Технология перевода (стр. 28 из 73)
Характеризуя отношение воспринимаемого объекта и воспринимающего его субъекта, известный психолог А.Н. Леонтьев указывал на качественно разный статус того и другого: «...на одном полюсе стоит активный ("пристрастный") субъект, на другом — "равнодушный" к субъекту объект» [40]. В свете этого высказывания денотативное значение представляет собой содержание, рассматриваемое со стороны «равнодушного» объекта. Содержание, рассматриваемое со стороны «пристрастного» субъекта, мы будем именовать сигнификативным.
Сигнификативное содержание (значение), образуемое отношением знак •— сигнификат, включает в себя помимо объективных свойств денотата также элементы, именуемые коннотациями. В широком смысле этого слова под коннотацией принято понимать любой содержательный компонент, который, не относясь к денотативному содержанию (значению), сопровождает и дополняет его. Однако, исходя из данного нами выше понятия «сигнификат», мы относим к сигнификативным коннотациям не все дополнительные компоненты содержания (значения), а только те, которые являются фактом коллективного языкового сознания и как таковые зафиксированы в парадигматическом значении языкового знака
(т. е. еще до того как он употреблен в речи). Различного рода инди-
видуальные дополнительные оттенки, привносимые говорящим или пишущим в содержание «от себя» непосредственно в процессе речетворчества, к сигнификативным коннотациям не относятся. Поясним сказанное примером. В ряде своих стихотворений Сергей Есенин использует ассоциацию «березка — девушка».
Сравните:
Зеленая прическа, Девическая грудь, О тонкая березка, Что загляделась в пруд?
Этот ассоциативный ряд является традиционным для русской культуры, русского языкового сознания и поэтому может быть отнесен к разряду сигнификативных коннотаций. В другом стихотворении поэт, описывая безрадостную глубокую осень, употребляет выражение «берез обглоданные кости». Про эту ассоциацию («береза — кость») уже нельзя сказать, что она традиционна. Скорее, наоборот, она противоречит русскому традиционно светлому образу березки. Соответственно, будучи сугубо индивидуальной, она не является сигнификативной коннотацией. Выше мы уже приводили отдельные примеры сигнификативных коннотаций. Теперь же мы дадим перечень их основных типов. К наиболее часто встречаемым сигнификативным коннотациям относятся:- некоторые устойчивые для данной этнической общности ассоциации, вызываемые денотатом. Например: вол — безропотное трудолюбие {работает как вол), der Ochse (вол) — глупость, тупость; медведь — неуклюжесть, der Bär (медведь) — сила {stark wie ein Bär), грубость {ein grober Bär);
- приписываемое денотату символическое значение. Например: сердце, das Herz — символ чувств, у восточных народов с тем же символическим значением — печень; снег, der Schnee — символ белизны {белый как снег, schneeweiß), у некоторых африканских народов, не ведающих снега, в той же символической роли — оперение белой цапли; щепка — символ худобы {худой как щепка, после болезни она, как щепка), в немецком языке аналогичный символ — die Spindel (веретено): Er ist spindeldürr;
~ соотнесенность денотата с определенной лингвокультурной общностью. Например: Дума — нижняя палата российского парламента, der Bundestag — нижняя палата парламента в Германии, storting — аналогичная палата в Норвегии; премьер-министр — глава государства (в ряде стран), der Bundeskanzler — то же самое в Германии и Австрии; водка — традиционно русский крепкий спиртной напиток, der Schnaps — аналогичный немецкий продукт, whisky — английский крепкий напиток;
- соотнесенность денотата с определенной социальной средой.
Например: изба, хата — крестьянский дом, вилла — дом богача;
118
джинсы — предмет молодежной одежды, смокинг — предмет одежды высшего класса общества; der Lohn — заработная плата рабочего, das Gehalt — заработная плата чиновника или служащего, das Honorar — денежное вознаграждение деятелям науки и искусства за отдельные труды, der Sold — денежное содержание военнослужащих, die Diäten — денежные выплаты депутатам парламента;
- соотнесенность денотата с определенной исторической эпохой. Например: городовой — полицейский в царской России, стахановец — передовой рабочий в СССР в довоенную эпоху, die Reichswehr — вооруженные силы Германии в период Веймарской республики, die Wehrmacht — вооруженные силы Германии до 1945 года, die Bundeswehr — вооруженные силы ФРГ, die Arbeitsfront — организация периода нацистской диктатуры, куда входили все работающие и предприниматели;
- соотнесенность денотата с определенным мировоззрением. Например: der Arbeitnehmer — работополучателъ, der Arbeitgeber — работодатель (термины, употребляемые сторонниками капиталистического рыночного хозяйства), die Werktätigen — трудящиеся (слово из вокабуляра сторонников социализма), arisch, nicht arisch, verjudet, volksfremd, die Rassenschande, der Volksgenosse — слова из во кабуляра немецких нацистов;
- отношение говорящего к денотату. Например: лицо — харя, деловой человек — деляга, das Gesicht — die Fresse, der Chef— der Boss, der Intellektuelle — der Intelligenzler, der Pfarrer — der Pfaffe, sehen —
glotzen;
- функционально-стилистическая окраска языкового знака —показатель того, что знак преимущественно используется в рамках определенного функционального стиля;
- нормативно-стилистическая окраска — показатель преимущественного использования языкового знака в определенных (социальных) ситуациях общения.
(О функционально-стилистических и нормативно-стилистических окрасках было рассказано во второй части данного учебного пособия.)
В лингвистике принято делить значение и содержание на семантическое и прагматическое. К первому относится значение (содержание), отчужденное от деятеля [41], т.е. того, кто конкретно использует знак. Семантическое значение свойственно знаку еще до того, как он употреблен в речи. Прагматическое же содержание возникает только в речи (непосредственно в процессе использования знака), когда отправитель в своих интересах использует знак, иногда как бы поворачивая его непривычной стороной.
Поясним сказанное примером. Известно, что однажды
А. С. Пушкин, работая над «Борисом Годуновым» и будучи очень
доволен результатом своего труда, на радостях начал приплясывать, восклицая: Аи да Пушкин/ Аи да сукин сын! В устах великого поэта бранное выражение превратилось в похвалу, т.е. получило прагматическое содержание, прямо противоположное своему семантическому значению. Семантическое значение, однако, при этом не изменилось. Такого рода противоречие между семантическим и прагматическим содержанием создает сильный эмоциональный эффект.
Денотативное значение и сигнификативные коннотации языкового знака составляют в своей совокупности его семантическое значение. Вся остальная информация, несомая языковыми знаками, попадает в разряд прагматического содержания или, иными словами, возникает лишь в речи при некотором «особом» использовании языковых знаков. В разряд прагматического содержания попадает, в частности, содержание на уровне интерпретатора.
Содержание на уровне интерпретатора является результатом от ношения знак — интерпретатор. Общаясь, люди не просто употребляют языковые знаки в соответствии с их семантическим значением подобно тому, как используют стандартные строительные детали в соответствии с их конфигурацией. Исходя из своей интенции [42], ситуации и контекста, отправитель может употреблять знаки в несобственных значениях, особым образом интерпретируя их. Отправитель также может построить текст в расчете на то, что получатель сам дополнит его известной ему, получателю, информацией. И в том и в другом случае содержание текста выходит за рамки «суммы» семантических значений образующих его знаков. Поскольку эта выходящая за рамки семантики часть содержания привносится в текст интерпретатором (отправителем, получателем), мы будем именовать ее содержанием на уровне интерпретатора.Обратимся к примерам. В рассказе М. Горького «В степи» есть следующий фрагмент:
...Куча на земле вдруг зашевелилась, выросла, и мы увидели, что это — самый настоящий живой человек, он стоял на коленях, простирая к нам руку, и говорил глухим дрожащим голосом:
— Не подходи! — застрелю...
— Н-да, — задумчиво сказал «студент», — с револьвером ходит... видно, икряная рыба...
Произнеся слова икряная рыба, персонаж рассказа — жулик, выдающий себя за студента, вкладывает в них смысл: «человек, у которого есть чем поживиться». В данном контексте денотативное значение словосочетания икряная рыба отступает на задний план, превращаясь в средство выражения иного содержания — того, что вложил в словесный знак интерпретатор-отправитель. Сделал он это путем соотнесения семантического (денотативного) значения словосочетания с общим ситуативным контекстом, в котором семантическое значение оттесняется на задний план возникающими ассоциациями: возможность «выпотрошить» встреченного человека, подобно рыбе, содержащей ценную икру.
В стихотворении Ф. И. Тютчева «Славянам» есть следующие строки: