Обращает на себя внимание немногочисленность производных от каждого из слов казахского языка, стоящих за концептом мать, а также относительная однородность стилистических коннотаций. Слова, в основном, нормативны. Разговорный оттенок имеют те слова, которые, в первую очередь, функционируют в качестве обращения с оттенком ласкательности (анажан, апеке, енеке, шешеке, енеш, апатай, маматай, шешетай) либо почтительности (шешей, енетай, апай). По словам Л.А. Покровской, эта особая звательная форма, выраженная формантом –й, сохранилась во многих тюркских языках. «Интересно отметить, что в звательной форме употребляются термины родства, обозначающие только старших родственников <...>, т.е. звательная форма терминов включает в себя оттенок почтительного обращения к старшим» [Покровская 1961: 80], что мы наблюдаем и в современном казахском языке. Некоторая книжность, приподнятость свойственна производным от слова ана (за исключением производных с суффиксами ласкательности, например, анаш, анажан). Напомним, что только это слово из всего синонимического ряда отмечено в словарях как «возвышенное»: “ана - мать (в возвышенном понимании)”. Кроме того, все терминологические образования с компонентами мать, материнский в казахском языке включают в себя именно эту основу, что в немалой степени поддерживает ее книжную окраску: аналық дәуiр - матриархат; ана түйсiгi - материнский инстинкт; аналық құқ - право материнства; ана даңқы - материнская слава и т.д.
Почти абсолютным синонимом лексемы ана является слово шеше, что подтверждают и производные от них. Часть образований синонимична: аналық (в неспециальном значении) = шешелiк (материнство), аналы = шешелi (имеющий мать), аналас = шешелес (единоутробный); аналы-балалы = шешелiбалалы (мать и дитя); ата-ана = әке-шеше (родители). Большая разговорность, конкретность лексемы шеше проявляется не только в значительном, по сравнению с ана, ограничении деривационного потенциала, но даже в сложном образовании әке-шеше («родители», букв.: «отец и мать». Слово әке (отец) в казахском языке является синонимом лексемы ата. Однако термин родства ата, кроме значения «отец», включает и значение «предок». “В этих значениях термин ата может пониматься очень широко, по отношению не только к человеку, но и к животным”, - подчеркивает Л.А. Покровская со ссылкой на В.В. Радлова и Л.Будагова [Покровская 1961: 25], ср.: каз. ата қаз (гусак). Кроме того, в современном казахском языке лексема ата обозначает свекра, тестя, т.е. родителя супруга(и). Обобщенность этого термина стала причиной того, что в казахском языке слово ата в значении «отец» вытеснено словом әке, сохранившись только в указанном выше сложном образовании ата-ана и в обобщенно-метафорическом значении “создатель, основатель чего-либо”. Таким образом, сочетание ата-ана отмечается большей книжностью, нежели әке-шеше (например, функционирует в текстах официально-делового стиля).
Производные от апа, ене ведут себя несколько иначе, подтверждая указанные ранее выводы о том, что значение «мать» для основ апа, ене в современном казахском языке вторично. Производные от апа, за исключением случаев, когда они употребляются в качестве обращения (апажан, апатай, апаш, апеке), реализуются в значении «сестра», «тетя» (апалысiңлiлi, апа-қарындас, апалық и т.д.). Кроме того, апай - обращение к учительнице, любой женщине, старшей по возрасту. Собственно, и обращение к матери апа встречается чаще всего в сельской сложной семье (на юге страны распространен диалектный вариант употребления: апа - «бабушка»); в городских семьях большее распространение получило заимствованное мама.
Что касается производных от лексемы ене, то они образованы на основе других семем («теща», «свекровь», «самка», «матка»); таким образом, лексема ене в значении «мать» в современном казахском языке не актуальна.
Сравнительно позднее вхождение слова мама в значении «мать» в казахский язык подтверждается составом словообразовательного гнезда. Все слова либо являются формами обращения с суффиксами ласкательности, либо глагольными формами, указывающими на действия, связанные с этим обращением.
В казахской речевой среде нередко можно услышать и словообразовательный вариант мамка с ударением на последнем слоге, однако в контексте казахской речи это слово лишается оттенка грубоватой фамильярности, приобретая уменьшительно-ласкательный оттенок, выражает нежное, ласковое отношение. Видимо, немаловажную роль здесь сыграло то, что для казахского языка характерны созвучные аффиксы с идентичным значением ласкательности (апеке и т.д.). Ни сложных основ, ни прилагательных, ни наречий, по подобию остальных синонимов, слово мама в казахском языке не образует.
Надо отметить, вместе с тем, функционирование в речи современных казахов (билингвов) как многочисленных заимствований из русского языка (мама, мамка, мамочка, мамуля, мамуся и пр.), так и большого количества новообразований, представляющих собой контаминацию казахских основ и русских аффиксов: апашка, апуля, апулечка, апатайка, апатаечка, апашечка, енешка и т.п.
Таким образом, контрастивный анализ групп слов в рамках эпидигматических связей позволяет сделать следующие выводы:
- Как в русском, так и в казахском языке, слова, образованные от основ, представляющих концепт мать, в основном, являются существительными - экспрессивными вариантами наименования с оттенками ласкательности и почтительности, а также прилагательными, выражающими относительное качество.
- Слова русского языка, объединенные в группы по словообразовательному признаку (производные от мат, и мам-), демонстрируют широкий диапазон стилистических коннотаций (собственно-стилистических и эмоционально-экспрессивных), высокую степень экспрессивности, а также достаточно широкий спектр семантических переносов. Производные от указанных основ служат для обозначения матери, духовного лица женского пола, бабушки (в том числе бабушки по матери и бабушки по отцу), свекрови, тещи, пожилой женщины, жены, любовницы, девушки (старой девы), крестной матери, няни, просто женщины и даже мужчины и пр. Часть употреблений устарела (например, обозначение няни, мужчины), часть имеет диалектный либо просторечный характер. Усилению экспрессивности служат двойные суффиксы (ср.: мамулечка, мамусенька, мамашечка и т.д.).
Слова казахского языка, включенные в группу по указанному признаку, также обнаруживают принадлежность к разным стилистическим (стилевым) пластам, эмоциональноэкспрессивны (преимущественно с оттенком ласкательности и почтительности). Небольшое разнообразие суффиксальных образований может быть объяснено степенью научной разработки и фиксации речевых фактов (например, элементов детской речи), однако более вероятно, что словари казахского языка отражают объективный языковой факт, который свидетельствует о некоторой сдержанности чувств, проявляемых в этой сфере социальных взаимоотношений. Производные от основ ана, ене, шеше, апа, мама служат для обозначения матери, тещи, свекрови, бабушки, сестры, тети, пожилой женщины, женщины старше говорящего по возрасту, учительницы, родителей (сложные основы) и др.
Слова русского языка, образованные от основ мат, и мам-, свидетельствуют об актуальности процесса десемантизации — способности функционировать в качестве междометия для выражения различных эмоций, чувств (изумления, радости, удивления, испуга, злости и т.п.). Слова казахского языка, имеющие отношение к указанным основам, в такой функции не употребляются.
Для русского языка характерно сближение (возможно, на основе ложной этимологии) производных от основ мат,- и мат-, что находит отражение даже в некоторых словарях, хотя бранных выражений, включающих слово мать, по нашему мнению, в русском языке не так уж много. В казахском языке существуют выражения подобного характера, которые включают слова ана, ене, шеше, однако сами эти лексемы не связываются в языковом сознании носителей с бранью, бранной лексикой (балағат сөздер). Более того, функционирование этих слов, и особенно, лексемы ана, сопровождается некоторым пиететом.
3.5. Описание концепта мать/ана в структуре казахской концептосферы на основе семантики фреймов
Когнитивная лингвистика, в рамках которой в последние десятилетия разрабатываются проблемы семантики языка, обращена, как указывалось нами ранее, к той части знаний, которая получила название «знания о мире», «внеязыковые знания», «тезаурус» и т.д. Итак, по словам Ч. Филлмора, наиболее полезный практический словарь будет обращаться просто к знанию читателя о мире, а для этого необходимо перейти от понятия «значение» к более широким и менее определенным понятиям «сцена», «прототипная сцена», «сценарий», «культурно обусловленный сценарий», «схема», «фрейм» и т.д., заимствованным из когнитивной психологии.
Как полагают ученые, наибольшую информацию о лексической единице может дать набор фреймов, в которых она выступает, и определение ее позиции в каждом фрейме (Ч. Филлмор).
Учитывая, что в когнитивной лингвистике пока не сложилось единого подхода к анализу структур представления знаний, о чем говорит и обилие терминов, дублирующих друг друга, и признание самих исследователей, мы обратимся к тем понятиям, которые помогут в выявлении имплицитных знаний в структуре концепта мать.
С точки зрения контрастивно-лингвокультурологического подхода представляется целесообразным использование терминологических понятий концептуальная схема (схема) как «концептуальная система или структура», инструмент построения блоков модели текста, т.е. модели мира, совместимой с текстом (Филлмор); фрейм как некоторое стереотипное представление о компоненте и структуре ситуации, обозначаемой словом (Минский); специфическое лексико-грамматическое обеспечение для наименования и описания категорий и отношений, обнаруженных в схемах (Филлмор); культурно обусловленные сценарий как краткие предложения или небольшие последовательности предложения, посредством которых делается попытка уловить негласные нормы культуры «с точки зрения их носителя» и представить эти нормы в терминах общих для людей понятий (Вежбицкая) (в нашем исследовании понятия фрейм и культурно обусловленный сценарий взаимозаменяемы; модель текста как ансамбль схем, созданный интерпретатором и обусловленный его знанием фреймов в тексте, который, в конечном счете, моделирует некоторый набор потенциальных сложных сцен (Филлмор); сцена как почерпнутые из реального мира опытные данные, действия, объекты, восприятия, индивидуальные воспоминания об этом.