Слабое влияние граждан на принятие текущих решений, на реализацию политической программы партии власти в периоды между выборами, которые порождает раздачу пустых обещаний и манипулирование электоратом.
Отрицательные избирательные кампании, где обсуждение жизненно важных вопросов вытеснено взаимными клеветами и слухами. Процесс не прекращается и между выборами, так как оппозиция освещает не важные ошибки правительства, но мелкие вопросы, которые привлекают внимание (например, дело Клинтона-Левински).
Сильная зависимость выбора граждан от привычек использования средств влияния на электорат, смещение акцентов с важных факторов (существенность политической программы, персональные качества кандидатов) к финансовой состоятельности кандидатов и партий и мастерству в применении избирательных технологий. В результате власть принадлежит тем, кто удачно использует возможности телевидения, а не тем, кто хорошо управлял бы экономикой, кто знает, как принять хорошие законы, кто способен хорошо управлять. 3
В условиях распространения ИТ и увеличения влияния сети на формирование общественной мысли эта тенденция усиливается. Политики, политика, партии, предвыборные соревнования, собственно политическая и законотворческая деятельность виртуализируются. Причем часто этот процесс заключается не только в перенесении части деятельности в сеть, но и в принципиальном избрании в качестве ведущей избирательной технологии электронной симуляции деятельности. Ведь ход и влияние реальных политических воздействий предусмотреть и контролировать сложнее, чем цифровую симуляцию. Настоящие исполнители, организаторы, участники всегда привносят фактор нестабильности.
Украина также постепенно включается в процесс виртуализации политики. Так, согласно результатам одного из исследований, в украинском интернете насчитывается 279 сайтов на политическую тематику. Количество уникальных документов на этих сайтах – 70325. Объем текстовой информации – 1.9 Гб. Средний объем сайта – 252 документа. Структурное распределение политвеба свидетельствует, что сайты политических партий и политиков не являются основой политического веба в Украине, а следовательно – что функции, отведенные подобным ресурсам в системе цифровой демократии, пока не нужны обществу или отдельным его группам. Распределение же ресурсов таково:
55% – новости, сайты СМИ, информагентства, он-лайновые СМИ, то есть, инструменты создания и использования информационных поводов, которые выполняют собственно роль медиа: соединяют производителей новостей с их первичными потребителями – традиционными печатными и электронными СМИ.
23% – сайты политических партий и организаций: вырабатывают очень узкий спектр новостей и, соответственно, востребованы меньше – как представителями СМИ, так и гражданами и специалистами. Функции же, отвечающие потребностям электронного правительства и цифровой демократии, еще практически не востребованы пользователями, поэтому они и не предполагаются концепциями ресурсов.
14% – информационные сайты и форумы. Также узкоспециализированные ресурсы, однако, из-за более сложного процесса финансирования, менее распространены.
8% – личные сайты политиков. Кроме осложнений с финансированием и очень узкого спектра освещаемых вопросов, очень часто имеют проблемы с наполнением – наблюдается хронический дефицит материалов.
70% политических сайтов имеют киевское региональное расположение. Другие регионы занимают от 1% до 5%. То есть, виртуальная симуляция общегосударственной деятельности сфокусирована все же в центре.
Многопартийность и парламентаризм утратили реальность и лишь имитируются политологами, экспертами-консультантами и имиджмейкерами как удобная и обычная среда соревнования политических образов – от разнообразных образов политиков к образам государства в целом. Партии, которые возникали как представители классовых, этнических, конфессиональных, региональных интересов, превратились в "бренды" – эмблемы и рекламные слоганы, традиционно привлекающие электорат. Если "бренд" построен на исторической традиции – например, коммунисты, социал-демократы, националисты и т.п. – его будет активно поддерживать еще не привыкший к виртуализации электорат, даже если первичная идеология кардинально изменилась.
Интенсивная политизация киберпространства наглядно демонстрирует, что новая политика строится на компенсации дефицита реальных ресурсов и поступков разнообразием образов. Сегодня борьба за политическую власть – это уже не борьба партийных организаций и не конкуренция программ действий. Это борьба виртуальных образов – политических имиджей, создаваемых рейтингами и имиджмейкерами, пресс-секретарями и "звездами" шоу-бизнеса, PR и электронными СМИ, рекрутированными на время политических кампаний.
Реальная личность и ее деятельность в качестве политика необходимы лишь для "информационного повода", что служит своего рода алиби для тех, кто формирует имидж, "оправдывая" реальную бездеятельность. Политика оставила собрание и заседания комитетов, программы реформ, а также содержание властных функций и функций контроля их выполнения. Покинула она и межфракционные переговоры и партийные митинги. Политика, создаваемая в PR-агентствах, на ТВ и в СМИ – это виртуальная политика. 4 Однако власть, приобретающая легитимность такими виртуальными способами, является абсолютно реальной, хотя ее деятельность не имеет ничего общего с образом, за который голосовали избиратели. Таким образом, отрицательные черты демократии традиционной усиливаются на этапе перехода к цифровой демократии – но это свойство именно переходного этапа, когда задействованы лишь несколько инструментов из всего комплекса, предоставляемого информационным обществом.
И еще о проблемах реализации демократии: к серьезным недостаткам демократии, упомянутым А.Качмаржиком, относится и нечеткое распределение полномочий между законодательной, исполнительной и судебной ветвями власти при имеющейся избирательной системе, осложненное стремлением партий провести своих представителей в каждую из этих ветвей, чтобы гарантировать собственное преимущество во всех отношениях. В результате, решения относительно всех трех сфер осуществления власти могут быть приняты на одном закрытом собрании партии (партий), и несколько политических лидеров могут фактически осуществлять полную власть. 3
Последнее обстоятельство усложняется сращением экономического капитала с политической элитой, которое часто наблюдается в странах переходного типа, к которым относится и Украина. Даже вынесение определенных вопросов, особенно важных для жизни граждан и государства, на всенародное обсуждение в таких странах является не столько инструментом демократизации, сколько еще одним механизмом манипулирования общественным мнением в пользу партии власти. Кроме того, далеко не все вопросы можно решать голосованием. Большинство проблем требует размышлений и нахождения решений, а не выбора из ограниченного числа вариантов (даже если этих вариантов предлагается более 30, в большинстве случаев они, при всём кажущемся разнообразии, одинаково плохи). Референдумная демократия в “офф-лайновом варианте” усложняется и тем, что формулирует вопрос референдума та же партия власти, закладывая уже в постановку вопроса нужный ответ.
То есть, результатом является видимость демократии, которая на самом деле никого не вводит в заблуждение – ни граждан, ни власть, ни международные структуры. И определение “мнения большинства”, предвиденного еще на этапе принятия перечня вопросов, становится лишь дополнительным фактором социальной нестабильности. Таким образом, современная политика и экономика все чаще отказываются от принятия решений относительно сложных вопросов "большинством голосов" и переходят к вырабатыванию консенсусных решений. 5
Однако есть ситуации, когда воля большинства все же является решающей: выборы в представительские органы власти. И оценка возможных результатов использования ИТ в этой сфере далеко не всегда положительнв. Например, недавно лидер палаты общин британского парламента Робин Кук сообщил, что граждане Великобритании смогут голосовать через интернет на ближайших парламентских выборах. Как пишет Guardian, такое революционное решение британский парламент готов принять в связи с чрезвычайно низкой избирательной активностью на выборах 2001 года. Тогда на участки пришло рекордно низкое для Великобритании количество граждан – 59% (в Франции наиболее низкая явка составила 33%). По мнению Кука, возможность голосования через интернет привлечет к избирательному процессу молодежь.
Инициатива Р.Кука не отличается оригинальностью. С самого появления глобальной сети общественность обсуждает возможность участия в выборах и референдумах, не выходя из дома. Основной шум в поддержку прямых выборов через интернет поднимают вокруг увеличения числа голосующих. Аналогичные озвученным Р,Куком предложения уже получили поддержку парламентов Франции и Эстонии. Кроме того, подобные проекты рассматриваются законодательными собраниями ряда других европейских и азиатских стран. Аналитики также не исключают, что возможность голосования через интернет будет предложена жителям некоторых штатов США на ближайших президентских выборах.
Между тем специалисты отмечают, что голосование через интернет, возможно, худшая из идей, которые когда-либо приходили человеку в голову. Они говорят, что реализация этих проектов приведет страны к диктатуре быстрее, чем самый кровавый мятеж. Объясняют аналитики это тремя главными причинами: коррупцией, слабостью инфраструктуры всемирной паутины и менталитетом хакеров. 6