Выживают мыши девушку с двора.
Бьются кони, грозно машут головой.
Ох, не любит чёрны косы домовой.
Запах ладана от рощи ели льют.
Ходит девушка по бережку грустна,
Ткёт ей саван нежнопенная волна.
Действие стихотворения происходит в четверг седьмой недели после пасхи. В народе этот день называется семик. Этот древнеславянский языческий праздник, знаменовал конец весны, начало лета и был связан с верой наших предков в растительных духов. Характерно его древнее название – «зелёные святки». Название «семик» закрепилось за этим праздником уже после принятия христианства на Руси. Семик слился с праздником Троицы (семик праздновался в четверг седьмой недели после пасхи, Троица - в воскресенье, завершаюшее ту же неделю), но возникшие в древности обрядовые действия сохранились, несмотря на то, что не имели отношения к содержанию христианского празднества. Некоторые обычаи семика сохранялись в сельской местности до недавнего времени. В этот день, как и на Троицу, гадали по венкам. Вначале плетут венки, надевают их себе на голову, потом идут к реке, снимают венки, опускают их на воду возле берега и, сквозь венок, зачерпнув рукой воды, умываются. Затем, взяв венок, бросаю далеко на воду. Если он потонет, то счастья не жди. Не потонет – радуйся. Это обрядовое гаданье отразилось в стихотворении Есенина. Не обошлось в нём и без нечистой силы: «лесного» и «домового». Лесной – это тот же самый леший. Домовой в религиозных верованиях – дух, живущий в доме, охраняющий домашний очаг. В представлениях о домовом отразились пережитки первобытных культов. С верой в домового связаны многочисленные обряды: принесение в жертву, кормление, приглашение в новый дом и др. Языческая тема присутствует в есенинском стихотворении и в описании природы. Природу Есенин одухотворяет, подобно язычнику. Она является у него живым действующим лицом. Она не безучастна к переживаниям главной героини стихотворения.
В стихотворении «Троицыно утро, утренний канон…» Сергей Есенин использует мотивы, связанные с праздником Троицы, который на Руси отмечался широко и повсеместно. Однако и здесь они служат только фоном для выявления основной идеи, связанной со страстным желанием предугадать собственную судьбу в её трагической предопределённости.
Троицыно утро, утренний канон[5],
В роще по берёзкам белый перезвон.
Тянется деревня с праздничного сна,
В благовесте ветра хмельная весна.
Праздник Троицы приходился на пятидесятый день после Пасхи, поэтому его другое название - Пятидесятница. На пятидесятый день после воскрешения Иисуса Христа, апостолы услыхали доносившийся с неба шум, похожий на надвигающуюся бурю, затем над их головами внезапно вспыхнули огненные языки. Это Дух Святой снизошёл на апостолов, и тогда они отправились по миру проповедовать учение Христа. По христианским представлениям праздник Троицы олицетворяет три лица Бога – Бог-отец, Бог-сын и Бог-дух святой. Вера в то, что Бог существует в трёх лицах, или ипостасях, оформлена в виде догмата, принятого в церковном соборе в Константинополе в 381 году. Внушая её своим последователям, христианская церковь подчеркивает «непостижимость» догмата для человеческого разума, что якобы свидетельствует о его сверхъестественном характере. В действительности представления о божественной Троице сложились в глубокой древности. Троицы существовали в религиях Древнего Египта (Осирис, Изида, Гор), Древней Индии (Брахма, Вишну, Шива), Вавилонии (Ану, Эа, Бэл) и других, явившись отражением факта существования моногамной семьи. По мнению ряда исследователей, Троицы богов возникли как связующее звено между многобожием и единобожием в период перехода от политеизма к монотеизму.
На Руси пятидесятница, так же, как и «семик», была связана с гаданиями на судьбу. Задумывался и Есенин о своём будущем, которое чаще всего представлялось ему не в радужном цвете. Поэтому в стихотворении «Троицыно утро» к ощущениям праздника примешиваются настроения неуверенности, сомнений и страха. Судьба не обещает поэту ничего хорошего:
На резных окошках ленты и кусты.
Я пойду к обедне плакать на цветы.
Здесь следует сказать, что обрядность семицкой и Троицкой недели включает в себя культ растительности. На Троицу украшали зеленью дома снаружи и внутри, пол в избе обязательно устилали душистыми травами и цветами, а на улицах ставили молодые деревца. Этот старинный обычай вошёл и в церковный ритуал – церковь тоже украшали зеленью, пол устилали травой, а к обедне ходили с букетами цветов. Зелень должна была обеспечить плодородие, хороший урожай, принести здоровье людям и домашнему скоту, уберечь от всего нечистого, вредоносного. Повсеместно в русских деревнях существовал обряд «завивания берёзки» и заплетания венков.
Этот праздник был насыщен обрядами. Неслучайны дни проведения праздника, выбранные языческими предками. Они открывали начало сельскохозяйственных работ, а от результатов их зависела сама жизнь – как тут не справить ритуальные действия? Торжества начинались за неделю до Троицы и продолжались неделю после неё. Седьмая неделя после Пасхи называлась семицкой (русальной, зелёной, зелёными святками), а четверг семицкой недели семик. Люди считали, что в это время русалки выходят из воды и становятся особенно опасными для неосторожных путников. З.П. Харламова рассказывает: «На Троицкую неделю из воды выходили русалки – рожь смотреть. Если встретишь русалку, и она у тебя спросит: «что несёшь», - надо отвечать: «полынь». Русалка ответит: «брось её под тын», - и убежит. На праздник Ивана Купалы русалок задабривали и провожали в реку. С русалками жили водяные. На берегу Оки можно найти остроконечные камни. Их называют: «чёртов палец», и считают, что это пальцы водяного. В Константинове водяного называли «шутушка».
В Семик до обеда всей семьёй ходили на могилы родителей, где после поминовения ели ритуальные блюда – яичницу и блины. Затем девушки и молодые женщины уходили в рощу «завивать» на берёзах венки. Завивали веночки «на желание», «на себя» и на всех родных. Потом девушки выбирали одну берёзку, украшали её лентами, бусами, платками, а на некоторых местах ещё и печеньем в виде веночков («козулями») и устраивали праздничную трапезу с яичницей, кашей, пирогами и квасом. Первая ложка кваса давалась берёзке, а после трапезы вокруг деревца водили хороводы и пели песни. В этот же день проводился ещё один обряд – кумления. В центре большого венка, сплетенного из берёзовых веток, подвешивались крестики, а в нижней части – кукушка (кукла из тряпок или соломы). Девушки по очереди парами целовали крестики, потом друг друга и давали клятву «не браниться и не ругаться», обменивались кольцами и крестиками. После этого они считали себя кумами, сёстрами. Завершался обряд «похоронами кукушки» - «до новых берёз», «до новой травы».
В Константинове до сих пор существует поверье: если на Троицу во время богослужения в храме поплакать на цветы, принесённые в храм для праздника, то эти цветы потом в течение всего года, можно использовать в качестве оберега от несчастий, болезней и даже смерти. Обычно цветы и травы из храма разносят по домам, кладут под иконы, под подушки, под матрасы, зашивают в маленькие мешочки и на бечёвках носят на шее до следующей Троицы, а также добавляют в корм животным.
Точная дата написания стихотворения «Троицыно утро» не установлена. Предположительно её обозначают 1914 годом. Как известно, Есенин призывался на военную службу весной 1915 года, получил отсрочку и был призван в апреле 1916 – го.
В 1914 году Есенин входил в призывной возраст, - ему исполнялось 19 лет, - и естественно жил ожиданиями рекрутского набора, который, учитывая международную обстановку того времени, не предвещал ему ничего доброго.
Вероятнее всего, стихотворение было написано летом 1915 года (ориентировочно вскоре после Троицы), в самый разгар войны, перед призывом в армию. Отсюда предчувствие беды, мысли о скорой смерти и естественное желание вымолить «выплакать» для себя заступничество сверхъестественных сил, поскольку в данной ситуации ждать помощи было неоткуда.
Пойте в чаще, птахи, я вам подпою,
Похороним вместе молодость мою.
Троицыно утро, утренний канон,
В роще по берёзкам белый перезвон.
В стихотворении «Чую Радуницу божью», Сергей Есенин упоминает два православных праздника, которые ежегодно отмечаются в Константинове: Радуницу, и Покров Богородицы.
Чую Радуницу божью -
Не напрасно я живу,
Поклоняюсь придорожью,
Припадаю на траву.
Радуница (Радоница) – это день поминовения умерших у восточных славян. По древней традиции во время Радуницы совершались трапезы на могилах родителей и близких родственников. Православная церковь включила этот праздник в свой культ и приурочила его к первой (Фоминой) недели после Пасхи. В этот день проводятся богослужения, сохраняется и традиция посещать кладбища, которая привлекает ныне людей в большей степени, чем поминальные службы в храмах. В Рязанской губернии ещё долго сохранялось древнее название Радуницы – «навий день» (день мёртвых). Обычно Радуница отмечалась на Юге в понедельник, на севере и в западных областях России – во вторник.
Льётся пламя в бездну зренья,
В сердце радость детских снов.
Я поверил от рожденья
В Богородицын покров.
Покров – один из наиболее значимых православных праздников, хотя и не относимый к двунадесятым, но именуемый великим. Отмечается 1 (14) октября. В его основу положен миф о том, как в 910 году в Константинополе юродивому Андрею и его ученику Епифанию явилась во Влахернском храме Богородица, простерла над молившимися белое покрывало (омофор) и вознесла молитву о спасении мира от бед и страданий. Эта идея покровительства Богородицы и составила содержание праздника Покров.
В народной традиции он связывался с окончательным завершением сельскохозяйственных работ и началом зимы. Покров – традиционное время свадеб. В народе говорили: «Придёт покров – девке голову покроет». Венчание в этот день сулило молодым счастливую семейную жизнь. Единственным обычаем в этот день, распространённым почти повсеместно, было закармливание скота последним снопом, оставшимся от дожинок. Закармливала хозяйка скот рано утром, до рассвета, обязательно на сытый желудок и ни с кем не разговаривая. В этот день хозяйка вставала очень рано, накрывала стол скатертью, приносила холодца и хлеба и очень плотно ела. Потом отрезала хлеб для всей скотинки, брала с собой последний сжатый в этом году овсяной сноп и шла в хлев. Там она давала скотине хлеба и по горсточке зёрен со снопа. Часть хлеба раскладывалась по четырём углам хлева, после чего хозяйка становилась посередине и просила: «Хозяюшко-батюшко, хозяюшка-матушка, ставлю я милого живота-скотинку на всю студёную зимку. Вы её пойте и кормите, теплом обогревайте и спать местечко давайте»! Потом она кланялась на все четыре угла, каждый раз проговаривала формулу трижды, а затем шла давать сено.