В такой обстановке в Санкт-Петербурге разразилось мощное рабочее движение.
В столичной рабочей среде уже лет десять активно действовали социал-демократические кружки, и число их сторонников было довольно значительно. "Зубатовские" организации сначала вовсе не привились в Петербурге. Только осенью 1903 года основалось "Общество фабрично-заводских рабочих" во главе с отцом Георгием Гапоном, священником церкви при Пересыльной тюрьме. "Разница с Зубатовым была огромная: тот внушал рабочим, что власть им не враг, а необходимый союзник, тогда как Гапон только пользовался сношениями с властями как ширмой, а вел пропаганду совсем иного рода",- писал С.С.Ольденбург.
"Гапон стал сближаться с наиболее сознательными рабочими... Это были люди, прошедшие партийную школу, но по тем или иным причинам не примкнувшие к партиям. Осторожно, но чрезвычайно настойчиво, Гапон подобрал себе кружок такого рода приближенных... План его состоял в том, чтобы так или иначе расшевелить рабочую массу, не поддающуюся воздействию конспиративных деятелей." ( Л.Гуревич )
Действия развивались планомерно, расширяющимися кругами:
21 декабря была получена весть о падении Порт-Артура.
28 декабря состоялось заседание 280 представителей "гапоновского" общества: решено было начать выступление.
29 декабря дирекции Путиловского завода (работавшего на оборону) было предъявлено требование об увольнении одного мастера, якобы без основания рассчитавшего четырех рабочих. 3 января забастовал весь Путиловский завод; требования еще носили экономический характер, хотя и были трудно исполнимы: 8-часовой рабочий день, минимум заработной платы. "Общество фабрично-заводских рабочих" сразу взяло на себя руководство забастовкой; его представители, с Гапоном во главе, вели переговоры с администрацией; они же организовали стачечный комитет и фонд помощи бастующим.
5 января уже бастовало несколько десятков тысяч рабочих. Министр финансов В.Н.Коковцев представил об этом доклад Николаю II, указывая на экономическую неосуществимость требований и на вредную роль гапоновского общества.
6 января 22-мая представителями гапоновского общества была выработана петиция к царю следующего содержания:
"Государь ! Мы, рабочие и жители города Санкт-Петербурга разных сословий, наши жены и дети и беспомощные старцы-родители, пришли к тебе, государь, искать правды и защиты. Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся, как к рабам, которые должны терпеть свою участь и молчать".
Далее излагались требования Учредительного собрания, амнистии, политических свобод, передачи земли народу, свободы профсоюзов, прекращения войны, 8-часового рабочего дня и др.( Следует заметить, что все политические требования были добавлены представителями от социал-демократических партий.) Заканчивалась петиция словами: "У нас только два пути: или к свободе и счастью, или в могилу".
Корреспондент парижской "Humanite", Авенар, 8 января в восторге писал: "Резолюции либеральных банкетов и даже земств бледнеют перед теми, которые депутация рабочих попытается завтра представить царю".
7 января в последний раз вышли газеты; с этого дня забастовка
распространилась и на типографии. Тогда во взволнованную рабочую массу была брошена идея похода к Зимнему Дворцу.
Власти были застигнуты врасплох быстро возникшей опасностью. Политический характер движения выяснился только 7-го. Газет не было. Министр финансов Коковцев, например, узнал о готовящихся событиях только вечером 8-го января, когда его вызвали на экстренное совещание у министра внутренних дел. Единственным способом помешать толпе овладеть центром города была установка кордона из войск на всех главных путях, ведущих из рабочих кварталов ко дворцу.
Между тем, руководители рабочего движения весь день 8-го января объезжали город и на несчетных митингах призывали народ идти ко дворцу. "Там, где Гапон сомневался в аудитории, он успокаивал, говоря, что никакой опасности нет, что царь примет петицию и все будет хорошо. Там, где настроение было более революционным, он говорил, что если царь не примет требований рабочих - "тогда нет у нас царя", и толпа вторила ему." (С.С.Ольденбург)
Демократическая интеллигенция опасалась возможной расправы над демонстрантами. Делегацию, возглавляемую М.Горьким, министр внутренних П.Д.Святополк-Мирский не принял, а С.Ю.Витте (Премьер-министр) заявил: "Мнение правящих сфер непримиримо расходится с вашими, господа".
В ночь на 9 января Петербургский комитет РСДРП принял решение участвовать в шествии вместе с рабочими. Утром более 140тыс. рабочих с семьями двинулись к Зимнему дворцу. Они шли с хоругвями, иконами, портретами царя и царицы, не зная о том, что царь покинул столицу.
"Позже писали, что "Государю стоило выйти к толпе и согласиться хотя бы на одно из ее требований ( какое - об Учредительном Собрании ? ) и тогда вся толпа опустилась бы перед ним на колени", - это было самым грубым искажением действительности. Гораздо честнее был отзыв плехановской "Искры":
"Тысячными толпами решили рабочие собраться к Зимнему дворцу и требовать, чтобы царь самолично вышел на балкон принять петицию и присягнуть, что требования народа будут выполнены.Так обращались к своему "доброму королю" герои Бастилии и похода на Версаль ! И тогда раздалось "ура!" в честь показавшегося толпе по ее требованию монарха, но в этом "ура!" звучал смертный приговор монархии".(С.С.Ольденбург)
И действительно, Николай II был поставлен в безвыходное положение. Он никак не мог принять требований рабочих, поэтому он решил уехать, предоставив своему правительству полную свободу действий, естественно, надеясь на мирный исход.
Рабочие шествия с утра выступили из отделов общества, с расчетом сойтись к двум часам у Зимнего дворца.
Когда шествие от Нарвской заставы, во главе с самим Гапоном, подошло к Обводному каналу, путь ему преградила цепь солдат. Толпа, несмотря на предупреждения двинулась вперед, подняв плакат: "Солдаты, не стреляйте в народ". Дан был сначала холостой залп. Ряды рабочих дрогнули, но руководители с пением двинулись дальше и повлекли за собой толпу. Тогда был дан настоящий залп. Несколько десятков человек было убито и ранено. Гапон упал на землю; прошел слух, что он убит, однако его помощники быстро перекинули его через забор, и он благополучно скрылся. Толпа в беспорядке отхлынула назад.
И на Шлиссельбургском тракте, и на Васильевском острове, и на Выборгской стороне, - всюду, с небольшими вариациями, происходило то же, что у Нарвской заставы. До поздней ночи в городе царило лихорадочное возбуждение.
Из воспоминаний очевидца. По Адмиралтейскому проспекту мчится живая лавина в четыре-пять тысяч человек... Вдруг, почти следом за первым, второй залп. Там третий. Стоны, крики. Многие были притиснуты к решетке сада обезумевшей толпой. И придавленные все были пронизаны пулями, упали тут же на углу, у самой ограды. Я оглянулся... и увидел отвратительную картину, вторую Ходынку... (18 мая 1896 года во время празднования восшествия на царский престол Николая II в Москве на Ходынском поле произошла страшная катастрофа. На этом обширном пространстве, служившем для парадов и учения войск, собралась толпа свыше полмиллиона человек, с вечера ждавшая назначенной на утро раздачи подарков - кружек с гербами и гостинцев. Около 6 утра, по словам очевидцев, “толпа вскочила вдруг как один человек и бросилась вперед с такой стремительностью, как если бы за нею гнался огонь... Задние ряды напирали на передние, кто падал, того топтали." Катастрофа продолжалась всего 10-15 минут. Погибших на месте и умерших в ближайшие дни оказалось около 1500 человек; раненых - несколько сот.)
После описанных событий Гапон написал воззвание к русскому народу с призывом ко всеобщему восстанию. Эсеры отпечатали его большим тиражом и распространили большим тиражом по всей стране.
Личность. После событий 9 января Гапон скрылся за границей. Вожди правых партий поспешили объявить его полицейским агентом, вожди левых партий объявили о доверии Гапону.
Однако слава, видимо, вскружила Гапону голову. Он вел разгульный образ жизни. В декабре 1905 года он возвращается в Россию и пытается создать организацию, подконтрольную департаменту полиции. Об этом становится известно эсерам. 10 апреля 1906 года на пустующей даче в Озерках Гапон был повешен.
Одним из основных вопросов любой революции является вопрос о власти. По отношению к нему различные общественно-политические силы России объединились в три лагеря.
Первый лагерь составляли сторонники самодержавия. Они либо вообще не признавали изменений, либо соглашались на существование законосовещательного органа при самодержце. Это прежде всего реакционные помещики, высшие чины государственных органов, армии, полиции, часть буржуазии, непосредственно связанная с царизмом, многие земские деятели.
Второй лагерь состоял из представителей либеральной буржуазии и либеральной интеллигенции, передового дворянства, служащих, мелкой буржуазии города, части крестьян. Они выступали за сохранение монархии, но конституционной, парламентской, при которой законодательная власть находится в руках всенародно избранного парламента. Для достижения своей цели они предлагали мирные, демократические методы борьбы.
В третий лагерь - революционно-демократический - входили пролетариат, часть крестьянства, беднейшие слои мелкой буржуазии и т.д. Их интересы выражали социал-демократы, эсеры, анархисты и другие политические силы. Однако несмотря на общие цели - демократическая республика (у анархистов - анархия), они различались по средствам борьбы за них: от мирных до вооруженных (вооруженное восстание, террористические акты, бунт и т.д.), от легальных до нелегальных. Не было также единства по вопросу о том, какой будет новая власть - диктатурой или демократией, где границы диктатуры и как она сочетается с демократией. Однако общие цели слома самодержавных порядков объективно позволяли объединить усилия революционно-демократического лагеря, что выражалось в координации действий политических течений не только третьего лагеря, но также с радикально настроенными представителями второго лагеря.