Детские воспоминания всегда играют важную роль, они остаются в подсознании человека, формируют его страхи и ассоциации, они закладывают «основу» в человеке. Узнав о детских впечатлениях, можно во многое понять и объяснить поведение самого человека, поэтому Александр Лосев не упустил эту часть биографии Бродского. Читая о ужасах войны, можно только домысливать, как эт отразилось на психике детей той эпохи.
4.Врожденные особенности.
«Можно только гадать о том, насколько ранние страшные впечатления и то, что он до восьми лет рос без отца, отразились на психике мальчика». (1, с.20). К тому же, побои ремнем также оставили свои отпечатки на психике. Поскольку Иосиф плохо учился, отец часто бил его. Воспоминания отразились в эссе «Полторы комнаты», в стихах «Памяти отца: Австралия», «Дождь в августе».
Пожалуй, самой яркой врожденной особенностью была чрезмерная впечатлительность – он часто не выдерживал конфликтных или просто эмоциональных ситуаций – мог в порыве чувств «вскочить и убежать из дому просто в разгар семейного праздника», - пишет Лосев. (1,с.21). это было довольно странное поведение для ребенка того времени. Всяческое неподчинение не вело ни к чему хорошему.
К тому же Иосиф был подвержен фобиям, особенно страх одиночества был довольно силен. В дальнейшем он нашел отражение в стихотворении «В горчичном лесу». «В детстве Иосиф производил впечатление человека неуравновешенного и легкоранимого, как говорится, с тонкой кожей. Последнему впечатлению способствовал и его внешний облик: подобно многим рыжеватым евреям-ашкенази, он был действительно «тонкокож»».(1,с.22). .Цитата расценивается как в прямом, так и в переносном смысле, говоря о его внешнем виде, а также об особенностям характера.
Однако в самых критических ситуациях он находил в себе силы на самообладание: «С годами он выработал навыки самодисциплины, проявлял завидное мужество перед лицом смертельной болезни, но и в молодые годы, в действительно критических ситуациях, как, например, на суде в 1964 году» (1,с.22)
Лосев показывает сильную личность в данной главе, в которой сочеталось стойкость и мужество с глубоким чувством переживания и эмоциональности. На самом деле непросто найти в себе силы и выдержать суд с высоко поднятой головой.
5. Город как средство воспитания
Часто город выступает средством воспитания человека. На самом деле, многое зависит от обстановки – города, его культуры, его истории, горожан, законов, управления и т.д.
Сознательная жизнь Бродского началась в послевоенном Ленинграде, который ассоциируется в то время с разрухой, потерями, голодом, нищетой: «Живое ощущение только что закончившейся войны и победы сливалось с имперскими мифами так же, как на улицах города следы недавней войны были неотделимы от обильной в Петербурге ампирной символики.… Из окна своей комнаты мальчик видел ограду Спасо-Преображенского собора, сделанную из трофейных пушек, а на другом конце улицы Пестеля стояла Пантелеймоновская церков. Мечи, копья, дротики, секиры, щиты, шлемы, дикторские фасции с топориками украшали …мост через Фонтанку бывшей столицы империи.» (1, с.23) благодаря такой обстановки в Иосифе воспитывались не только патриотические, но и многие другие чувства и познания. Например, первые сведения о женской наготе он получил от мраморных статуй в Летнем саду.
В голове ребенка выстроился идеальный образ родины: «империи, чья слава и могущество невероятным образом отделены от насилия и смерти, где жизнь основана на началах соразмерности, гармонии». (1.с.23). Себя Бродский в своих мечтах всегда представлял на кораблях. Это была его детская мечта, которая впоследствии была разрушена состоянием здоровья.
Ленинград после войны – это ничто иное, как руины. Город был разрушен бомбежками, обстрелами… выжившие горожане, а именно петербуржцы оказались в полной разрухе. Все, что видел Иосиф в детстве – после войны – стало темой его дальнейших работ, таких как, «Театральное», «Мрамор», «Развивая Платона» и т.д.
6. В школе
Школьные годы – это неотъемлемая страница жизни каждого подростка. Для кого-то она – радостная, запоминающаяся и любимая, для кого-то – это, пожалуй, худшие воспоминания. Иосиф Бродский был из числа последних. Он пошел в школу в 1947 году, а бросил в 1955, не имея больше сил учиться в ней.
Школа той эпохи – это нечто страшное для ребенка и подростка, его психики. Она никогда не была нацелена на образование, а скорее на подчинение личности. Ребенка всегда пытались унизить, оскорбить, выставить на всеобщее обозрение его проступки. Все, что давала школа – это умение читать, считать, элементарные знания в области точных наук и одного иностранного языка. В то время существовало также раздельное образование и, по словам Бродского, «в атмосфере сталинской России можно было возбудиться от совершенно соцреалистического полотна …"Прием в комсомол"... Среди персонажей…была молодая блондинка…контраст ее ноги с темно-коричневым платьем сводил меня с ума и преследовал в сновиденьях»(1,с.27). А Бродский, как и некоторые другие, физически развивался рано и быстро, поэтому чувствовал себя старше своих сверстников. Все эти и другие подобные факторы вызывали у Бродского отвращение к школе: «Все во мне бунтовало против них. Я держался особняком».(1,с.27)
К тому же Иосиф всего за восемь лет в школе сменил пять учебных заведений и даже оставался на второй год… Характеристики учителей не были полностью положительными. Они всегда отмечали его способности и тягу к общественной работе, добросовестное и качественное ее исполнение, но при этом говорили о его ленивости, вспыльчивости, что совершенно не одобрялось. После обучения в школе на втором год, Бродский отучился еще год и бросил школу.
После прочтения данной главы, не думаю, что у поэта остались хоть какие-то положительные воспоминания.
7. Образованность Бродского
Как уже было сказано выше – Бродский не окончил школу, но при этом он хорошо усвоил тот багаж знаний, данный ему в этом учебном заведении. Будущий поэт интуитивно писал с особым выражением, свободно и очень грамотно, хотя употреблял многие слова вопреки каким-либо правилам просто из принципа. «Он глубоко вдумывался в русский язык. Сохранилось письмо, которое он написал в 1963 году по поводу предлагавшейся реформы правописания. Молодой человек без формального образования объяснял ученым лингвистам, что унификация правописания приводит к обеднению психологии говорящего». (1, с.29). Уже тогда Бродский поражал своей гениальностью. Вся его «образованность» зависела только от него самого, поскольку такие дисциплины как география, история, иностранные языки – он изучал самостоятельно и доводил до совершенства. Всю свою сознательную жизнь он развивался и совершенствовал себя – он начинал изучать китайский язык, читал итальянские, французские и латинские тексты. Если в его знаниях проявлялись пробелы, он незамедлительно их заполнял. Примером может служить следующее. Когда Бродский бросил школу – это не означало его отказа от получения образования. По словам Лосева он «записался в вечернюю школу, посещал вольнослушателем лекции в университете» (1,с.30). Он всегда стремился к развитию. Особое место в его сердце занимал польский язык и польская поэзия.
8. Бродский как еврей
Рассуждать на тему Бродский как еврей, сложно для меня лично, поскольку сам Иосиф говорил: «Я – еврей, русский поэт и американский гражданин». (1, с.33). Три понятия абсолютно разные, но они как-то сочетались в одном человеке.
Несомненно, Бродскому как еврею, в еще не зрелом возрасте жить было нелегко. Ему постоянно приходилось слышать оскорбления и унижения от сверстников: «В школе быть «евреем» означало постоянную готовность защищаться. Меня называли «жидом». Я лез с кулаками. Я довольно болезненно реагировал на подобные шутки… Они меня задевали, потому что я – еврей». Но в зрелом возрасте он редко страдал от антисемитизма, т.е. враждебного отношения к евреям, наверное потому, что он бросил школу и не стремился сделать карьеру. Ведь евреям часто препятствовали в поступлении в высшие учебные заведения или в продвижении по службе. Об этом и говорит Лосев.
Если говорить о языковом и культурном развитии Бродского, то в этом отношении он был русским. Он не говорил на иврите, не знал древнееврейского.
Он не терпел каких-либо расовых или этнических ассоциаций. Считал их не правильными. Лев Лосев приводит пример из жизни Бродского связанный с этим. Однажды Иосифа вызвали на допрос, проводимый следователем-евреем. Следователь обронил такую фразу: «Подумайте о своих родителей, ведь НАШИ родители – это не то, что ИХ родители». (1.с.33). Бродский вспоминал этот случай с отвращением. Он безразлично относился к Израилю, как к государству, хотя и эмигрировал туда, но не рассматривал его как вариант для своей жизни.
Бродский считал себя американским гражданином и поэтому высоко ценил американские сознание, литературу, музыку и кино. Хотя помимо этого любил Англию и страны Северной Европы.
Почему же Бродский говорил о себе так «тресмысленно»? Думаю, ответ кроется в прошлом его семьи. Как говорит Лосев, дед Иосифа отстранился от еврейской жизни и завел свое дело в Москве, поэтому своему сына, т.е. отцу Иосифа, он дал лишь минимальное еврейское религиозное образование. Эпоха тоже сыграла свою роль. «В этот период сотни тысяч советских евреев погибли от рук нацистов, а религиозно-общинная жизнь была разгромлена еще раньше в ходе советской антирелигиозной кампании». (1.с.34). Многие евреи уже даже не пытались сохранить свой традиционный образ жизни, особенно жители Москвы и Ленинграда… Поэтому Бродскому не были знакомы ни уклад жизни евреев, ни фольклор, ни иудаизм. Он был евреем лишь по происхождению. Поэтому в его обширном творчестве, еврейская проблематика поднималась всего два раза в стихотворениях «Еврейское кладбище около Ленинграда…» и «Леиклос». (Это название улицы в Вильнюсе).