, в народных собраниях для ведения споров). Третьи (поздние софисты, помогавшие "делать человека сильным в речах") использовали эти высказывания в целях искусства «"спора (эристики) ради спора"» и просто в игровых целях. Четвертые (ученые в узком смысле – пифагорейцы, геометры, оптики и т.д.) эти же выражения "А есть В" использовали для эзотерических и отчасти практических целей. Например, ранние пифагорейцы сначала осмысляли в новом языке переходы в числах и планах полей, заимствованные ими из Египта и Вавилона, а затем стали усматривать в полученных высказываниях типа "А равно В" ("А параллельно В", "А подобно В" и т. д., где А и В – числа или фигуры) новые характеристики (отношения) чисел и геометрических фигур; за счет этого им удалось получить цепи высказываний типа "А равно В".
Нужно также учесть культурную ситуацию этого периода. В Древней Греции V в. до н.э. в условиях демократического народного правления, спора городов-государств, столкновения интересов разных слоев населения приобретает огромное значение умение вести спор, убеждать других, усматривать в предметах их характеристики, строить новые высказывания типа "А есть В". По сути, от умения и способностей делать все это часто зависели благосостояние и жизнь отдельного человека и целых групп населения. Вопросы о том, что есть на самом деле, а что только кажется, кто прав, а кто ошибается, в чем именно ошибается некто, утверждающий нечто, не были только умозрительными, это были вопросы самой жизни, бытия человека греческого полиса. Возникла жесткая конкуренция в области самих представлений; они не могли уже мирно сосуществовать, каждый мыслитель и стоящая за ним "школа" (сторонники) отстаивали свою правду (истину), утверждая, что именно их представления верны, а все другие неверны. Примером подобной жесткой полемики с другими школами является деятельность Парменида, Зенона, Сократа, Платона.
Эти мыслители превратили в регулярный сознательный прием (метод) процесс получения противоречий (антиномий). Стихийно противоречия возникали и раньше, к этому вела сама практика построения высказываний типа "А есть В". Как мы уже отмечали, они имели двойную природу: коммуникативную (обеспечивая понимание) и оперативную (связывая предметы А и В в оперативном смысле). Один член противоречий получался в результате интерпретации в языке "А есть В" явлений, наблюдаемых реально (т. е. предметов, связанных за счет оперативного мышления). Например, реально видно, что тела (вещи, планеты, животные, солнце и т.д.) двигаются, поэтому может быть получено утверждение "Все движется". Другой член противоречия можно было получить, осмысляя, например, восточную мудрость. Так из представлений "Все есть вода (Океан)" и "Океан неподвижен" можно было получить утверждение "Все неподвижно" (позднее подобные утверждения стали получать на идеальных объектах, как например, это делал Зенон, замещая пройденный телом путь геометрическим отрезком и деля его до бесконечности).
Помимо многочисленных противоречий, стихийно или сознательно полученных в этот период, возникли и другие проблемы. Поскольку разные мыслители и школы сформулировали примерно на одном и том же культурном материале разные группы утверждений типа "А есть В", возник вопрос, какие из них более верные ("истинные"). Другая проблема возникла в связи с деятельностью софистов, которые произвольно усматривали в высказываниях "А есть В" новые характеристики. Так как никаких правил усмотрения не существовало, можно было строить самые разные формулировки типа "А есть В", высказывая при этом самые невероятные утверждения о предметах А и В (истинные, ложные, сомнительные, понятные и непонятные и т.д.).
В этот же период формируется натурфилософское знание (собственно знание), которое нужно отличать от сакрального или практического утверждения. Знание – это элемент В в выражении "А есть В", отнесенный к элементу А, характеризующий его. Соответственно элемент А также получает новое понимание – это "то, о чем говорится (сказывается)", или, иначе, "подлежащее – то, что существует", о чем знание говорит. Формирование представления о знании – исключительно важный момент становления научного мышления. Обычно считается, что человек всегда имел дело со знанием, получал знания. Мы утверждаем, что это не так. Представление о знании формируется только в античной культуре, в связи с употреблением выражений "А есть В". Необходимость понимать эти выражения, акцентировать и аргументировать член В как то, что существует на самом деле, то, что характеризует предмет А, делает необходимым выделение, фиксацию самой указанной функции (характеристики А через В). Представление о знании и есть, по сути дела, фиксация такой функции. Необходимое условие подобной фиксации – формирование также представления об объекте знания (т. е. подлежащем).
Знание с семиотической точки зрения – это довольно сложное образование: с одной стороны, само выражение "А есть В", с другой – знак-выделения В, позволяющий осмыслить функцию В в отношении А, с третьей – знание выступает также и как вторичный предмет В.
Однако знание в этот период имеет еще одно понимание: это мудрость. Действительно, греки называли людей знающих мудрыми, а мудрых – знающими. Мудрый человек – это не просто услышавший нечто или вообразивший то, что ему пригрезилось. Мудрый связан с богом, направляем божеством, поэтому он знает, как обстоит дело на самом деле, он сообщает не свое индивидуальное мнение, не простое название, а то, что есть. Аристотель говорил, что нельзя иметь знание о том, чего нет. Понимаемое как мудрость, знание входит не только в реальность высказываний типа "А есть В", но и в другую реальность – реальность нарождающегося мышления. В отличие от мнения или поэтического исступления мышление – это такое созерцание и рассуждение, которое соотносится с божественным разумом, руководствуется им, прислушивается к нему (подобно тому, как Гераклит прислушивался к божественному Логосу, а Сократ – к своему божественному голосу), а поэтому позволяет узнать, что есть на самом деле, существует и ведет к спасению, т.е. бессмертию.