Движение за реформы в этой ситуации вспыхнуло с новой силой. В 1889 г. в Стамбуле возникла организация младотурков, быстро набиравшая сторонников. Члены этой организации ставили задачу вернуть конституционные нормы жизни, развивать национальную промышленность — одним словом, укрепить империю, используя некоторые элементы западной модели, и дать отпор западным державам. «Западничество» младотурков имело чисто прикладной характер; во главу угла была поставлена доктрина исламизма. Эта позиция ярко проявилась после победы младоту-рецкой революции в 1908 г.: почти сразу же начались гонения на немусульманские народы. Парламент был восстановлен, но это отнюдь не устранило проявлений деспотизма. В парламент не допускались нетурецкие народы. Большие препятствия продолжали стоять на пути развития капитализма.
Таким образом, вопрос о модернизации Турции, в сущности, оставался открытым.
В огромном исламском мире тенденция к приспособляемости, к усвоению новых стандартов жизни выявилась лишь в нескольких странах. Кроме Турции к ним нужно отнести Египет и Иран — наиболее европеизированные страны.
В тех странах, которые в меньшей степени испытали влияние Запада или просто были более отсталыми, жизнь оставалась практически неизменной. Так было в Аравии, в Афганистане, в некоторых арабских странах Африки.
Китай: шаги к самоусилению
Осознание того, что только модернизация может помочь противостоять Западу, пришло и в Китай. Начиная с 1860-х гг. там тоже получила популярность политика «самоусиления». Правительство, а по большей части влиятельные сановники создавали предприятия, верфи, арсеналы для перевооружения армии.
Но эти слабые попытки усовершенствований строились на шаткой основе, так как власти не ставили задачу реформировать само традиционное общество. В результате в 1880—1890-е гг. Китай потерпел поражения в войнах с Францией (за Индокитай) и с Японией, потерял свои вассальные государства — Вьетнам, Корею, Тайвань — и все больше попадал в зависимость от иностранных держав.
Только в конце XIX в. оформилось движение за настоящее, глубинное реформирование жизни в Китае. Инициатором и теоретиком его был Кан Ювэй (1858— 1927) — выдающийся мыслитель, который пытался создать синтез конфуцианства и достижений современной ему западной мысли. Он выдвинул обычный для Китая идеал общественного равенства и благоденствия, но кроме этого предлагал ввести конституционную монархию, поддерживать частное предпринимательство, обеспечить демократические свободы. Созданная Кан Ювэем организация Ассоциация усиления государства (1895), в сущности, действовала в том же русле, что и политика «самоусиления», но при этом была поставлена цель комплексного реформирования традиционного Китая.
Идеи Кан Ювэя пользовались успехом, в том числе у молодого императора Гуансюя, стремившегося к обретению всей полноты власти и к освобождению из-под опеки всесильной императрицы Цыси, которая много лет играла роль регентши. В 1898 г. начался кратковременный период реформ («Сто дней реформ»), который закончился неудачей.
Почти одновременно началось мощное народное движение ихэтпуаней (Отряды справедливости и мира), которое шло под лозунгом освобождения Китая от иностранцев. Восставшие громили христианские церкви, дома миссионеров, иностранные посольства и торговые лавки. Однако восстание было направлено не только против хозяйничавших в Китае иностранцев; в нем выразился и протест всего традиционного общества, стоящего на грани перемен, против попыток разрушить древний цивилизационный фундамент. Правительство Цыси, сделавшее ставку на ихэтуаней, потерпело поражение: оно не смогло выдержать интервенции европейских держав (1900). Можно сказать, что это было поражение традиционного Китая, в котором и массы, и правящие круги сопротивлялись модернизации.
Новый виток движения за реформы начался несколько лет спустя в Южном Китае, где вокруг миссионерских школ и колледжей концентрировалась радикально настроенная молодежь. Одним из ее представителей был и будущий глава революционного движения Сунь Ятсен (1866—1925).
Основанный им Союз возрождения Китая ставил три важнейшие цели: национализм (свержение Маньчжурской династии), народовластие (республи-канско-демократический строй) и народное благоденствие. По всей стране возникали и другие союзы и организации, ставившие примерно такие же цели.
Революционный кризис, который особенно обострился после смерти Цыси (1908), завершился революцией 1911 г. Однако смена власти не дала немедленно желаемых результатов. В стране воцарился хаос: власть оказалась в руках милитаристов-генералов; парламент, еще не набравший силу, то разгоняли, то восстанавливали; Сунь Ятсен то избирался президентом, то снова терял власть.
Такая ситуация продолжалась примерно до 1917— 1921 гг., когда под влиянием событий в России революция в Китае вошла в свой новый этап.
Японское «чудо»
В особом положении среди всех цивилизаций Востока оказалась только Япония. Она стала первой мощной капиталистической державой Востока, заявившей о себе еще в конце XIX — начале XX в. Реформы, проведенные в стране, поставили Японию в уникальное положение, обеспечив свободный путь для модернизации и развития капитализма.
В самой по себе политике реформирования не было ничего исключительного: как уже говорилось, целый ряд стран Востока предпринял такого же рода усилия, осознав необходимость идти в ногу со временем. Особенность Японии заключалась в том, что эти реформы были проведены достаточно быстро и последовательно. Умело используя опыт европейских стран, японцы наращивали темпы экономического роста, модернизировали промышленность, дали стране новое право, гражданские свободы, изменили политические структуры и систему образования. Причем все эти процессы происходили без болезненной ломки древних традиций, на основе вполне гармоничного слияния своего и чужого.
Переломным моментом стал 1868 г., когда власть в результате революционного переворота перешла в руки 15-летнего императора Муцухито. От его имени был проведен комплекс радикальных реформ, которые получили название Реставрации Мэйдзи. Конечно, в полном смысле реставрацией это назвать нельзя, но некоторые традиции дотокугавовской Японии, близкие Западу, были действительно восстановлены.
Благодаря им Японии было легче, чем другим странг Востока, перейти к капитализму.
Одним ударом в Японии было покончено с фе-1 одализмом: правительство ликвидировало феодаль-1 ные уделы и наследственные привилегии князей—I дайме, превратив их в чиновников, которые возглав-1 ляли губернии и префектуры. Титулы сохранялись, но| сословные различия были отменены, т. е. в социаль-1 ном отношении князья и самураи, особенно те, кто ней занимал высоких постов, были приравнены к другим| сословиям.
Земля переходила в собственность крестьян (за выкуп), и это открывало путь для развития капитализма в деревне. Множество мелких землевладельцев теряли свои участки, так как не могли уплатить за них аренду, налоги или выкуп, и вынуждены были уходить в города или превращаться в батраков. Зажиточное крестьянство, освобожденное от налога-ренты в пользу князей, получало возможность работать на рынок.
Государство активно поощряло купеческий капитал, дав ему твердые социальные и юридические гарантии. Власти взяли на себя строительство крупных промышленных объектов — верфей, металлургических заводов и т. д., а потом за бесценок продали их крупным компаниям (Мицуи, Мицубиси).
В 1889 г. в Японии была принята конституция, для чего предварительно в Европу и США была послана специальная комиссия. Японцы остановились на прусском варианте, создав конституционную монархию с большими правами императора.
Вступление Японии на путь капитализма прошло без революционных бурь и разорительных гражданских войн. Но, разумеется, это не означало, что страна не переживала никаких социальных перемен, неизбежно возникающих на этапе развивающегося капитализма. Как и в других странах, в Японии разорялась большая часть крестьянства, крайне тяжелыми были положение рабочих, условия их труда. Но в Японии достаточно быстро сформировалось сильное рабочее и профсоюзное движение.
Результат всех этих глубинных сдвигов был ошеломляющим: буквально через 30 лет после начала преобразований, уже на рубеже XIX—XX вв., японский капитализм оказался вполне конкурентоспособным по отношению к крупнейшим западным державам.
Итак, в жизни восточных обществ в XIX в. произошли большие сдвиги: их традиционность стала разрушаться, хотя и в разной степени. Если в Европе это произошло в силу естественного хода вещей, то на Востоке — под давлением, прямым или косвенным, цивилизации Запада. Означает ли это, что процессы модернизации были совершенно чужды Востоку? Были ли восточные общества «обречены» на вечную традиционность? На этот вопрос трудно ответить. Ведь мы не знаем, как бы они развивались, не будь влияния Запада. Нам известно также, что существовало серьезное препятствие для развития буржуазных отношений — особый тип восточной государственности. И вместе с тем на Востоке издавна сложились товарно-денежные отношения, частная собственность, а это означает, что существовал своего рода «фундамент» для появления новых социально-экономических отношений.
Вопросы и задания
1. Как развивался процесс колонизации мира в XIX — начале XX в.? Какие западные страны проявляли наибольшую активность в борьбе за колонии?
2. Почему колониальный Восток втягивался в мировую экономическую систему? К каким последствиям это приводило с; точки зрения цивилизационного развития Востока?
3. Какие изменения в экономике, политике и культуре происходили в Индии XIX в.? Прочитайте отрывки из стихотворения Р. Киплинга «Бремя белых». Согласны ли вы с его оценкой роли колонизаторов? Можно ли назвать ее объективной? Что могли бы ответить Киплингу представители «покоренных племен»?