Немцы и евреи в нацистской Германии: современная зарубежная историография о рядовых исполнителях холокоста
А.М.Ермаков
Холокост - история с очень немногими героями, но с очень многими преступниками и жертвами.
К.Браунинг
Массовое уничтожение евреев по праву считается одним из отличительных признаков тоталитарной гитлеровской диктатуры. Расовая ненависть отличала ее не только от советского, но и от западных образцов тоталитаризма. Для обозначения преследования и массовых убийств еврейского населения в период "третьего рейха" в исторической литературе применяется термин "холокост". Холокост определяется как "событие или действие, которое характеризуется отстранением, подавлением, ужасами, разрушением и (массовым) уничтожением". Геноцид евреев, осуществлявшийся национал-социалистами от имени всего немецкого народа, всегда привлекал пристальное внимание ученых-историков во всем мире. Одни объявляют его "типично немецким", указывают на неповторимость, единичность нацистского государства. Другие представляют холокост как копию сталинской системы уничтожения, как "азиатское дело", как упреждающую самооборону [1].
В первые послевоенные годы изучение нацистских преступлений было монополией британских и американских историков. В 40-х и 50-х гг. англо-саксонская историография выдвигала тезис "от Лютера до Гитлера", согласно которому "окончательное решение еврейского вопроса", предпринятое нацистами, было логической высшей точкой антисемитизма М.Лютера, реализацией вошедшего в плоть и кровь немцев безумия с добавлением новых, индустриальных средств [2]. Характер каждого отдельного немца будто бы был деформирован "тяжелым душевным заболеванием", разновидностью паранойи. Немцам приписывалось "коллективное невротическое отклонение от нормального поведения". В науке укрепилось мнение, что гитлеровская диктатура была не ошибкой германской истории, а ее неизбежным следствием [3].
Немецкие исследователи категорически отвергли представления о "коллективной вине": немцы были не преступниками, а первой жертвой нацизма. Гитлер овладел ими, как посланец сатаны. В кратчайший срок он подчинил весь народ, который должен был повиноваться ему, как миллионная армия зомби. Убийства в Освенциме совершались не немцами, а эсэсовцами, гестаповцами, айнзацгруппами "от имени немцев". Гитлеровская диктатура не была неизбежностью, проявлением немецкого "особого пути". Многие западные индустриальные государства в конце XIX - начале XX вв. "страдали от таких извращений и патологий, как антисемитизм и расовая ненависть, антидемократические аффекты и фантазии о коллективном подчинении" [4].
Сейчас подавляющее большинство историков считает, что Гитлер планировал уничтожение европейских евреев с самого начала, постепенно раскрывал свою программу и, наконец, осуществил ее в условиях войны. До 1940 г. гитлеровцы не замышляли ничего кроме принудительного выселения еврейского населения. Эти проекты становились все менее реалистичными во время войны, когда под нацистским господством оказались миллионы евреев в оккупированных странах Европы. В Главном имперском управлении безопасности (РСХА) разрабатывались планы создания резерваций на Мадагаскаре, под Люблином и на побережье Северного Ледовитого океана. Распоряжение о начале массовых убийств мог отдать только Гитлер, но поскольку письменного текста такого приказа не найдено, рубежом считается приказ Г.Геринга от 31 июля 1941 г., отданный шефу службы безопасности (СД) Р.Гейдриху. В конце лета 1941 г. айнзацгруппы СС (А, В, С и D) начали истребление евреев на оккупированной советской территории. Но в это время в нацистском руководстве еще существовала альтернатива физическому уничтожению: осенью 1941 г. шеф гестапо Г.Мюллер издал директиву о начале переселения евреев из Франции в Марокко. Даже к моменту конференции в Ванзее (март 1942 г.) массовое уничтожение евреев в Освенциме и других лагерях не было конечной целью нацистов. Только когда рухнули надежды руководителей "третьего рейха" на скорую победу, наступил поворотный пункт общеевропейского "окончательного решения". Причиной физического уничтожения миллионов беззащитных людей была не только антисемитская идеология, но и созданная самими гитлеровцами материальная и психологическая ситуация [5].
Исследования последних лет показали, что в осуществление массовых убийств, наряду с СС и узким террористическим аппаратом режима, были вовлечены вермахт, министерство иностранных дел, значительная часть административных учреждений, полиция и органы железной дороги. "Сегодня ясно, что без активной поддержки части функциональных элит программа убийства не стала бы действительностью" [6]. Более того, многие ученые полагают, что, несмотря на приказы о строгом сохранении тайны, десятки тысяч немцев знали о массовых убийствах евреев и миллионы немцев имели возможность узнать об этом. Историки предложили различные объяснения массового участия немцев в уничтожении евреев. Спектр мотивов охватывает ожесточение военного времени; расизм; разделение труда, связанное с возраставшей рутиной; особую селекцию преступников; карьеризм; слепое послушание и веру в авторитет; идеологическую индоктринацию и приспособление. Исследователи признают, что каждый из этих факторов играл неравноценную и ограниченную роль [7]. Поэтому в концепциях различных авторов они имеют различный вес и значение.
Так, профессор университета Такомы К.Браунинг в книге "Вполне нормальные мужчины. 101-й резервный полицейский батальон и "окончательное решение" в Польше" исследовал мотивы поведения обыкновенных немцев, которые, не имея никакой специальной идеологической и психологической подготовки, получили приказ уничтожать еврейское и польское население. Американский историк пришел к заключению о том, что "в 1942 году отношение немцев к евреям достигло пункта, где быстрая смерть без ужасного ожидания ее считалась проявлением сострадания" [8]. Проанализировав действия "вполне нормальных мужчин" - убийц из 101-го полицейского батальона, он делает вывод о том, что ожесточение полицейских было не причиной, а следствием их поведения, что преступления этих людей нельзя объяснить бюрократической рутиной, поскольку их униформа была буквально забрызгана кровью беззащитных жертв [9]. Между тем, по нацистским критериям, эти бывшие гамбургские рабочие не подходили на роль массовых убийц. Это подразделение было отправлено в Польшу случайно, в условиях отсутствия специально подготовленных формирований [10]. Браунинг отмечает, что отказ от участия в истреблении не означал неотвратимого и жестокого наказания, а значит, все убийства беззащитных женщин и детей осуществлялись добровольно. Как пишет автор, это добровольное участие нельзя объяснить и идеологической обработкой полицейских, так как они подвергались нацистской индоктринации не в большей мере, чем другие немцы, хотя расизм и пропаганда превосходства над евреями имели определенное значение [11]. Важную роль в решении участвовать в убийствах, по мнению Браунинга, играло комформное поведение: полицейские предпочитали расстреливать безоружных евреев, нежели оказаться "не мужчинами" в глазах своих сослуживцев [12]. Американский историк убежден, что антисемитизм не был главным мотивом рядовых исполнителей, ведь среди полицейских 101-го батальона "начался тот же самый процесс возрастающей бесчувственности и равнодушия по отношению к жизни поляков" [13], более того, добровольными убийцами евреев были не только немцы, но и поляки, причем среди поляков было не столь много врагов евреев, как среди других народов "насквозь антисемитской Восточной Европы" [14].
Если концепция Браунинга была принята в ФРГ спокойно, то немедленный протест немецких историков и общественности вызвала книга экстраординарного профессора социологии Гарвардского университета Д.Голдхэйгена "Добровольные исполнители Гитлера. Совершенно обычные немцы и холокост", изданная весной-летом 1996 г. в США и ряде стран Европы. Согласно Голдхэйгену, геноцид евреев в нацистской Германии можно объяснить, только систематически соотнося его с обществом "третьего рейха" и с антисемитизмом как его интегральной частью. Соответственно этому, книга делится на две взаимосвязанные части. В первой части книги содержится оценка антисемитизма в Германии до и во время нацистского периода, во второй изучаются немцы - исполнители массового уничтожения, "те мужчины и женщины, которые осознанно сотрудничали в избиении евреев" [15].
Голдхэйген утверждает, что "преступниками были немцы различного социального происхождения, которые образуют репрезентативный срез немцев каждой возрастной группы". При этом речь идет не о маленькой группе, а по меньшей мере о ста тысячах немцев и о гораздо большем числе сочувствующих. Эти "обычные немцы" были в общем и целом добровольными и даже ревностными палачами еврейского народа, включая детей. "Элиминирующий (уничтожающий) антисемитизм" [16], который двигал этими "обычными немцами", был широко распространен в немецком обществе и в донацистский период. Уже в средневековой Европе антипатия к евреям была распространена повсеместно. В эпоху Просвещения и индустриализации антисемитизм развивался неодинаково в разных странах. В большинстве европейских государств он смягчался, а в Германии XIX в. приобрел расово-биологический фундамент, глубоко впитался в политическую культуру и во все поры общества [17]. В соответствии с этими воззрениями, евреи коренным образом отличались от немцев, причем различие это покоилось на биологической основе. Евреи были злы и могущественны и нанесли Германии большой вред. Следовательно, "модель мышления для будущего массового убийства, образ еврея как врага существовал у многих немцев с давних пор". Еврейская опасность была в глазах немцев так же реальна, как и "сильная вражеская армия, которая стоит на границе, готовая к нападению" [18]. Немцы пришли к заключению, что надо каким-то образом "элиминировать" евреев и их мнимую власть, чтобы обеспечить безопасность и процветание Германии. Поэтому Гитлеру легко удалось мобилизовать немцев сначала для необычайно радикальных преследований, а во время войны - для массового уничтожения. Об этом знали все немцы и не имели никаких принципиальных возражений. Большинство немцев сами по себе никогда не пришли бы к мысли о радикальной реализации своего антисемитизма, но только наличие в обществе ненависти к евреям сделало возможной антисемитскую политику Гитлера. Исполнители геноцида мотивировали свои действия в первую очередь убеждением в необходимости и справедливости "искоренения" [19]. Поэтому массовое уничтожение евреев можно назвать "национальным проектом" немцев.