Во не принадлежал к высшему классу, не получил в наследство никакого капитала, не говоря уж о поместье, и до конца своих дней вынужден был зарабатывать на жизнь пером, занимаясь, особенно в молодые годы, журналистикой исключительно ради денег. Еще в студенческие годы Во сблизился с отпрысками аристократических семейств. Жестоко высмеивая образ жизни золотой молодежи (Bright Young Things) обнажая его бесцельность, бесперспективность, Во, видимо, где-то в глубине души завидовал той легкости, с которой его приятели тратили деньги, кутили, озорничали, словом, вели себя так, как им хотелось, чувствуя свою полную и абсолютную безнаказанность,
Настроения писателя, его сомнения, колебания и предубеждения были типичны если не для целого класса, то, по крайней мере для довольно большой социальной группы внутри правящего класса Великобритании. Это были люди образованные, воспитанные в русле старых имперских традиций, обладавшие достаточно четко системой нравственных ценностей и устоев и совершенно искренне убежденные в преимуществе британского образа жизни и государственного устройства. Однако в период от конца первой мировой, войны до начала второй им пришлось горько разочароваться и в тех идеалах, которые им внушали с детства, и в тех преимуществах и достоинствах Великобритании, которые она за этот исторический период утратила. Быть может, именно этими чувствами разочарования и утраты отчасти и объясняется резко критическое отношение писателя к богатым и «сильным мира сего», которые в его романах почти всегда ядовито и зло высмеиваются.
В зарубежной и советской критике неоднократно обсуждался вопрос о сложности политических взглядов и симпатий Во, противоречивость которых стала особенно явной в годы второй мировой войны. Иващева В.В. (Ивашева В. В. Что сохраняет время? М., 1979.) отмечает, что в вызывающих декларациях писателя действительно немало экстравагантного эпатажа. Но ясно одно — взгляды писателя менялись, и его идейная эволюция — путь к добру. Красноречивее всего убеждает в этом активное участие Во в войне против немецкого фашизма. Несмотря на возраст, писатель с самых первых дней войны пошел служить добровольцем. Он честно выполнял свой патриотический долг и храбро сражался.
Идейно-художественное развитие И. Во было сложным. Особенные изменения в мировоззрении писателя пришлись на годы второй мировой войны. С одной стороны, Во явно разочаровался в идеальном образе «офицера и джентльмена», которого он сам создал в противовес аморальным н бесчестным сатирическим персонажам, и начал сомневаться в католицизме как действенном средстве разрешения волновавших его проблем. С другой стороны, углубление, особенно в послевоенные годы, пессимистических воззрений писателя на возможности прогресса не столько технического, сколько социального и духовного, помешало ему увидеть выход из тупика, в котором он оказался. В этом смысле чрезвычайно важен роман «Испытание Гилберта Пинфолда» (1957).
Многое в противоречивом облике писателя помогает понять его предпоследнее произведение роман «Испытание Гилберта Пинфолда». Если принять за данность, что писатель Пинфолд — образ автобиографический, то налицо тяжелая драма человека и писателя, которому очень нелегко жилось в обществе его соотечественников и современников, потому что большинство его поступков люди толковали неверно. Нелегко поверить, что вспыльчивый, нетерпимый к мнениям других, склонный к эксцентричным выходкам, обидчивый и подозрительный (а именно таким, по свидетельству многих, и был сам Во), Пинфолд в глубине души был скромным легкоранимым человеком. Он всегда декларировал свое полное презрение к общественному мнению, но на пароходе до хрипоты спорит с «голосами, доказывая им, что он — вовсе не такой плохой и что его неверно поняли». Думается, в автобиографическом романе. Во прямо сказал о настоящей, глубокой драме получившего знатное воспитание мальчика, который и в зрелом возрасте так не сумел преодолеть возникшее еще в школьные годы отчуждениe от людей.
Можно упрекнуть Пинфолда в профашистских симпатиях, и он, чувствуя свою уязвимость, оправдывается не только перед «голосами» и ничего не понимающими пассажирами, но, прежде всего перед самим собой. Ведь как офицер британской армии, он не мог увидеть, какие беды и страдания несет людям фашизм. «Голоса» обвиняют Пинфолда в неискренности его религиозной веры, снобизме и претензиях на аристократизм. В этих «голосах» нет ничего мистического: они — суд собственной совести Пинфолда - Во.
Изменения в мировоззрении писателя сопровождались и изменениями манеры письма. Сатирическая и комическая стихии ранних романов осложнялись лирической интонацией. Новая манера вырабатывалась постепенно, и поэтому представляется целесообразным наметить в литературной деятельности Во три периода.
Первый — романы 30-х гг. Второй, переходный, начинается повестью «Прерванная работа» и заканчивается романом «Возвращение в Брайдсхед». К третьему относятся произведения, написанные после войны.
Закономерность выделения переходного периода обосновывается тем, что на всех произведениях, созданных в годы войны, лежит печать поисков, композиционной и даже стилистической незавершенности. «Возвращение в Брайдсхед» заключает этот период становления, поскольку в этой книге с особенной силой проявляются романтические и лирические начала. В большинстве последующих произведений на первый план вновь выходит сатира, но она мрачнее и пессимистичнее, нежели в романах 30-х гг.
В итоговом произведении — трилогии «Меч почета» — Во достигает органического слияния сатиры и лирики, двух интонаций, которые все время контрастируют и в то же время взаимодополняют друг друга, создавая необычную и эффектную манеру повествования.
В трилогии Bo-сатирик поднимается на новую ступень. По широте охвата материала эти произведения превосходят любой из предыдущих романов. Сохранив и развив так ярко проявившееся в ранних книгах умение несколькими штрихами создать остросатирический портрет, писатель в трилогии добивается исключительной композиционной стройности и законченности. В трилогии наряду с беспощадным сатирическим разоблачением и осмеянием впервые у Во появляется попытка в художественной форме утвердить некие положительные ценности. Стремление героя трилогии Гая Краучбэка делать добро последовательно противопоставляется бездуховности и порочности окружающего мира, остроумное обличение которого писатель начал еще в ранних романах.
Гротескная парадоксальность большинства персонажей ранних романов Во, как считает Аллен Уолтер (Аллен Уолтер. Традиция и мечта. М., 1970), придает им некоторую эскизность, одномерность сатирически обрисованных характеров. Определенная «плоскостность» характера сатирического персонажа, преобладание некой черты-Доминанты лежит у истоков английской сатирической традиции, берущей начало от Бена Джонсона, который считал, что каждый характер обладает своим особым «гумором» — страстью или чудачеством. Во воспринимает эту традицию опосредствованно — через произведения Смоллета. В их манерах немало общего, хотя бы в основных принципах композиционного построения романов. «Упадок и разрушение», «Мерзкая плоть», «Черная беда», «Сенсация» состоят из ряда эпизодов, объединенных образом центрального персонажа, н могут рассматриваться как своего рода современные модификации «романа дороги».
Bo, как и Смоллет, пишет о неудачниках, о тех, кто стал жертвой неблагоприятных обстоятельств. Близость Во к Смоллету проявляется и в принципах изображения человеческого характера, пусть даже плоскостного, одно- или двухмерного. В густонаселенных романах Смоллета писателю, естественно, не удается одинаково объемно разработать образы второстепенных персонажей, однако Родрик Рэндом или Перегрин Пикль — характеры сложные, в которых хорошие качества сочетаются с дурными. Bo - сатирик, Во - юморист очень диалектичен: для многих откровенно сатирически; второстепенных персонажей он находит не только «комическую»; но и «печальную» доминанту характера. В полной мере это относится к Фэгэну, Граймзу, Прендергасту, многим персонажам «Мерзкой плоти» (Агате Рансибль, императору Азании Сету), которые, будучи комическими типами, в то же время вызывают сочувствие и жалость.
Роман «Мерзкая плоть» переносит нас из мира сказки на Мэйфер. «Мерзкая плоть» из тех редких романов, вроде «Великого Гэтсби», которые как бы выхватывают целый исторический период и подводят ему итог. В романе Во выразилась определенная сторона английской жизни в 20-е годы…
У романа немудрящий сюжет: никак не могут пожениться Адам Фенвик-Саймз и Нина Блаунт – нет денег, нет постоянной работы. Как и роман «Упадок и разрушение», «Мерзкая плоть» - фантазия, правда на фоне вполне реальных обстоятельств того времени. Поэтому здесь много той сатиры, которую случается услышать в хорошем театрализованном обозрении.
Ивлин Во здесь так же беспристрастен, как в «Упадке и разрушении», однако его позиция заметно переменилась. Когда Поль Пеннифезер понимает, что тюрьма не для Марго, мы чувствуем солидарность автора со своим героем; в Марго, Граймзе, Фэгане, Филбрике Во видит «бессмертных», которые неподсудны законам, управляющим человеческими существами. А в «Мерзкой плоти» уже звучит признание тщетности людских усилий – Во пишет о «потерянном поколении».
Прямых заявлений на этот счет не делается, нужно вчитаться, вдуматься в композицию, уразуметь сопоставление благородного прошлого с жалким и смешным настоящим; возьмем хотя бы самоубийство светского хроникера лорда Бэлкейрна:
«Вот и отправился последний граф Бэлкейрн, как говорится, к праотцам, каковые полегли во многих землях и за разные идеалы на Акре и при Азенкуре, в Египте и в Америке, - куда их занесли эксцентричная внешняя политика Британии и беспокойный характер. Одного до белых костей выглодали рыбы, когда приливы тащили его по верхушкам подводного леса; другого до неузнаваемости вычернило тропическое солнце; третьи покоились в роскошных мраморных гробницах».