Топор палача просвистел возле самой головы Екатерины: жестоким наказаниям подверглись ее статс-дама Матрена Балк, камер-лакей Иван Балакирев, камер-паж Соловов, секретарь Монса Столетов – все участники предательства.
* * *
Со времени казни прошло три недели. То ли возвращаясь с пирушки у Толстого, то ли по настоянию Петра, Екатерина вынуждена была проехать по площади, где казнили Монса. На колесе, на самом верху высокого столба, лежал труп ее фаворита, а с заостренного кола на нее взирали глаза его отрубленной головы.
Удар, неизлечимо больного Петра, ускорил его кончину. Произошла она 28 января 1725 года.
Может ли кухарка управлять государством?
С первых шагов царствования Екатерина I и ее советники стремились показать всем, что знамя в надежных руках, что страна уверенно идет по пути, предначертанному Великим реформатором. Лозунгом начала Екатерининского царствования были слова указа 19мая 1725 года: “Мы желаем все дела, зачатые руками императора, с помощью Божией совершить”.
Поначалу правительство опасалось выступлений армии, особенно частей на зимних квартирах на Украине. Ими командовал генерал князь М. М. Голицын, принадлежавший по своим взглядам и родственным связям, к потерпевшим поражение “боярам”. Но вскоре, весной 1725 года, за лояльность к новой власти и за признание его воинских заслуг, он получил звание – генерал-фельдмаршал.
Без эксцессов прошло и подписание присяги.
Императрица первыми своими шагами как бы внушала подданным, что править намерена “милостиво” и отнюдь не будет так крута и жестока, как ее покойный супруг. Вздохнули с облегчением провинившиеся перед императором и законом вельможи и чиновники.
“Показуя милость”, Екатерина продолжила амнистии, которые объявил в последние часы своей жизни Петр, повелев освободить по христианскому обычаю арестантов-должников, жуликов и воров. Екатерина освободила многих политических заключенных и ссыльных – жертв самодержавного гнева Петра.
С другой стороны, Екатерина не отменила ни одного из незавершенных Петром начинаний. В феврале 1725 года из Петербурга отправился в свою знаменитую первую Камчатскую экспедицию капитан-командор Витус Беринг, рассчитывавший найти пролив между Азией и Америкой. 21 мая был учрежден задуманный еще Петром орден Святого Александра Невского.
Не произошло кардинальных перемен и во внешней политике. Иностранные послы были приняты вице-канцлером А. И. Остерманом, который заверил их в неизменности курса России. Поначалу ничего не менялось: русские послы в европейских столицах получили подтверждения своих полномочий и петровских установок. Осенью 1725 года русская армия огнем и мечем прошлась по Дагестану, уничтожив множество аулов и разрушив город Терки. Как только сошел лед, в море вышел Балтийский флот.
Словом, все шло, как раньше: с размахом, энергично, с твердой уверенностью в непоколебимости начал, заложенных Петром. Но все это было на поверхности жизни, а в глубине давно уже начались и все ускорялись сильные токи.
Единство победителей исчезло сразу же после победы. Было ясно, что огромную власть получит светлейший князь А. Д. Меншиков. Находившийся под следствием в последние годы, он воспрял духом и стал энергично наверстывать упущенное. Меншиков отправил губернатором в Ригу А. И. Репина, став вместо него президентом Военной коллегии, и освободился от душивших его комиссий. 19 сентября 1725 года ему простили штрафы по 1721 год. А в декабре 1725 года дело Меншикова было окончательно закрыто.
Хлопотал Александр Данилович и о своих капиталистических интересах. 2 марта 1725 года – светлейший подал императрице челобитную о предоставлении льгот для его стекольных заводов в Ямбурге.
Меншиков был влиятельнейшим советником императрицы. Без него она бы не могла править государством и поэтому, подавляемая настырностью светлейшего, подписывала все указы, которые он от нее требовал.
Серьезным соперником Меншикова оказался сторонник Екатерины – Карл Фридрих, герцог Голштейн-Готторпский и его тайный советник Бассевич. Они оказывали определенное влияние на политику, не давая загаснуть тлевшему русско-датскому конфликту по поводу злосчастного Шлезвига.
24 ноября 1724 года Петр I и Карл Фридрих подписали брачный контракт о супружестве герцога и цесаревны Анны Петровны. 21 мая 1725 года сыграли роскошную свадьбу.
Карл Фридрих давно уже пытался играть самостоятельную роль в политике двора.
Его влияние на Екатерину было очевидно, все видели результаты его усилий – внешняя политика. Начав с общих демаршей на дипломатическом уровне по поводу шлезвигских обид герцога, русское правительство весной 1725 года всерьез стало бряцать оружием. Воинственная теща, вставшая на защиту любимого зятя, готовилась к войне с Данией.
Все это беспокоило Меншикова. Он не мог терпеть сильного соперника у подножия трона Екатерины – власть одна и ее нельзя делить. Формально Меншиков поддерживая дружеские отношения с герцогом, стремился выжить молодую семью из России.
Вероятно, вопреки его желанию Екатерина в феврале 1726 года включила зятя в новообразованный Верховный тайный совет, а за тем сделала его, как и Меншикова, подполковником гвардии.
Борьба Меншикова и герцога была подспудной, скрытой за взаимными улыбками и любезностями.
Меншиков, хотя и амбициозный, но трезвый политик, понимал, что с “боярами” следует жить мирно, не обостряя отношений, и даже – при необходимости – учитывать их позицию. Светлейший, ради власти и сжигавшего его честолюбия, пошел на открытый союз с родовитой оппозицией, начал с нею игры.
Итак, на престоле восседала императрица Екатерина I Алексеевна, унаследовавшая от мужа не только трон, но и безграничную самодержавную власть.
Факты свидетельствуют, что вдова Петра Великого не была в состоянии самостоятельно и полноценно осуществлять функции своего великого предшественника. Уже в первые месяцы правления Екатерины стало ясно, что прежняя система власти, основанная на активном и всесторонним участии самодержца в управлении государством, не работает.
К концу 1725 года в управлении империей отчетливо назревал кризис. В среде правящей элиты не было единства: Ягужинский с Сенатом и Меншиков со своими людьми представляли два полюса, две борющиеся силы. Сенат, даже если бы и получил полную свободу действий, вряд ли бы справился с руководством страной – это было учреждение, сильно разъеденное язвами бюрократии. Недееспособность самой императрицы, занятой развлечениями, придавало ситуации драматический характер, ибо в дверь буквально ломились серьезные внутренние и внешнеполитические проблемы. О них нужно было думать, их нужно было решать.
Кризис исполнительной власти при нарастании проблем управления империей, при усилившейся тенденции к переосмыслению и изменению петровских начал политики – все это послужило причиной образования нового высшего правительственного органа – Верховного тайного совета.
С первых дней нового царствования в правительстве начался критический пересмотр проблем внутренней политики. Инициатором его стал П. И. Ягужинский, подавший императрице в течении 1725 года несколько особых записок о положении в стране. Суть их сводилась к следующему: изменение в податной политике (сокращение в подушной подати на четыре копейки, облегчение участи оштрафованных за “прописку и утайку” душ во время переписи), увольнение из армии некоторых категорий дворян и, до времени отложить некоторые из незавершенных строек.
Екатерина одобрила уменьшение подати и некоторые льготы для оштрафованных. 74-ех копеечная подушная подать с крестьян была уменьшена на 4-е копейки и прощены недоимки в отдельных уездах.
Именно Ягужинский первый обратил внимание императрицы на плачевное состояние дел. Генерал-прокурор Сената “око государево”, он лучше других знал реальное положение в стране.
Ягужинский указывал на главный порок введенной Петром системы подушного обложения: она не отвечала уровню реального благосостояния крестьянства.
Выходом Ягужинскому и сенаторам виделся, во-первых, в сокращении подушной ставки налога еще на 10 копеек (с 70-и до 60-и копеек) и во-вторых, в сокращении, пользуясь мирным временем, численности армии и уменьшении расходов на военные нужды. Кроме того, сенаторы предлагали вывести полки из деревень, куда они были поставлены по плану Петра, чтобы быстрее и эффективнее собирать подушный налог с крестьян. Постои вызывали повсеместное недовольство и крестьян, и помещиков.
Но необходимо учесть, что Сенат не обладал законодательными правами.
Этот вопрос был переправлен в Военную коллегию. Генералы в резком и бескомпромиссном духе полностью отвергли предложение Сената. Они требовали провести ревизию недоимок.
Но все же определяющим в столкновении Сената и военных были подводные течения, скрытая борьба двух сильных соперников: Ягужинского – фактического руководителя Сената и Меншикова – главы военного ведомства. Эта борьба была за власть, за влияние на императрицу. Меншикову не было равных, и он победил, но сама проблема осталась и продолжала обостряться.
Итак, Верховный тайный совет был образован 8 февраля 1726 года.
Создание совета было обусловлено не только слабостью Екатерины как государственного деятеля, но и общей раскладкой политических сил, которая требовала организационной консолидации ее сторонников.
Точно установить, кто был инициатором образования совета сейчас невозможно, но роль в этом Меншикова была, вероятно, значительна.
Очевидно, что если бы совет создавался вопреки желанию первого вельможи страны и тем более – с целью ограничить его власть, то светлейший должен был бы проявить максимум энергии, чтобы не допустить этого.
Благодаря Меншикову в сове вошел сенатор Д. М. Голицын, и наоборот – не попал (страшно обиженный на это) генерал-прокурор Ягужинский. Голицын как бы представлял родовитую оппозицию в высшем органе власти. Меншиков пытался найти общий язык со своими вчерашними врагами. Все остальные члены совета принадлежали к лагерю Екатерины: президент Военной коллегии А. Д. Меншиков, президент Адмиралтейской коллегии Ф. М. Апраксин, канцлер Г. И. Головкин, вице-канцлер А. И. Остерман, начальник Тайной канцелярии – П. А. Толстой и, наконец, - головная боль светлейшего – Голштинский герцог Карл Фридрих, введенный в совет по желанию самой императрицы.