Желая во что бы то ни стало спровоцировать войну, Бисмарк подделал важный дипломатический документ . 13 июля 1870 г., получив из Эмса телеграмму с изложением беседы прусского короля с французским послом, Бисмарк сократил текст депеши, придав ему оскорбительный для Франции характер. Прочитав телеграмму, Мольтке заметил: «Так-то звучит совсем иначе; прежде она звучала сигналом к отступлению, а теперь – фанфарой, отвечающей на вызов»[14]. Фальсифицированную таким образом «эмсскую депешу» он приказал опубликовать в печати.
19 июля 1870 г. Франция объявила войну Пруссии. В результате ряда последовательных поражений основные силы французской армии были разбиты в течение нескольких месяцев. Прусская армия в августе отбросила одну часть французских войск к крепости Мец и осадила ее там, другую окружила под Седаном. Здесь 82-тысячная французская армия сдалась в плен вместе с императором Наполеоном III. 4 сентября 1870 г. в Париже произошла революция, обанкротившийся наполеоновский режим рухнул под натиском народа. Но на территории Франции неожиданно развернулись события, которые застали врасплох и Бисмарка, и Мольтке. После краха наполеоновского режима во Франции к власти пришло правительства Тьера. Франция стала республикой, возглавляемой «правительством национальной обороны». Бисмарк и прусский генералитет внезапно увидели перед собою нового противника. Народная война доставила немало трудностей. Со второй половины сентября немцы, овладев Версалем, приступили к осаде Парижа. Буржуазное правительство Франции вступило в переговоры с пруссаками о капитуляции.
Франко-прусская война (правильнее ее называть франко-германской) носила двойственный характер. Коль скоро объединение Германии явилось актом исторической необходимости, то война, имевшая целью завершить это объединение, объективно служила прогрессу. Но прогрессивность ее простиралась лишь до определенного пункта. Как только решающая победа над французами была одержана и препятствия к объединению Германии устранены, исторически прогрессивная миссия войны кончилась. Все последующие действия немцев, и прежде всего навязанные Франции условия мира, были уже чисто захватническими и грабительскими.
Итак, в этой войне Франция была разгромлена и перед Северогерманским союзом, перед Пруссией встала давно запланированная задача присоединения южно-германских государств.
После того, как прусская армия разгромила основные силы Франции, 18 января 1871 г. в Версальском дворце, на территории побежденной Франции, прусский король Вильгельм 1 был провозглашен императором Германии.
Жестокие условия перемирия и мирного договора, навязанного Франции, свидетельствовали о том, что Бисмарк сумел удовлетворить основные экономические, политические и военные требования юнкерско-буржуазной и милитаристской империи. Отныне Бисмарк стал «кумиром господствующих классов – юнкерства и буржуазии, всех тех кругов, которые объединились под знаменем милитаризма, национализма и империи»[15]. Он стал «железным канцлером» Германии.
Таким образом, « Бисмарк из раздробленной Германии «железом и кровью» создал в центре Европы милитаристское государство»[16]. Необходимое в историческом смысле и главное дело жизни Бисмарка было сделано.
В целом, на мой взгляд, можно по-разному оценивать осуществление процесса объединения Германии. Безусловно, методы объединения были достаточно жесткими, однако, в сложившейся в 1860-70-е годы в Германии ситуации, они были необходимы. Сам факт объединения, несмотря на антидемократичность его пути, был прогрессивным, так как покончил с многовековой раздробленностью, устранил препятствия к экономическому развитию страны, кроме того, создал новые условия и возможности для развертывания социально-политической борьбы, для подъема немецкого рабочего движения. Также, по моему мнению, не следует преуменьшать роль Отто фон Бисмарка в процессе образования Германской империи. Конечно, существовали объективные политические и экономические предпосылки к объединению германских государств, но без активного влияния субъективного фактора, каковым и явилась политика Бисмарка, естественный процесс объединения германских земель мог осуществляться еще довольно долго.
Так или иначе, по моему мнению, очевидно одно: явившееся следствием политики Бисмарка, образование Германской Империи качественным образом изменило политический баланс сил в Европе и оказало существенное влияние на дальнейшее развитие не только европейской, но и мировой истории.
3 марта 1871 г. состоялись выборы в первый германский рейхстаг, основной задачей являлось принятие новой редакции имперской конституции, которая была принята рейхстагом 14 апреля. Очень точно об этом высказался Энгельс: «Конституция… была «скроена по мерке» Бисмарка. Она была дальнейшим шагом на пути к его единоличному господству, осуществляемому путем балансирования между партиями в рейхстаге и между партикуляристскими государствами в Союзном совете, - дальнейшим шагом по пути бонапартизма»[17].
Действительно, Бисмарку нелегко было бы удержаться на своем посту и тем более пользоваться той огромной властью, которой он обладал, если бы не своеобразное государственное устройство Германской империи. Никто, вероятно, не определил сущность политического режима империи более метко, чем Маркс: «…обшитый парламентскими формами, смешанный с феодальными придатками и в то же время уже находящийся под влиянием буржуазии, бюрократически сколоченный, полицейски охраняемый военный деспотизм…»[18]. В этом определении сконцентрированы основные черты той формы бонапартистской диктатуры, которая утвердилась в Германии, прежде всего стараниями Бисмарка. Она предполагала авторитарные методы управления государством. Отсюда – ограничение прав рейхстага, отсутствие ответственного перед парламентом правительства, сосредоточение рычагов власти в узком кружке – Вильгельм 1, Бисмарк, Мольтке. Она, эта диктатура, означала опору на военную силу и бюрократический аппарат. Она, наконец, держалась на постоянном лавировании между ведущими классами, в первую очередь – между крупными капиталистами и аграриями, а значит – и между представлявшими их интересы партиями.
Официально Бисмарк вступил в новую должность с момента преобразования ведомства союзного канцлера в ведомство имперского канцлера 12 мая 1871 г. С тех пор он занимал этот пост вплоть до своей отставки в 1890 г. Он оставил за собой также должности имперского министра иностранных дел и прусского министра-президента.
Конечно, в начале 70-х годов положение Бисмарка в правящей верхушке значительно упрочилось благодаря его успехам во внешней политике и его роли в создании империи. Но, так как в конечном счете судьба Бисмарка зависела от его влияния на императора, а не от конституционных гарантий, позиция его всегда оставалась внутренне шаткой.
Что касается лично Бисмарка, то ему никогда больше не было суждено подняться на уровень задач, решавшихся в 1864-1871 годах, когда он выступал как своего рода орудие исторической необходимости, С того момента, как крупное историческое дело было выполнено, его деятельность приобрела куда менее значительный характер. В его действиях стало проявляться куда больше признаков классовой ограниченности и националистической узости, чем раньше. И в целом деятельность Бисмарка после 1871 года представляется в большей мере противоречивой, приводящей не к тем последствиям, на которые была рассчитана, исполненной различных промахов. Последнее относится как к внешней, так – причем в большей степени – к внутренней политике «железного канцлера».
ГЛАВА II
ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ ДИПЛОМАТИИ БИСМАРКА
2.1. Общая характеристика дипломатии Бисмарка
В данном параграфе моей работы выделены основные черты Бисмарка как личности и дипломата .
Как дипломат Бисмарк прошел хорошую школу. В течение восьми лет своего пребывания во Франкфурте (1851-1859 гг.) в качестве посланника Пруссии при Союзном сейме, он имел возможность самым тщательным образом изучить «все ходы и выходы вплоть до малейших лазеек»[19], все сложные дипломатические хитросплетения, возникающие из противоречивых интересов отдельных германских государств. Он мог учиться у своих собственных соперников в Союзном сейме: австрийская дипломатия, прошедшая школу Меттерниха, имела огромный опыт хитроумных интриг. Кратковременное пребывание Бисмарка в Вене, в этой, по словам прусского короля, «высшей школе дипломатического искусства», также имело в этом смысле немалое значение.
Впоследствии, будучи назначен на пост посланника в Петербург (1859), Бисмарк тщательно изучил и опыт русской дипломатии. Вопреки довольно распространенному за границей мнению, здесь было чему учиться. Бисмарк, по собственному его признанию, брал «уроки дипломатического искусства» у Горчакова.
Наконец, в области политической и дипломатической у Бисмарка был еще один образец – Наполеон III. Будучи прусским посланником в Париже (1862), Бисмарк мог многое заимствовать из арсенала французского бонапартизма, тем более что методы Наполеона III весьма импонировали прусскому юнкеру, который поставил перед собой далеко идущую цель: удовлетворив национальные интересы немецкой буржуазии, подчинить германские государства милитаристской Пруссии. Недаром Энгельс отмечал, что Бисмарк далеко не доктринер, живущий в мире реакционно-утопических взглядов и иллюзий, это – «человек большого практического ума и огромной изворотливости, прирожденный и тертый делец, который при других обстоятельствах мог бы потягаться на нью-йоркской бирже с Вандербилтами и Джеями Гулдами…»[20]