Ни славянофильская, ни западническая философия так и не смогла объективно оценить деяния Петра Великого, впадая из одной крайности в другую.
Воздействие реформ на русскую жизнь, при всей их закономерности и подготовленности, предшествующим историческом развитии, все таки поистине громадно. А именно в том, насколько смогли войти преобразования в кровь и плоть народа, его быт и бытие, - критерий их эффективности.
Общим местом стало утверждение о жестокости преобразователя, который «драл с народа три шкуры» и строил «Северный парадиз» - Санкт-Петербург «на костях крепостных и работных людей». Но еще недавно все эти «издержки» историки эпохи исторического материализма» были склонны относить на счет «классовой ограниченности» Петра, выражавшего интересы феодального дворянства. Здесь можно возразить. И крестьянин, и купец, и помещик равно выигрывали от развития железоделательной промышленности Урала и текстильных мануфактур Подмосковья, выхода России к Балтийскому морю и распространению того же картофеля. Петр не стал исключением среди российских реформаторов, для которых всегда было характерно нетерпение, желание как можно скорее видеть новое, вопреки почве и традициям, которые, не раздумывая, приносили в жертву государственным интересам.
Можно смотреть на деятельность Петра под углом зрения Е,В,Анисимов, который писал: «Время петровских реформ – это время основания тоталитарного государства, яркой проповеди и внедрения в общественное сознание культа сильной личности – вождя, «отца нации», «учителя народа». Это и время запуска «вечного двигателя» отечественной бюрократической машины, работающей по своим внутренним и чуждым обществу законам до сих пор. Это и всеобъемлющая система контроля, паспортного режима, фискальства и доносительства, без которых не могла существовать и наша «административно-командная система». Время Петра – это и столько характерные для нашего общества страх, индифферентность, социальное иждивенчество, внешняя и внутренняя несвобода личности. Наконец, победы на поле брани соседствовали с подлинным культом военной силы, милитаризмом, военизацией гражданской жизни, сознания…» /»Время петровских реформ»/.
Еще один аспект, который наиболее часто становился предметом спора – это порабощение при Петре 1 Церкви самодержавным государством, лишение ее патриарха, которого заменил покорный императору Синод духовная коллегия, формально возглавляемая Президентом из духовенства, а фактически – обер-прокурором, светским чиновником, назначаемым лично царем. Это грубое подчинение духовной власти – мирской очень быстро привело наряду с Расколом Церкви к превращению народной веры в православный официоз, с обязательным ежегодным посещением исповеди, с уголовным преследованием за иноверие, с приравниванием царских дней к обязательным церковным праздникам.
Наконец, настоящая пропасть между народом и правящими классами, еще более увеличившаяся в правление Петра. Конечно, и во времена «тишайшего» Алексея Михайловича, между боярином и посадским человеком, крестьянином и помещиком была огромная дистанция. Но они носили одежду примерно одного и того же покроя, отличавшуюся только богатством отделки, соблюдали одни и те же обычаи, молились в одних и тех же церквах, одним и тем же святым, говорили на одном языке. В CUIII веке такого уже нельзя было представить.
Обличительного пафоса в трудах отечественных историков предостаточно, Царя-реформатора легко ругать, не труднее идеализировать. Гораздо труднее понять его сложную и противоречивую натуру и оценить масштабность его деяний даже спустя столько лет. Не будь Петра, не было бы выхода к Балтийскому морю /по крайней мере в CUIII веке/, не было бы русской промышленности.
Итоги пути, пройденного дореволюционной исторической наукой в исследовании петровских преобразований, были подведены, в частности, в книге Е,Ф,Шмурло «Петр Великий в оценке современников».[40]
Весьма критично оценивал результаты реформ Петра В,О,Ключевский, показывая несоответствие между замыслами и результатами, подчеркивая их неимоверную тяжесть для народа. В известной мере, здесь, сказалась политическая ангажированность историка, близкого по своим взглядам к кадетам, его либеральные антимонархические убеждения.
Еще более усилил критические акценты в отношении петровских реформ ученик Ключевского П,Н,Милюков. В монографии «Государственное хозяйство России в первой четверти CUIII столетия и реформа Петра Великого»[41] и некоторых других произведениях он развил мысль о том, что реформы проводились царем спонтанно, от случая к случаю, под давлением конкретных обстоятельств, без какой-либо логики. Цена преобразований была непомерно высока.
Оценки реформ Петра противоречивы, но это не изменяет главного: царь искоренял анохранизмы в экономике, государственном устройстве, общественной жизни народа. Россия никогда не приняла бы их даже в том усеченном виде, будь она внутренне не готова к переменам.
Не вызывает сомнения, что боярство как класс стало разрушаться еще до Петра. Дума была наполнена людьми, которых по-настоящему судьба Отечества не занимала. Для преобразования такой неэффективной Думы в Сенат Петру оставалось сделать не так много.
Тоже самое можно сказать в отношении среднего сословия, которое до Петра вроде как и не существовало, находилось в зачаточном состоянии. Любой здравомыслящий государственный деятель обязательно предпринял бы попытку мобилизовать данную часть общества, консолидировать ее на благо государства.
Подчинение церкви государству также было во многом закономерно, обнаруживаясь уже в CUI веке. Патриарх Никон был последней вспышкой не столько свободного духа церкви, сколько отчаянной попытки установить равновесие между светским и духовным главою народа.
Петр понимал, что главой идеологической силой, противостоящей, его реформам было, духовенство. Церковь не могла не привлекать его внимания в силу своих огромных владений и, соответственно доходов. Учитывая сложность внешнеполитической ситуации, царь счел необходимым развернуть денежные потоки церкви непосредственно в государственную казну и продемонстрировать всему миру, что в России нет двоевластия, что здесь не два владыки, а один – монарх. Кроме того, государственная власть нуждалась в землях для раздачи служивым людям в поместья и вольным крестьянам для поселений и обработки; встречались затруднения в получении сборов с населения церковных земель и ряд других немаловажных факторов, затруднявших взаимоотношения церкви и государства. По сути, церковь в дореформенный период была государством в государстве, духовенство имело значительные привилегии и льготы, которые почти полностью служили интересам только этого сословия. По убеждению Петра, церковные власти и учреждения, духовные лица и подвластное им население также должны были служить государству.
Подчинение церкви государству, несомненно, явилось главным стратегическим шагом по укреплению политического статуса Петра 1.
На крестьянство были возложены все тяготы по укреплению абсолютизма в России, что во многом стало закономерностью в историческом развитии большинства государств. Несмотря на свое бесправное положение, низшее сословие являлось тем фундаментом, на котором всегда держалось государственная «конструкция». Рабский труд способствовал процветанию практически всех империй.
Одна часть населения была обречена на пожизненную службу государству, другая должна была работать в крепостной зависимости для поддержания и удовлетворения высших сословий. Положение многочисленного класса хлебопашцев во многом ухудшилось против прежнего.
В дореформенной России никогда не существовало того согласия, единения земли, как совокупности свободных народных общин, и власти, как гаранта порядка и внешней безопасности, о которой так много говорили старые славянофилы. В Московском государстве население также разделялось на высшее и низшие слои крепостничеством и приказным правлением. Так что в этом смысле Петр не стал новатором. Однако реформы императора способствовали тому, что пирамидальные строение общества обозначались более резко. Правовые и имущественные неравенства усилились. В высшие классы проникали иностранные понятия, в широком смысле западная культура: нравы, обычаи, новые начала образования, не имеющие ничего общего с русским жизненным укладом. Население городов увеличивалось развитием торгово-промышленных и административных центров. Основание же Петербурга положило начало новому периоду в русской истории.
Государственный строй, приспособленный царем-реформатором к военным действиям, постепенно реорганизовался. Однако процесс раскрепощения сословий тянулся полтора века. Реформа Петра подверглась оценке, прежде всего с точки зрения привилегированного класса, так как крестьянство было неграмотным и не могло даже представить себе масштабность преобразований. Может, именно поэтому в оценках славянофилов преобладают, мрачные тона? Среди западников же было немало иностранцев или людей, имевших иностранное происхождение, что и обусловило их более оптимистические взгляды на деяния Петра. А может, западники оказались, более практичны? А у славянофилов преобладают эмоции? Объективный ответ на данный вопрос до сих пор не найден.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В дипломном исследовании мы рассмотрели особенности государственного устройства России Петром 1, проанализировали результаты реформ в различных сферах общественной жизни. Главное внимание было сосредоточено на сословной реформе, которая находилась в органической взаимосвязи с другими преобразованиями.