Данный процесс стремительного падения нормы прибыли начинается внезапно на пике подъема и знаменует собой начало циклического кризиса перепроизводства. Само явление перепроизводства означает, что дальнейшее увеличение производительности труда по капиталоемкому типу технического прогресса уже невозможно и должно осуществляться по капиталоэкономному его типу.
В ходе циклического кризиса и последующей депрессии имеет место капиталоэкономный тип технического прогресса, для которого характерно снижение органического строения капитала и перераспределение рабочей силы из I во II подразделение. Условия, предъявляемые к техническим усовершенствованиям в этот период гораздо жестче, чем во время капиталоемкого технического прогресса. Если ранее можно было внедрить машины, которые, экономя живой труд, требовали для своего производства увеличения количества сосуществующего труда в I подразделении, то теперь требуется применение лишь таких машин, которые дают большую экономию постоянного капитала (= сосуществующего труда в I подразделении), чем живого труда.
Поэтому пространство и длительность капиталоэкономной фазы технического прогресса гораздо меньше, чем капиталоёмкой, так как придумать соответствующие ей машины гораздо труднее.
Таким образом, в ходе кризиса и депрессии происходит сброс избыточной капиталоемкости и открываются возможности для новой фазы капиталоемкого технического прогресса.
Действительная граница циклического подъема лежит в исчерпании потенциала экономического роста в рамках капиталоёмкого типа технического прогресса и необходимости капиталоэкономной его фазы, т.е. сброса капиталоемкости для возобновления роста. Эта граница проявляется в снижении темпа роста производительности труда и параллельном ему снижении нормы прибыли, имеющими в пределе исчезновения прибыли и неизменный уровень производительности труда, т.е. простое воспроизводство.
Пока продолжается циклический подъем, кризиса, по мнению капиталистов, не может быть никогда. Затем, когда кризис все же начинается, капиталисты, столкнувшись с сокращением спроса и прибыли, сокращают производство и увольняют часть рабочих. Кейнсианские же методы борьбы со спадом не дают сбрасывать капиталоемкость, загоняют высвободившуюся рабочую силу обратно в производство в его прежних пропорциях. Раздувание бюджетных расходов и увеличение налогов с целью стимулирования совокупного спроса, таким образом, ведет к консервации производительности труда в промышленности на неизменном уровне.
Разумеется, стагнация с полной занятостью лучше, чем стагнация с безработицей. И в ситуации, когда перегруппировка факторов производства затруднена либо осуществляется в течение слишком длительного промежутка времени, давление безработицы может стать настолько сильным, что кейнсианское раздувание бюджетных расходов, загоняющее экономику за стагнационный барьер (пик предшествовавшего подъёма), может оказаться меньшим злом, чем длительная стагнация в условиях высокой безработицы. Именно таким было положение в западных странах в 30-е годы XX века. Не следует, однако, забывать, что из "Великой депрессии" капиталистическую экономику вытащило вовсе не государственное регулирование кейнсианского толка, а Вторая мировая война, приведшая к резкому росту выпуска вооружения и средств производства для его изготовления, загрузившему все избыточные мощности промышленности.
Монетаризм же не дает раздувать бюджетные расходы и налоги, сокращает их, создавая тем самым благоприятные условия для технического перевооружения промышленности в рамках капиталоэкономного технического прогресса. Фактически монетаризм мешает кейнсианству препятствовать выходу экономики из кризиса.
В общем следует отметить, что монетаризм знает как и умеет обрушивать неэффективные экономические структуры. Однако он ничего не может сказать о том, как обеспечить возобновление экономического роста после такого обрушения. Подразумевается, что этим займется свободный рыночный механизм. Это действительно так, но только для тех экономик, где существуют особые условия, о которых речь пойдет позже. При их отсутствии свободный рынок не приведет к возобновлению экономического роста.
Таким образом, антикризисное регулирование, смягчая кризис, фактически задерживает выход из него и обрекает производительность труда на стагнацию. Это в полной мере подтвердили кризисы 1974-1975 гг., и 1980-1982 гг. "Успех" антикризисного регулирования был столь полным, что из Iа) в Iб) и II подразделения были оттянуты ресурсы, необходимые для технического перевооружения Iа) подразделения. А так как к этому времени монополии в значительной степени научились предотвращать само явление перепроизводства, загодя сокращая производство и вздувая цены на товары, стагнация технического уровня производства в сочетании с бурной инфляцией породила известный феномен, вызвавший в конце концов неоконсервативную реакцию.
Рассмотрим, наконец, реально существующий в капиталистической экономике цикл, т. е. введем в модель перекачку рабочей силы из сельского хозяйства в промышленность. На ранних стадиях индустриального развития перекачка рабочей силы из сельского хозяйства была основным источником роста занятости в промышленности, перед которым отступал на второй план естественный рост трудовых ресурсов в самой промышленности. Но и по сей день перекачка рабочей силы из сельского хозяйства является объективным фактором, оказывающим немалое влияние на процесс воспроизводства и на цикл.
При включении в модель сельского хозяйства капиталистический цикл претерпевает модификации. Прежде всего значительно увеличивается удельный вес в общей массе рабочей силы той ее части, которая занята прибавочным трудом. Это объясняется как увеличением темпа роста рабочей силы в промышленности за счет перекачки из сельского хозяйства, так и особенностями самого процесса перекачки.
Одной из главных особенностей земледельческого производства в сравнении с промышленным является изначально существующий ощутимый разрыв между временем производства и временем труда в земледелии, на который указывал Маркс [25;с.271-272]. При этом время труда составляет лишь часть времени производства. По мере интенсификации земледелия разрыв между временем производства и временем труда сокращается.
Сущность перекачки рабочей силы из сельского хозяйства в промышленность состоит в увеличении численности работников промышленности, содержимых за счет продукта земледельческого работника. Для этого, естественно, необходимо увеличение продукта, создаваемого земледельческим работником. Данное увеличение продукта может быть достигнуто за счет повышения производительности труда земледельческого работника без повышения уровня его трудозатрат либо путем увеличения времени труда работника при неизменной производительности труда или увеличением как трудозатрат работника, так и производительности его труда.
В реальной действительности, как правило, увеличение продукта земледельческого работника достигается за счет действия обоих факторов. Однако работники земледелия будут увеличивать затраты своего труда лишь в том случае, если это не повлечет за собой снижений производительности их труда, исчисляемой в единицах индекса потребительной стоимости (промышленного продукта, получаемого в обмен на продукцию земледелия) на единицу рабочего времени.
Если время труда земледельческого работника в результате перекачки части рабочей силы из сельского хозяйства в промышленность возрастет в большей степени, чем индекс потребительной стоимости (промышленного продукта) в расчете на земледельческого работника, то производительность труда в земледелии в реальном выражении снизится, хотя в единицах натурального продукта земледельческого работника она вполне может возрасти.
Однако для самого работника земледелия имеет значение не производительность труда в единицах натурального продукта, который большей своей частью не входит в потребление работника, а производительность труда в единицах индекса потребительной стоимости (промышленного продукта), непосредственно потребляемого работником. Поэтому, если производительность труда в единицах индекса падает, перекачка рабочей силы из сельского хозяйства в промышленность становится для занятых в земледелии невыгодной и прекращается.
Все это вносит существенные дополнения в схемы воспроизводства. Поскольку, чтобы перекачать часть рабочей силы из сельского хозяйства в промышленность, необходимо определенное увеличение времени труда оставшихся в земледелии работников, то для недопущения снижения производительности их труда в единицах индекса требуется соответствующая компенсация в виде продуктов промышленности, поступающих в потребление оставшихся в земледелии работников. В отличие от обменов между промышленностью и сельским хозяйством в условиях отсутствия перекачки, т.е. при постоянстве удельных весов земледельческого и промышленного населения, когда определенное количество продуктов промышленности (средств производства и предметов потребления) обменивается на определенное количество продуктов сельского хозяйства, обмен в условиях перекачки включает в себя сверх того дополнительный компонент в виде предметов потребления, обмениваемых промышленностью на перекачиваемую из земледелия рабочую силу.
Фактически дополнительный промышленный продукт в предметах потребления обменивается на добавочный земледельческий продукт, произведенный посредством увеличения времени труда оставшихся в земледелии работников и идущий на содержание работников, перекачиваемых в данный момент из земледелия в промышленность. Таким образом, в прибавочный труд во II подразделении входит новый элемент.
Поэтому можно выделить четыре фазы цикла: