25-го апреля 1703 года Петр вместе с Шереметевым и с 25000 войска подступил к крепости Ниеншанцу, построенной при устье реки Охты, впадавшей в реку Неву. После сильной пушечной пальбы комендант полковник Опалев, человек старый и болезненный, сдал город, выговоривши себе свободный выход. Между тем шведы, не зная о взятии Ниеншанца, плыли с моря к Неве для спасения крепости. Петр высылал Меншикова с гвардиею на тридцати лодках к деревне Калинкиной, а сам с остальными лодками тихо поплыл вдоль васильевского острова под прикрытием леса, отрезал от моря, вошедшие в Неву суда от прочей эскадры, стоявшей ещё в море. Русские напали на 2 шведских судна с двух сторон. Шведы были застигнуты врасплох так, что из семидесяти семи человек осталось живых только 12. Русские убивали неприятеля, даже просившего пощады, и взяли 2 больших судна. Событие это, по-видимому, незначительное, чрезвычайно ценилось в своё время: то была первая морская победа русских, и Петр, носивший звание бомбардирского капитана, вместе с Меншиковым пожалован был от Адмирала Головина орденом Андрея Первозванного.
А на островеЛюсть-Эйланд уже кипела работа. Вырубали лес, покрывавший островок. Когда Петр прибыл на остров, тот был уже весь расчищен. Ещё раз осмотрел его царь, обойдя весь, и поперек, и вокруг по берегу. Кончив осмотр, он взял у одного из сопровождавших его солдат башмет. Вырезал два продолговатых дёрна, положил их друг на друга крест накрест, и, обращаясь к окружавшим его спутникам, громко сказал:
- Быть здесь городу, а имя ему Санкт-Питер-Бурх!
Быстро всё делалось у Петра. Ожила доселе пустынная местность. С самого раненого утра до поздней ночи стучали топоры, слышался говор и крики рабочих. Пленные шведы, местные жители: карелы, калмыки и т. д. трудились над новым сооружением. Леса и топи быстро исчезали. Там, где стояла хижина старого рыбака Николы, начали расти мало-помалу новые укрепления. Известно было всем, что желает великий государь отпраздновать свои именины торжественною закладкою крепости. И он сам, не покладая рук, трудился над сооружением будущего красавца города, ставшего ему вечным памятником.
Уже ближе к окончанию Северной войны и до конца жизни Петр всё больше времени проводил в столице, своём любимом детище Петербурге, который уже тогда, в значительной степени благодаря его заботе и стараниям, начал превращаться в город, впоследствии прозванный Северной Пальмирой.
Особенно занимала его застройка Петербурга. И сделано было не мало. Всё, что «зело и старо, и необыкновенно», он указами велел собирать и присылать в Петербург. Купил за границей, например, анатомическую коллекцию амстердамского учёного Рюйша, собранную за 30 лет, и др. Немало ему дарили иностранцы, знавшие его любознательность, и уверенные в том, что редкости будут сохранены для науки и потомков. Да и сам царь, обычно скуповатый, на подобные вещи денег не жалел.
Новый город рос и как промышленный центр. Раньше всего возникли кирпичные заводы. Вслед за Адмиралтейством построено Новое Адмиралтейство (1713 г.), Партикулярная (1714 г.) и Охтенская верфь (1720 г.). Начали работать Литейный (1711 г.), Смоляной (1714 г.) и Канатный (1720 г.) дворы. Крестовский и Охтенский пароходные заводы появились в 1714-15 гг. и т. д.
К Петербургу перешла от Архангельска роль главного порта страны.
9. РЕФОРМЫ ПЕТРА ПЕРВОГО.
а) Церковные преобразования
Петр предпринимал коренные изменения в церковном и, главное, монастырском быте. Патриарх Адриан скончался 16 октября 1700 года. По заведённому порядку следовало избирать нового, но Петр рассчитал, что для его самодержавной власти неудобно допускать в церковном управлении существование такого сановника. Петр решился не иметь более патриархов. 16 декабря 1700 года он уничтожил патриарший приказ, все производившиеся в нём мирские дела приказал распределить по другим ведомствам, а духовные дела поручил временно назначенному от государя блюстителю. Таким блюстителем Петр назначил митрополита рязанского, Стефана Яворского, давши ему титул «экзерха патриаршего престола». Стефан был родом из малороссиян, из Волыни, киевский воспитанник, в этом же году приехавший в Москву и недавно посвящённый в митрополиты. Это был человек замечательно учёный и вовсе не честолюбивый: он отбивался всеми силами не только от такого высокого положения, но даже от архиерейства; любимым желанием его было вернуться в Малороссию и жить там, в уединении, но Петр дорожил им. В январе 1701 г. дома патриарха, все архиерейские и монастырские дела были переданы боярину Ивану Мусину-Пушкину и под его председательством был восстановлен монастырский приказ, некогда учреждённый по уложению, но уничтоженный Федором Алексеевичем. Этот приказ должен был заведовать монастырскими вотчинами и творить в них суд. С марта занялись перепискою всех архиерейских и монастырских вотчин. Царь велел выгнать из монастырей всех неподстриженных и в женских монастырях келейницами быть только людям старого возраста; всех девиц, проживавших в монастырях под именем родственниц, велено выдать замуж, а вперёд постригать в монахини не ранее сорока лет. Запрещено в монастырские имения посылать для дел монахов, а так как оказалось, что монахи возбуждали недовольство против царя, то монахам запретили в кельях писать и давать им чернила и бумагу, позволяя им писать только в трапезах с разрешения начальства. В конце 1701 г. монахам и монахиням решительно запретили вмешиваться в управление монастырских вотчин, все доходы с этих вотчин должны были идти в монастырский приказ и на содержание монахов и монахинь выдавать по 10 рублей, по десяти четвертей хлеба и доставлять им дрова. В беднейшие монастыри велено уделять доходы богатых монастырей, всё лишнее из монастырских доходов отдавать на богадельни для призрения нищих. Ещё того в июне велено было утраивать с тем, чтобы на десять человек больных был один здоровый и смотрел за ними. Если мы примем во внимание, во владении монастырей было 130000 дворов, и один Троицкий монастырь владел 58000 дум, то ясным покажется, как важна была для финансовых целей Петра эта мера, передававшая в его руки столько доходов.
б)Пошлина на штаны.
Указ
«О ношении всякого чина людям Немецкого платья и обуви и об употреблении в верховой езде Немецких седел».
«Боярам и окольничим и Думным и Ближним людям и Стольникам и Дворянам и Дьякам и Жильцам и городовым Дворянам и приказным людям и драгунам и солдатам и стрельцам и чёрных слобод всяких чинов людям Московским и городовым жителям, и которые помещиковы и вотчинниковы крестьяне, приезжая, живут на Москве для промыслов, кроме духовного чину, свяшенников и церковных причетников, и пашенных крестьян, носить платье Немецкое верхнее Саксонския и Французския, а исподнее камзолы и штаны и сапоги и башмаки и шапки Немецкия, и ездить на Немецких седлах; а женскому полу всех чинов, также попадьям и дьяконицам и церковных причетникам и драгунским и солдатским и стрелецким женам их и детям носить платье и шапки и кунтуши, а исподнее бостроги и юпки Немецкие же, а Русского платья и Черкесских кафтанов и тулупов и азямов и штанов и сапогов и башмаков и шапок отнюдь никому не носить, и на русских седлах не ездить, и мастеровым людям не делать и в рядах не продавать. А буде кто с сего Его Величества Государя указу, станут носить платье и штаны и сапоги и башмаки и шапки Русские и Черкесские кафтаны и азямы и тулупы, также и на Русских седлах ездить: с тех людей в воротах целовальникам имать пошлина, с пеших по 13 алтын и 2 деньги, с конных по 2 рубли с человека; также и мастеровые люди станут делать и в рядах торговать: и тем людям за ослушание их, учинено будет жестокое наказание».
В декабре 1701 года жители Москвы первыми узнали о новом царском именном указе по поводу ношения «немецкой» одежды.
Три года спустя, 23 декабря 1741 года, этот указ был подтвержден новым установлением, вступившим в силу с 1 января 1705 года. И в этом же 1705-м был обнародован указ «О бритье бород и усов всякого чина людям, кромя попов и дьяконов, о взятии пошлин с тех, которые его исполнять не захотят, и о выдаче заплатившим пошлину знаков».
С 1701 по 1724 год было издано 17 различных указов, регламентирующих правила ношения костюма европейского образца, типов тканей, отделку форменного и праздничного платья и т.д. Количество именных указов, постепенное ужесточение наказания за их неисполнение свидетельствуют о том, что Петр I придавал большое значение костюму в системе проводимых им реформ.
Замена национального платья заимствованным неоднократно имела место в истории. Но, как правило, это было связано с навязыванием побеждённым некоторых элементов бытовой культуры победителей. В России же начала XVII столетия произошло нечто небывалое ─ запрет на национальный костюм исходил не от завоевателя, а от законного государя. Осознать значимость этого события можно, только хорошо представляя себе, что даже в рамках универсальной европейской моды вплоть до середины XIX века национальные различия поддерживались сознательно. Лишь широкое распространение готовой одежды после 1838 г. значительно смягчило региональные отличия в европейском костюме.
Исследования позволяют выявить личную мотивацию запретов царя на национальную одежду. В них содержится не только стремление навязать свою волю ненавистному боярству, но ─ и это главное ─ сознательная государственная политика, направленная на укрепление и развитие России. Для этого требовались новые люди, привлекаемые Петром из самых разных сословий. Костюм же ─ точный знак сословия. В общественном сознании того времени боярин в горлатной (меховой) шапке и крестьянский сын в ярмаке не могли обладать равной властью. Да и самосознание крестьянского сына, даже облечённого личным доверием царя, и боярина в наследственной шапке и шубе с «козырём», безусловно, было различным. Ведь именно костюм каждой своей деталью указывал на глубокую пропасть между ними, разницу в их сословном и имущественном положении.