и не было никаких сколько-нибудь серьезных оснований для массового
применения исключительных мер, для массового террора, Сталин ориентировал
партию, ориентировал органы НКВД на массовый террор.
О культе личности и его последствиях
После смерти Сталина Центральный комитет партии стал строго и
последовательно проводить курс на разъяснение недопустимости чуждого духу
марксизма-ленинизма возвеличивания одной личности, превращения её в какого-
то сверхчеловека, обладающего сверхъестественными качествами, наподобие
бога. Этот человек будто бы все знает, все видит, за всех думает, все
может сделать; он непогрешим в своих поступках. Такое понятие о человеке,
и, говоря конкретно, о Сталине, культивировалось у нас много лет. В
декабре1922 года в своем письме к очередному съезду партии Владимир Ильич
Ленин писал:
"Товарищ Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках
необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно
пользоваться этой властью".
Это письмо – важнейший политический документ, известный в истории
партии как "завещание" Ленина. Он был оглашен по делегациям 13 съезда
партии, которые обсуждали вопрос о перемещении Сталина с поста
генерального секретаря. Делегации высказались за оставление Сталина на этом
посту, имея в виду, что он учтет критические замечания Владимира Ильича и
сумеет исправить свои недостатки, которые внушали серьезные опасения
Ленину.
Вот письмо Н. К. Крупской, дополняющее ленинскую характеристику
Сталина, данную Лениным в его завещании:
"Лев Борисыч, по поводу коротенького письма, написанного мною
под диктовку Владимира Ильича с разрешения врачей, Сталин позволил вчера
по отношению ко мне грубейшую выходку. Я в партии не один день. За все 30
лет я не слышала ни от одного товарища ни одного грубого слова, интересы
партии и Ильича мне не менее дороги, чем Сталину. Сейчас мне нужен максимум
самообладания. О чем можно и о чем нельзя говорить с Ильичем, я знаю
лучше всякого врача, так как знаю, что его волнует, что нет, и во всяком
случае лучше Сталина. Я обращаюсь к Вам и к Григорию, как более близким
товарищам Владимира Ильича, и прошу оградить меня от грубого
вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз. В единогласном
решении контрольной комиссии, которой позволяет себе грозить Сталин, я не
сомневаюсь, но у меня нет ни сил, ни времени, которые я могла бы тратить
на эту глупую сколку. Я тоже живая и нервы напряжены у меня до крайности”.
Это письмо было написано Надеждой Константиновной 23 декабря 1922 года.
Через два с половиной месяца, в марте 1923 года, Владимир Ильич Ленин
направил Сталину следующее письмо:
“Уважаемый товарищ Сталин, Вы имели грубость позвать мою жену к
телефону и обругать её. Хотя она Вам и выразила согласие забыть сказанное,
но тем не менее этот факт стал известен через нее же Зиновьеву и Каменеву.
Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего и
говорить, то сделанное против жены я считаю сделанным против меня.
Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и
извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения.
С уважением: Ленин.
5-го марта 1923 года".
Если Сталин смог вести себя при жизни Ленина, мог так относиться к
Надежде Константиновне Крупской, то можно представить себе, как обращался
Сталин с другими работниками. Он действовал не путем убеждения,
разъяснения, кропотливой работы с людьми, а путём навязывания своих
установок, путём требования безоговорочного подчинения его мнению. Тот,
кто сопротивлялся этому или старался доказать свою точку зрения, свою
правоту, тот был обречен на исключение из руководящего коллектива с
последующим моральным и физическим уничтожением.
В период 1935-1937-1938 гг. сложилась практика массовых репрессий
по государственной линии сначала против противников ленинизма-троцкистов,
зиновьевцев, бухаринцев, давно уже политически разбитых партий, а затем и
против многих честных коммунистов, против тех кадров партии, которые
вынесли на своих плечах гражданскую войну, первые, самые трудные годы
индустриализации и коллективизации, которые активно боролись против
троцкистов и правых, за ленинскую линию партии.
Сталин ввел понятие "враг народа". Этот термин сразу освобождал от
необходимости всяких доказательств идейной неправоты человека или людей, с
которыми ты ведешь полемику: он давал возможность всякого, кто в чем-то не
согласен со Сталиным, кто был только заподозрен во враждебных намерениях,
всякого, кто был просто оклеветан, подвергнуть самым жестоким репрессиям, с
нарушением всяких норм революционной законности. Это понятие "враг народа"
по существу уже снимало, исключало возможность какой-либо идейной борьбы
или выражения своего мнения по тем или иным вопросам даже практического
значения. Основным и, по сути дела, единственным доказательством вины
делалось, вопреки всем нормам современной юридической науки, "признание"
самого обвиняемого, причем это "признание" как показала затем проверка,
получалось путём физических мер воздействия на обвиняемого. Это привело к
вопиющим нарушениям революционной законности, к тому, что пострадали
многие совершенно ни в чем не виновные люди, которые в прошлом выступали за
линию партии.
Следует сказать, что в отношении людей которые в свое время
выступали против линии партии, часто не было достаточно серьезных
оснований, чтобы их физически уничтожить. Для обоснования физического
уничтожения таких людей и была введена формула "враг народа". Ведь многие
лица, которых впоследствии уничтожили, объявив их врагами партии и народа,
при жизни В. И. Ленина работали вместе с ним. Некоторые из них и при
Ленине делали ошибки, но, несмотря на это, Ленин использовал их на работе,
поправлял, стремился к тому, чтобы они оставались в рамках партийности,
вел их за собой. В этой связи не могу не преподнести записку В. И. Ленина
в Политбюро ЦК в октябре 1920 года. Определяя задачи Контрольной Комиссии,
Ленин писал, что эту Комиссию необходимо сделать настоящим "органом
партийной и пролетарской совести".
"Как особое задание Контрольной Комиссии, рекомендовать внимательно-
индивидуализирующее отношение, часто даже прямое своего рода лечение по
отношению к представителям так называемой оппозиции, потерпевшим
психологический кризис в связи с неудачами в их советской или партийной
карьере. Надо постараться успокоить их, объяснить им дело товарищески,
подыскать им (без способа приказывания) подходящую к их психологическим
особенностям работу, дать в этом пункте советы и указания Оргбюро ЦК и
т.п."
Ленин был непримирим к идейным противникам марксизма, к тем, кто
уклонялся от правильной партийной линии. В то же время Ленин, как это
видно из зачитанного документа, из всей практики руководства партией,
требовал самого внимательного партийного подхода к людям, которые
проявляли колебания, имели отступления от партийной линии, но которых
можно было вернуть на путь партийности. Ленин советовал терпеливо
воспитывать таких людей, не прибегая к крайним мерам. Совсем иной подход
был характерен для Сталина. Сталину были совершенно чужды ленинские черты –
проводить терпеливую работу с людьми, упорно и кропотливо воспитывать их,
уметь повести за собой людей не путем принуждения, а оказывая на них
воздействие всем коллективом с идейных позиций. Он отбрасывал ленинский
метод убеждения и воспитания, переходил с позиций идейной борьбы на путь
административного подавления, на путь массовых репрессий, на путь террора.
Он действовал все шире и настойчивее через карательные органы, часто
нарушая при этом все существующие нормы морали и советские законы.
Произвол одного лица поощрял и допускал произвол других лиц.
Массовые аресты и ссылки тысяч и тысяч людей, казни без суда и нормального
следствия порождали неуверенность в людях, вызывали страх озлобление. Это,
конечно, не способствовало сплочению рядов партии, всех слоев трудового
народа, а, наоборот, приводило к уничтожению, отсечению от партии честных,
но неугодных Сталину работников.
Культ личности приобрел такие чудовищные размеры главным образом
потому, что сам Сталин всячески поощрял и поддерживал возвеличивание его
персоны. Об этом свидетельствуют многочисленные факты. Одним из наиболее
характерных проявлений самовосхваления и отсутствия элементарной скромности
у Сталина является издание его "Краткой биографии", вышедшей в свет в 1948
году. Эта книга представляет собой выражение самой безупречной лести,
образец обожествления человека, превращения его в непогрешимого мудреца,
самого "великого вождя" и "непревзойденного полководца всех времен и
народов".
Сам Сталин признал лучшим тот текст Государственного гимна
Советского Союза, в котором ни слова нет о Коммунистической партии, но
зато есть следующее беспримерное славословие Сталину:
"Нас вырастил Сталин - на верность народу,
На труд и на подвиги нас вдохновил".
А разве без ведома Сталина его имя присваивалось многим крупнейшим
городам, разве без его ведома по всей стране устанавливались монументы
Сталина - эти "памятники при жизни"? Ведь это же факт, что сам Сталин 2
июля 1951 года подписал постановление министров СССР, в котором
предусматривалось сооружение на Волго-Донском канале монументальной
скульптуры Сталина, а 4 сентября того же года издал распоряжение об отпуске