Пока шла война и армия находилась в походах или стояла у границ, проблема ее содержания не представлялась сложной. Экстраординарные налоги и повинности, насильственные изъятия у населения других стран и у собственных сограждан провианта, фуража, транспорта и т.п. - все эти и подобные им средства обеспечения армии использовались в полной мере, формально оправданные суровым военным временем. Но с наступлением мира ситуация должна была измениться. Уже в 1718-1719 годах полки стали возвращаться из-за границы на родину. Петр нашел для них временное, но важное задание: солдат, начали перебрасывать на крупные стройки, требовавшие тяжелого массового труда. Это были крепости, гавани и каналы. Так, 8 февраля 1717 года Петр, сообщая Сенату о предстоящем выводе армии из Польши писал: "... чего для ныне им дела никакова нигде нет, а жалованье берут даром, того для за потребно разсуждаю по половине их брать на работу к делу канала, который будет от Тосны в Уверь, и то, по получении сего указа, учините"(1) Занять полки строительными работами - создать своеобразные "трудоармии" - было временным выходом и, поэтому, не решало полностью острую проблему содержания и размещения армии внутри страны в мирный период. Решение было найдено в конце 10-х - начале 20-х годов. Речь идет о реформе податного обложения, начатой в 1719 году и завершенной в 1724-м. Смысл ее в том, что вместо десятков различных налогов и повинностей вводился единый прямой денежный налог, шедший непосредственно на нужды армии. Этот подушный налог собирался со всех душ "мужеска полу".
Помимо чисто финансового эффекта реформа привела к существенной перемене в судьбе регулярной армии. Согласно идее реформатора, взятой из шведской практики обеспечения армии в мирный период, полки размещались непосредственно среди тех самых крестьян, с которых взимались налоги на содержание солдат и офицеров. Это позволяло значительно сократить путь денег из карманов крестьян в полковые кассы, так как уничтожался ряд промежуточных финансовых звеньев.
Подушные переписи, как правило, также проводились силами самой армии, выделявшей на это значительные контингенты военнослужащих. Так повелось с первой ревизии 1721-1724 годов. В 1725 году фельдмаршал М.
М. Голицын сообщал в Военную коллегию о хронической нехватке в армии офицеров. Общие данные свидетельствуют, что во время первой ревизии в качестве переписчиков использовались не менее 45% армейских штаб- и обер-офицеров.
Для сбора с крестьян подушной подати из числа местных дворян избирались так называемые земские комиссары, ответственные за передачу денег в полки. Сами же полки после окончания Персидской войны и особенно 1724 года начали расселяться по центральным губерниям равномерно во все стороны от Москвы - центра гигантского расселения армии.
Там, где жил командир полка, строился полковой двор, а в местах размещения роты - ротный двор. Рота селилась в радиусе 50 - 100 верст от ротного двора, причем Петр требовал расселять солдат по деревне как можно плотнее.
Помимо ротного двора сооружались дворы для офицеров и их людей, штабные, интендантские помещения, госпитали. Масштабом для поселения войск после тщательных расчетов была избрана пропорция: одного солдата-пехотинца (при расходе на него 28,5 рубля в год) могли содержать 47 крестьян при подушной подати в 70 копеек, а кавалериста - 57 крестьян, так как расходы на него и его лошадь составляли 40 рублей в год. Таким образом, на армию было расписано все население основных губерний, которые должны были принять и разместить на своей территории полки.
Вообще, ничего подобного перед петровскими реформами Россия не знала, так как военный аспект податной реформы Петра означал, что регулярные воинские части размещались практически в каждом уезде всех губерний, исключая только Сибирскую. Крестьянское население всех других губерний должно было сделать для себя выбор: или селить у себя солдат, или строить им на свои деньги и своими силами особые солдатские слободы, под которые предполагалось взять земли из помещичьих и крестьянских наделов. Таким образом, помимо платежа подушной подати крестьянское население России либо облагалось постойной повинностью, либо должно было выплатить за это солидную компенсацию в виде платы за строительство слобод.
Реакция крестьян и помещиков, на земли которых начали приходить и селиться полки была крайне негативной: постой - эта тяжелейшая повинность военного времени - теперь, в мирное время, становился как бы постоянным институтом. Сегодня можно не сомневаться, что "стон" пронесся по стране, так как нам известно, что если хотели наказать непослушных крестьян, бунтовавших против властей или помещиков, то просто размещали в этой деревне солдат, которые буквально разоряли своих крестьян, насильничали и грабили. В итоге постой оказался пострашней массовых экзекуций и ссылки. Не случайно свобода от постойной повинности всю последующую историю России рассматривалась как желаннейшая привилегия, добиться которой удавалось немногим наиболее состоятельным селянам и горожанам, оказавшим особые услуги государству или давшим большую взятку.
Сделав постойную повинность постоянной, Петр, стремился смягчить ее неизбежные негативные последствия, о которых он наверняка знал. Наибольшие надежды он возлагал на законы, которые должны были регулировать отношения населения и армии. Важнейшими законами такого рода стали "Плакат" и "Инструкция полковнику" 1724 года. Оба документа были разработаны при активнейшем участии Петра - настоящего вдохновителя податной реформы. Следует сразу же отметить, что оба документа предполагали: во-первых - самое непосредственное участие армии в сборе подушной подати; во-вторых - делали полковника, старшего воинского начальника в местах размещения полков, главным арбитром во всех возможных спорах и разногласиях между населением и армией.
VI. ПРИНЦИП РАБОТЫ НОВОГО ГОС. АППАРАТА
Государственные учреждения (местные, центральные и высшие) представляли собой сооружение, подобное сужающейся к верху пирамиде, на вершине которой находился самодержец, осуществлявший верховную неограниченную власть.
В принципе порядок работы созданных Петром центральных и высших учреждений не предусматривал участия самодержца в их деятельности. Реформатор пытался решить принципиальную задачу создания такой бюрократической машины, все части которой работали бы безотказно согласно принятым регламентам. Эта непрерывно работающая машина должна была быстро и результативно пропускать через себя все дела, решения по которым состояли преимущественно в применении к ним действующего законодательства. До нас дошло много резолюций Петра, в которых он настаивал, чтобы дела, попадающие под соответствующие принципы, рассматривались в учреждениях, без обращения непосредственно к нему: "Учинить по государственным правилам", "Решить по правам нелицемерно" и т.д.
Петр требовал, чтобы к нему направляли лишь спорные или не имеющие прецедента дела. Так в указе от 19 декабря 1718 года, посвященном судопроизводству, говорится: "... разве такое спорное новое и многотрудное дело от челобитчиков объявится, которого по Уложенью решить самому тому Сенату без докладу и без именного от е. и. в. указу отнюдь будет нельзя, тогда ему, Сенату, челобитчиков (в чем уже необходимость) , Сенату доносить его величеству... И, получа указ, решить". Позже Петр требовал, чтобы ему представляли только самые важные дела по обвинениям в государственных преступлениях. Тот же принцип избирательности был применен и в административной сфере. А 17 апреля 1722 года Петр предписал, что на его личное рассмотрение представлять дела при не ясном на этот счет законодательстве.
Так должно было быть в идеале. Как же было на практике? Подготовленные Комиссией по изданию писем и бумаг Петра Великого данные, позволяют нам судить о "функционировании" царя как руководителя государственной машины. Всего за 1713 - 1725 годы Петр отправил 7584 письма и указа. Если разбить их на две группы - до и после государственной реформы (1713 1718 и 1719-1725 гг.) - то можно заметить, что после образования коллегий и преобразования Сената деловая активность Петра понизилась незначительно. За шесть предшествующих реформе лет он отправил 3877 писем и указов, а за шесть лет после образования коллегий и реформы Сената - 3707 документов. Петр по-прежнему занимался массой текущих дел, которые в принципе должны были быть отданы для решения аппарату.
Такое обилие дел, рассматривающихся непосредственно самодержцем, должно было иметь какое-то организационное оформление, должен был существовать механизм, с помощью которого в системе государственной власти мог функционировать монарх.
Таким передаточным звеном стал созданный в 1704 году Кабинет его императорского величества, во главе которого стоял кабинет-секретарь Петра А. В. Макарова. Под руководством Макарова работал целый штат подьячих, готовивших доклады для царя. Кроме того, кабинет ведал личным имуществом царя, был его казначейством, так как в кассу поступали огромные суммы от соляных сборов.
Следует отметить, что с годами в работе Кабинета отчетливо прослеживается ведущая тенденция усиливающейся бюрократизации деятельности самодержца при исполнении им функций верховной власти. С укреплением значения Кабинета как своебразного учреждения "при особе государя" что-либо докладывать, доносить, предлагать, просить становилось равнозначным направить соответствующий документ в Кабинет, где его фиксировали, обрабатывали,, чтобы затем, вместе с ему подобными, включить в виде пунктов в доклад к царю. Доклад, прочитанный Макаровым, с резолюциями Петра возвращался в Кабинет и становился основой для указа или служебного письма Макарова чиновнику, направившему "доношение".