Концептуализация объективного мира воплощена в концептосфере (Д.С. Лихачев). Термин концептосфера, введенный Д.С. Лихачевым, близок по содержанию к терминам тезаурус (Караулов), спроецированный мир (Р. Джэкендофф) («спроецированный мир» отличается от мира действительности, во-первых, в силу специфических особенностей человеческого организма вообще, во-вторых, в силу специфики конкретных культур, а также может быть приближен с некоторой долей условности к «промежуточному миру» Л. Вайсгербера. «Коль скоро концептосфера являет собой обработанный сознанием когнитивный слепок с объективного мира, то именно она и должна быть признана объектом лингвистической семантики». Поэтому «лингвистическая семантика не может не быть, с одной стороны, когнитивной, т.е. ориентированной на закономерности мышления и, в частности, концептуализации, а с другой стороны, прагматической, ибо отражает, концептуализирует и оперирует языковыми знаками не сам язык, а человек – носитель языка» [Худяков 2000: 39].
Главная задача современных семантических исследований – изучение единиц языка в их всевозможных связях, изучение состава и структуры семантических полей, имеющих, несмотря на все трудности их практического выделения, психологическую и лингвистическую реальность. Анализ языкового содержания методом поля является наиболее эффективным и перспективным; большую помощь при этом оказывают приёмы оппозитивного, компонентного и контекстологического анализа. По мнению учёных, наиболее разработанным на сегодняшний день является оппозитивный метод (метод оппозиций), полностью согласующийся с системным характером языка. Составная часть оппозитивного метода – компонентный анализ, главной задачей которого является структурирование значений (их внутреннее расчленение и упорядочение). При этом, по словам Ю.Н. Караулова, «семантические компоненты, их набор и толкование не должны переходить грань восприятия среднего носителя языка, так как в противном случае утрачивается цель самого описания, ориентированного прежде всего на человека – носителя языка и пользователя языком» [Караулов 1976: 183].
Контекстологический (дистрибутивный) анализ, рассматривающий семантические валентности, по мнению Л.М. Васильева, является дополнением и к методу семантического поля, и к оппозитивному анализу, и к компонентному анализу. Кроме того, им выделяются трансформационный, психолингвистический, математические методы анализа семантики слова. Это далеко не полный перечень методов семантического анализа. Как правило, все они в той или иной мере опираются на интуицию исследователя (подробно об этом: Попова, Стернин 1984; Васильев 1990 и др.).
Метод компонентного анализа, один из самых распространенных и эффективных лингвистических методов, – это метод исследования содержательной стороны значимых единиц языка, имеющий целью разложение значения на минимальные семантические составляющие. В отличие от оппозитивного анализа, компонентный анализ возник в семасиологии, и его до сих пор считают методом семантического анализа (в последнее время - и синтеза). Метод компонентного анализа основан на гипотезе о том, что значение каждой языковой единицы состоит из семантических компонентов (сем) и что словарный состав языка может быть описан с помощью сравнительно небольшого числа семантических признаков. Преимущества метода компонентного анализа (Р.О. Якобсон, Л. Ельмслев, Ж. Мунен, Дж. Катц, Дж. Фодор, Ю.Д. Апресян, В.Г. Гак) почти сразу были использованы в разработке других методов: оппозиционного метода (метода оппозиций), метода поля и ряда других. Так, системно-парадигматические представления о языках привели к тому, что компонентный анализ фактически стал частью инструментально-методической базы теории поля. Фактической основой компонентного анализа является членимость значений. Как у любого другого метода, у этого метода, по словам Л.М. Васильева, есть свои достоинства и недостатки: «Главным достоинством является то, что с помощью компонентного анализа удалось показать дискретность всех единиц языка, обусловливающую их системные связи и обусловленную их системными связями. Существенный недостаток этого метода – субъективизм в его применении. Это серьёзный недостаток. Но он не в меньшей мере присущ и другим синхронным лингвистическим методам, опирающимся или непосредственно на интуицию говорящих, или на данные, полученные с их помощью. Поэтому трудно согласиться с теми учёными, которые считают компонентный анализ малоэффективным и даже научно несостоятельным. Его плодотворность уже подтверждена конкретными исследованиями значительных лексических массивов и грамматических категорий в целом ряде языков. Небесполезны также результаты теоретической разработки методов компонентного анализа» [Васильев
1990: 107].
Интересным в плане анализа является следующее наблюдение И.А. Стернина: лексическое значение слова организовано по полевому принципу: 1. Значение представляет собой систему компонентов – сем, образующих структуру – семему. 2. Все компоненты значения в своей совокупности образуют единую функциональную единицу – семему. 3. В структуре значения выделяются семантические компоненты, принадлежащие к одному и тому же типу и к разным типам. 4. В структуре значения выделяются макрокомпоненты – денотативный и коннотативный, в ряде значений и другие макрокомпоненты; отдельные макрокомпоненты имеют полевую структуру. 5. Макрокомпоненты отражают горизонтальную организацию лексического значения, микрокомпоненты (семы) – вертикальную организацию, структуру компонентов. 6. В значении выделяются ядерные и периферийные семантические компоненты. 7. Ядро значения образуют постоянные, существенные, яркие, частотные семантические компоненты. 8. Ядерные семы противопоставляют значение другим значениям в системе языка, составляя основу системных внутриструктурных противопоставлений парадигм; периферийные семы дополняют ядро и в значительной степени обусловливают семантическое развитие слова и его коммуникативное варьирование. 9. Граница между ядерными и периферийными семами размыта, имеется ближайшая и дальнейшая периферия значения. 10. Семы в составе одного значения повторяются и в других значениях, ядерные семы в одном значении могут быть периферийными в другом. 11. Значения могут различаться лишь некоторыми семами, совпадая по другим семам (синонимы, антонимы, гипо-гиперонимы) [Стернин 1985: 39].
Учитывая, что структурные методы сохраняют значение как научные методы начального описания всякого языка, установления его структуры и систематики элементов, метод компонентного анализа лексического значения мы рассматриваем как необходимый этап анализа национальных концептосфер в когнитивном аспекте.
Вместе с тем лингвистическое описание языковой (лексической) семантики не представляется без системного подхода. О системном характере языка впервые заговорил выдающийся немецкий ученый В. фон Гумбольдт. Затем об этом писали Г. Штейнталь, Ф. де Соссюр,
И.А. Бодуэн де Куртенэ, Р. Мейер, Г. Ипсен, А. Йоллес, Й. Трир, В.Порциг, Н.В. Крушевский. Системный характер лексики задолго до немецких теоретиков Г. Ипсена, А. Йоллеса, Й. Трира, В. Порцига обнаружил М.М. Покровский. Уже в 1896 г. в книге «Семасиологические исследования в области древних языков», он заявляет: «история значений известного слова будет для нас только тогда понятной, когда мы будем изучать слово в связи с другими словами, синонимическими с ним и, главное, принадлежащими к одному и тому же кругу представлений» [Покровский 1959: 75]. Первая глава этой книги – «Ассоциация слов, сходных или прямо противоположных по значению. Влияние одних из этих слов на другие» - начинается со следующего тезиса: «Слова и их значения живут не отдельной друг от друга жизнью, но соединяются (в нашей душе) независимо от нашего сознания, в различные группы, причем основанием для группировки служит сходство или прямая противоположность по основному значению. Понятно уже а priori, что такие слова имеют сходные или параллельные семасиологические изменения и в своей истории влияют одно на другое; понятно также, что эти слова употребляются в сходных синтаксических сочетаниях» [Покровский 1959: 82-83]. Принципу анализа языковых явлений по «сферам представлений», под которыми автор понимает известные стороны нашего быта или группу однородных явлений внешнего или духовного мира, большое внимание уделяется также и в других работах М.М. Покровского.
Известно, что цельную теорию семантического поля впервые ввел в научный обиход в 20-30 гг. ХХ в. Й. Трир, который понимал под семантическим полем структуру определенной понятийной сферы или круга понятий, как они присутствуют в языковом сознании данной языковой общности: такое поле не имеет в языке соответствующей ему внешней формы выражения. Свою работу Й. Трир построил на анализе текстов ХIII-ХIV вв., в частности, наблюдая над изменениями системных отношений слов в поле «разум». Споры вокруг теории поля не утихали долгое время, поскольку сама идея обладает привлекательностью, а теория полна противоречий. Однако метод поля получил большое распространение в современной лингвистике и достаточно успешно используется в структурно-семантических исследованиях. В лингвистических разысканиях понятие поля, по словам Е.М. Верещагина, В.Г. Костомарова, не ограничилось ассоциативными совокупностями слов, реализовавшись в двух, почти противоположных подходах. Дедуктивная процедура, когда исследователь подходит ономасиологически (Л.М. Васильев, Е.В. Заонегин, В.В. Морковкин, Э.Ю. Даугатс), тематически (О.Н. Трубачёв, Н.И. Толстой, С.Д. Ледяева, Г.Я. Романова) или логически, то есть сам выбирает понятие, которое будет изучаться, задаёт интегральную сему и формирует поле в согласии с ней, характеризуется некоторой произвольностью, хотя и продуктивна. Индуктивный подход – более объективный. С помощью формальной процедуры устанавливается совокупность слов, которая, при условии, что выявится интегральная сема, объединяющая все слова, может оказаться лексико-семантическим полем. Так, например, исследовательская процедура может состоять из следующих этапов: выявляются связи слов и соответствующие группы слов; затем осуществляется интерпретация отношений слов с учётом соответствующих реалий (Шайкевич) [Верещагин, Костомаров