Таковы наиболее важные требования Г.К.Жукова к тактике решительного прорыва, о котором Маршал писал: "Прорыв - это не цель. Прорыв - это один из важнейших этапов к достижению цели, а главная цель всегда достигается после прорыва. Прорыв совершается не для прорыва, а для получения преимущества наших войск в маневре с целью удара с менее выгодного для противника направления".[23]
Используя основные положения военной тактики, Г.К.Жуков при этом не повторялся. Он старался всячески внедрить в разработку и проведение операций новые и передовые средства и методы, демонстрируя свое военное искусство в полной мере. Как сказал А.М.Василевский, Г.К. Жуков "показал себя в сражениях Великой Отечественной войны человеком огромного полководческого таланта, обладающим смелостью и оригинальностью в суждениях, твердостью при выполнении принятых решений".
В заключение отметим еще одну важную черту полководческого почерка Г.К.Жукова - присущее ему огромное самообладание и уверенность, которые казалось бы в безнадежной обстановке позволяли находить все новые силы, возможности и наиболее рациональные способы решений поставленных перед фронтом задач. К.К.Рокоссовский, прибывший 10 октября 1941 г. в распоряжение Жукова в качестве командарма, вспоминая эти дни, писал: "Он был спокоен и суров. Под этим угадывалась работа сильной воли. Он принял на себя бремя огромной ответственности. Ведь к тому времени когда, мы вышли под Можайск, в руках командующего Западным фронтом почти не оставалось войск. Во всяком случае, их было недостаточно, даже для того, чтобы задержать наступление противника на Москву".[24]
Обладая такими полководческими качествами, как умение быстро и правильно оценить обстановку, предвидеть возможное развитие хода боевых действий и принять наиболее целесообразное решение, несгибаемую волю, решительность и упорство в достижении цели, Г.К.Жуков многое сделал для того, чтобы в критический момент битвы за Москву Красная Армия добилась перелома в ходе военных действий в свою пользу.
Нельзя не отметить и еще одну черту, характеризующую полководческое искусство Г.К.Жукова - это значимость одержанных под его руководством или самом активном участии побед, величие совершенных ратных подвигов: Халхин-Гол, оборона Ленинграда, Московская битва, Сталинград, Курская битва, Белорусская, Висло-Одерская и Берлинская операции, активнейшее участие в общем руководстве советскими вооруженными силами в период Великой Отечественной войны в качестве представителя Ставки ВГК и заместителя Верховного Главнокомандующего, командующего фронтом, наконец, сама достигнутая победа над противником, глубокий след, оставленный им в военном искусстве.
ГЛАВА II.
РОЛЬ ЛИЧНОСТИ Г.К. ЖУКОВА
1. Детство и юность Георгия Жукова
Георгий Константинович Жуков родился 19 ноября (по старому стилю) 1896 года в деревне Стрелковка Калужской губернии.
В годы детства Жукова деревня ни чем не выделялась из тысячи русских деревень. Мужчины - часто на заработках в городе, в поле - женщины и дети. Отец Жукова сапожничал в городах, мать подрабатывала на перевозке грузов. Заработки были такие, что по признанию самого Георгия Константиновича "нищие зарабатывали больше". Ещё он напишет: "Спасибо соседям, они иногда выручали нас то щами, то кашей. Такая взаимопомощь в деревнях не была исключением, а скорее традицией дружбы и солидарности русских людей, живших в тяжёлой нужде".
В семилетнем возрасте Георгий пошёл учиться в церковную школу к своему первому учителю Сергею Николаевичу Ремизову. В Калужской губернии было заведено отправлять мальчиков - подростков учиться в города какому-либо ремеслу. В июне 1907 года Жуков отправился в Москву к своему дяде учиться скорняжному делу. Одновременно с обучением ремесленному делу Георгий вместе с сыном хозяина изучал русский язык, математику, географию. Через год он поступил на вечерние общеобразовательные курсы и с успехом закончил их.[25]
2. Из огня да в полымя
7 августа 1915г. Жуков был призван в драгунский полк. На склоне лет Маршал рассказывал писателю Константину Симонову: "Я мог бы оказаться в школе прапорщиков. Я окончил в Газетном переулке четырёхклассное училище, которое давало достаточный образовательный ценз для поступления в эту школу. Но я подумал: вот окончу школу прапорщиков и буду, 19-летний мальчишка, командовать бывалыми солдатами - бородачами. Мне не хотелось этого, было неловко. И кто его знает, как бы вышло, если бы я оказался не солдатом, а офицером... и к этому времени разразилась бы революция... Может быть, доживал бы где-нибудь свой век в эмиграции?".
Маршал явно лукавил. В 1938 г. он писал в автобиографии: "5 месяцев учился на вечерних курсах при городской школе... Не было средств, учиться дальше - отдали учиться скорняжному делу. За 4-й класс городского училища экзамены сдал экстерном при 1-х Рязанских кавалерийских курсах в 1920 г.". Поэтому в 1915 г. Жуков не имел необходимого образования для поступления в школу прапорщиков. Георгий Константинович поступил в унтер-офицерскую школу, которую окончил в августе 1916 г.
Воевал младший унтер-офицер Жуков храбро, но недолго. В сентябре он получил лёгкое ранение во время конной атаки на Юго-Западном фронте, в горном районе Быстрица, и получил Георгиевский крест за захват языка. Но уже в октябре Георгий Константинович подорвался на мине и получил тяжёлую контузию. Лечиться пришлось долго. На фронт Жуков больше не вернулся.[26]
Февральскую революцию Георгий Константинович встретил в маршевом эскадроне. Он сочувственно отнёсся к свержению монархии. Жукова избрали председателем эскадронного комитета и членом полкового совета. После Октябрьского переворота его расквартированный в Харьковской губернии эскадрон "встал на платформу большевиков", отказался подчиниться украинским властям и был распущен по домам. В декабре 1917 г. Жуков уехал на родину, в Стрелковку - в деревне было легче прокормиться.
В сентябре 1918 г. его мобилизовали в Красную Армию. Жуков служил в 4-м Московском кавалерийском полку. Там он дорос до помощника командира взвода и в марте 1919 г. вступил в коммунистическую партию. Сражался против уральских казаков и с армией генерала П. Н. Врангеля под Царицыном, где в октябре 1919 г. был ранен осколком гранаты в левую ногу и левый бок. После выздоровления попал на Рязанские кавалерийские курсы.
В августе курсантский полк перебросили на Кубань для борьбы с десантом генерала Сергея Улагая. Жуков стал старшиной взвода и участвовал в "очистке" Северного Кавказа от остатков белой армии и отрядов "зелёных". В конце года он отправился подавлять восстания на Тамбовщине и в Воронежской губернии. За успешные действия против плохо вооружённых и слабо организованных крестьян-повстанцев командир эскадрона Жуков получил первую советскую награду - орден Красного Знамени.[27]
3. В межвоенные годы
После Гражданской войны Жуков продолжал службу в кавалерии. В 1924 - 1925 гг. учился на кавалерийских курсах усовершенствования командного состава. Константин Рокоссовский, занимавшийся с ним в одной группе, вспоминал: "Жуков, как никто, отдавался изучению военной науки.
Заглянем в его комнату - все, ползает по карте, разложенной на полу. Уже тогда дело, долг для него были превыше всего". В 1929-1930 гг. Жуков опять учился - теперь на Курсах усовершенствования высшего начальственного состава, а затем стал командиром кавалерийской бригады. В марте 1933 г. он возглавил 4-ю кавалерийскую дивизию; в 1936 г. получил орден Ленина за успехи дивизии в боевой подготовке.
В 1937 г. Жуков принял 3-й кавалерийский корпус. Осенью того же года комкора (командира корпуса) попытались обвинить в связях с бывшим командующим Белорусским округом Иеронимом Уборевичем и другими "врагами народа". Жуков резонно возразил, что по роду службы не мог не контактировать с командующим округом. В итоге в январе 1938 г. дело ограничилось партийным выговором "за грубость, за зажим самокритики, недооценку политработы и недостаточную борьбу с очковтирательством". Выговор не помешал карьере. В связи с массовыми репрессиями освободилось много вакансий, и уцелевшие командиры быстро продвигались по служебной лестнице - нередко, чтобы вскоре тоже стать жертвами террора.
Но Жукова миновала чаша сия. Помогло и то, что он командовал дивизией 1-й Конной армии. Командиры-конармейцы традиционно пользовались покровительством наркома обороны Климента Ворошилова. Уже в июне 1938 г. Жуков стал заместителем командующего Белорусским военным округом по кавалерии. На высоком посту во всю мощь развернулся его талант военачальника и умного воспитателя войск.[28]
4. Деятельность Г.К. Жукова в послевоенный период
До апреля 1946 г. Жуков оставался Главнокомандующим советской военной администрации в Германии, а затем его назначили Главнокомандующим сухопутными войсками. Но уже в июне Сталин созвал Главный военный совет, где обвинил Жукова в преувеличении собственных заслуг и умалении заслуг других командующих в проведении главных операций Великой Отечественной войны. Поводом послужили показания арестованного Главного маршала авиации Александра Новикова, друга Жукова. Совет напоминал заседание 1937 г., санкционировавшее расправу над Михаилом Тухачевским и его товарищами. Однако была и принципиальная разница: Жукова, в отличие от Тухачевского, не арестовали, и он присутствовал на заседании совета. Это послужило маршалам и генералам своеобразным сигналом: нового процесса о "военном заговоре" не предвидится.