В 1960 году в Тихом океане Франция успешно провела испытания атомной бомбы. В эти годы административные способности де Голля не проявлялись во всей их красе - генералу нужен был кризис, чтобы показать всему миру, на что он действительно способен. Он без труда провел референдум по вопросу о выборах президента прямым всеобщим голосованием, хотя для этого ему пришлось распустить парламент. В 1965 году его переизбрали, хотя на этот раз голосование прошло в два тура - прямое следствие новой выборной системы.
4 февраля он объявляет, что его страна отныне в международных расчетах переходит к реальному золоту. Отношение к доллару, как к "зеленой бумажке", у де Голля сформировалось под впечатлением анекдота, рассказанного ему еще давно министром финансов в правительстве Клемансо. "На аукционе продается картина Рафаэля. Араб предлагает нефть, русский - золото, а американец выкладывает пачку стодолларовых банкнот и покупает Рафаэля за 10 000 долларов. В итоге американец получил Рафаэля за три доллара, потому как стоимость бумаги за одну стодолларовую банкноту - три цента!".
Дедолларизацию Франции де Голль называл своим "экономическим Аустерлицем". Он заявлял: "Мы считаем необходимым, чтобы международный обмен был установлен, как это было до великих несчастий мира, на бесспорной основе, не носящей печати какой-то определенной страны. На какой основе? По правде говоря, трудно представить себе, чтобы мог быть какой-то иной стандарт, кроме золота. Да, золото не меняет своей природы: оно может быть в слитках, брусках, монетах; оно не имеет национальности, оно издавна и всем миром принимается за неизменную ценность. Несомненно, что еще и сегодня стоимость любой валюты определяется на основе прямых или косвенных, реальных или предполагаемых связей с золотом. В международном обмене высший закон, золотое правило (здесь это уместно сказать), правило, которое следует восстановить, - это обязательство обеспечивать равновесие платежного баланса разных валютных зон путем действительных поступлений и затрат золота". Де Голль потребовал от США в соответствии с Бреттонвудским соглашением живое золото: по 35 долларов за унцию обменять 1,5 млрд. долларов. В случае отказа силовым аргументом де Голля стала угроза выхода Франции из НАТО, ликвидации всех 189 натовских баз на территории Франции и вывода 35 тысяч натовских солдат. Воинствующий генерал предложил и другим странам последовать примеру Франции - превратить долларовые резервы в золотые. США капитулировали. Генерал у власти даже в экономике действовал военными методами. Он говорил: "Интендантство пойдет следом".
В 1968 г. массовые студенческие волнения захлестнули Францию; строились баррикады, происходили столкновения с полицией. На манифестациях слышались призывы к отставке президента. Но и на сей раз ему удалось изменить ситуацию в свою пользу. Де Голль пошёл на проведение реформ. Один из явно неудачных проектов – о новом территориально – административном устройстве Франции и реорганизации Сената – был вынесен на референдум с условием, что в случае его отклонения президент подаст в отставку. С каким – то фатализмом ожидал де Голль «вынесения приговора», говоря сыну: «Французы устали от меня, да и я утомился от них». Проект был отвергнут 52% избирателей 27 апреля 1968 г.
Будучи сам, по общему признанию, донельзя авторитарным человеком, де Голль, обладая, по сути, суверенными властными полномочиями, дважды ранее добровольно отказывался от своей власти и уходил в отставку. Более того, этот человек, которого боялись союзники, считая его потенциальным новым диктатором гитлеровского типа, оставил в наследство потомкам одну из самых стабильных политических систем среди европейских демократий, называемую Пятой республикой, по конституции которой Франция живет сегодня.
Однако его "дирижизм" в экономике, приведший к кризису 1967 года, и агрессивная внешняя политика - оппозиция НАТО, Великобритании, резкая критика войны во Вьетнаме, поддержка квебекских сепаратистов, симпатии арабам на Ближнем Востоке - подорвали его положение на внутриполитической арене. Во время "революции" в мае 1968 года, когда Париж был перекрыт баррикадами, а на стенах висели плакаты "13.05.58 - 13.05.68 - пора уходить, Шарль!", де Голль оказался в растерянности. Его выручил верный премьер Жорж Помпиду, сторонник более мягкой, рекомендательной политики государства в экономике, волнения более-менее улеглись, были проведены новые социальные реформы, но после этого де Голль почему-то отправил Помпиду в отставку. Когда очередные законодательные инициативы генерала были отвергнуты парламентом, он не выдержал и 28 апреля 1969 года, раньше срока, добровольно ушел со своего поста.
Суммируя сведения, которые можно получить из краткого анализа биографии Шарля де Голля, мы видим несколько предпосылок, с юности определивших его карьеру. Прежде всего, блестящее образование и постоянная тяга к знаниям, к самосовершенствованию в интеллектуальном плане. Сам де Голль в свое время говорил: "Истинная школа, дающая умение повелевать, - это общая культура". В качестве примеров он приводил Александра Македонского, чьим учителем был Аристотель, и Цезаря, воспитанного на трудах и выступлениях Цицерона. Де Голль мог бы повторить: "Управлять - значит предвидеть, а предвидеть - значит много знать". Другая предпосылка, безусловно, - целеустремленность, вера в свое предназначение, родившаяся еще в детстве. В Сен-Сире однокурсник перед выпуском сказал ему: "Шарль, я чувствую, что ты предназначен для великой судьбы". Другой на месте де Голля, естественно, отшутился бы, но тот ответил без тени улыбки: "Да, я тоже так думаю".
Де Голль заслужил ироническое прозвище "короля в изгнании" от своего начальника в Военной академии за сухость, манеру держаться и "задирать нос". Позднее биограф, описывая де Голля в Британии 1940-х годов, употребил то же выражение без всякой иронии, скорее с восхищением. Конечно, чтобы быть де Голлем, надо было выглядеть как де Голль. Вот что пишет Жак Шастене: "Очень высокого роста, худощавый, монументального телосложения, с длинным носом над маленькими усиками, слегка убегающим подбородком, властным взглядом, он казался намного моложе пятидесяти лет. Одетый в форму цвета хаки и головной убор того же цвета, украшенный двумя звездами бригадного генерала, он ходил всегда широким шагом, держа, как правило, руки по швам. Говорил медленно, резко, иногда с сарказмом. Память его была поразительна. От него просто веяло властью монарха, и теперь, как никогда, он оправдывал эпитет "король в изгнании".
"Заносчивый", - говорили про де Голля. Вот что он сам писал об этом в 30-е годы: "Человека действия нельзя представить себе без изрядной доли эгоизма, надменности, жестокости и хитрости, но все это ему прощается, и он даже как-то больше возвышается, если пользуется этими качествами для совершения великих дел". И позднее: "Истинный вождь держит других на расстоянии, так как нет власти без престижа, и нет престижа без дистанции". Характерно, что де Голль симпатизировал Сталину. Хотя он понимал, что у них мало общего в политических, общественных убеждениях, он считал, что как руководители, как люди они были между собой похожи.
Что касается качеств де Голля как руководителя и политика, в той степени, в которой политическая деятельность является искусством управлять людьми, то здесь можно выделить пять определяющих особенностей, пять свойств де Голля, в первую очередь позволившие ему стать одним из крупнейших деятелей Франции.
Во-первых, де Голль был одновременно феноменально авторитарен как руководитель и сверх меры независим как подчиненный. Стоит заметить, однако, что авторитарность эта строго касалась действия. Де Голль-начальник никогда не просил - он приказывал. Независимость же целиком относилась к области, лежащей за пределами воинского устава. Приказы он выполнял беспрекословно, все, что было вне их, - по своему усмотрению. Де Голль-гость не просил у британского правительства - он требовал и добивался своего.
Во-вторых, де Голль никогда не устаревал. Как для его рацпредложений, так и для его методов политической и военной борьбы характерны были свежесть и новизна. Как уже было сказано, характерной чертой его метода была инновация. Он оставался верен этому принципу и тогда, когда из перспективного офицера превратился в вольнодумца и оппозиционера, чтобы вскоре занять один из ведущих постов в штабе и подтвердить свою правоту, и тогда, когда в 1968 году за считанные дни до отставки пытался добиться принятия нового закона о Сенате, кардинально менявшего отношения центральной и муниципальной властей в Республике.
В-третьих, де Голль сочетал долгое выжидание момента со стремительностью инициативы, скрытую напряженную, кропотливую работу по подготовке всякого серьезного шага с поистине гусарским напором и видимой легкостью, с которой ему давался штурм каждого нового бастиона, будь то организация Комитета национального освобождения, триумф в Париже или возвращение в большую политику в 1958 году. Эта легкость придавала ему романтический, героический ореол с мистическим оттенком, поднимала его и без того высокий авторитет, вселяла веру в его могущество.
В-четвертых, де Голль отличался таинственностью и закрытостью, мало кого посвящая в свои планы, совершая необъяснимые, с точки зрения постороннего, поступки, внимательно выслушивая соратников, но никогда не советуясь и, наконец, произнося захватывающие речи, умея сказать одновременно все и ничего.