Традиционные сюжеты быличек о встречах с лешими, домовыми, водяными получают нравственную оценку, приобретая тем самым жанровую форму легенд об искушении бесами. Яркий тому пример - образы хоромных бесов из «Жития Феодосия Печерского», рассыпающих муку в пекарне, мучающих скотину в хлеву. Образ летающего змея в «Повести о Петре и Февронии» возникает непосредственно из народных быличек о демонах-искусителях. Бывальщины - рассказы об экстраординарных жизненных случаях и ситуациях (пожар, гроза, болезнь, нищета) - получают новую окраску в контексте легенд о наказании за грех, о помощи и покровительстве святых в повседневной жизни. Возникающий в рамках средневековой культуры жанр легенды как бы надстраивается над традиционными формами фольклорной прозы, дополняя изложение того или иного случая из жизни его моральной оценкой.
Русские заговоры и заклинания. М., 1998. 2327. С. 368.
Там же. 2313. С. 363.
Ончуков Н. Е. Северные сказки. СПб., 1998. 198д. С. 134.
Гальковский Н. М. Борьба христианства с остатками язычества в Дреней Руси. М., 2000. Т. 2. С. 101.
В отличие от несказочной прозы, волшебные сказки изображают не отдельные характеры и не частную жизненную ситуацию. Через сюжеты и образы волшебной сказки раскрывается вся вселенная во всем богатстве взаимосвязей. Несмотря на видимую пестроту и сложность, волшебные сказки имеют общие законы построения сюжета. Сюжет сказки начинается с какой-либо беды, например: отец состарился и смертельно заболел, кто-то вытоптал ночью посевы, змей унес жену, младший брат нарушил запрет и попал к ведьме. Узнав о случившемся, герой отправляется на поиски средства для устранения недостачи: за молодильными яблоками, за жар-птицей, за живой и мертвой водой. В пути он преодолевает множество препятствий, приобретает друзей и побеждает врагов, добивается своей цели и счастливо возвращается домой.
Развертывание сказочного сюжета сопровождают особые словесные формулы.
В экспозиции сказки мир изображается в состоянии покоя и равновесия: Жили-были старик со старухой и было у них три сына. Завязка действия рисуется всегда внезапной: Только вышла царевна в сад, налетел вихрь и унес ее, Играл Иванушка на крыльце, невесть откуда налетели гуси-лебеди, подхватили и унесли его, Наклонился царь воды из ручья испить, вдруг кто-то хвать его за бороду: «Отдай чего дома не знаешь».
Для устранения беды и восполнения недостачи ищут самого подходящего героя. Да только старый хоронится за среднего, средний за малого, а малому и ответа нет. Избыть беду вызывается обычно самый неприглядный персонаж - младший брат, Иванушка-дурачок. Именно он оказывается настоящим героем. Он умеет поговорить со встречным (каждая встреча - это новости оттуда, куда ты направляешься). Он способен увидеть в бабушке-задворенке мудрого советчика. Он готов помочь чужой беде, поступившись собственными интересами. Позже с помощью благодарных животных, дарителей и волшебных помощников герой сможет проникнуть в иной мир: взобраться на небо, спуститься под землю и на дно морское; а ложные герои (старшие братья) так и не найдут дороги туда. Настоящим героем оказывается тот, кто знает правила общения с окружающим миром - обряды, за которыми стоит порядок мироустройства.
Беда в мир людей приходит извне, из потустороннего мира. Прямой дороги туда не знает никто. Поэтому самый верный путь на тот свет - идти куда клубок катится или еще лучше куда глаза глядят. Долгая это дорога: надо 3 пары железных сапог истоптать, 3 посоха железных сносить, 3 хлеба железных сглодать, прежде чем попадешь на границу нашего и того мира.
Обратим внимание на регулярное использование сказкой числа «три». Сюжетное действие строится как правило на троекратных повторах (три задачи, три боя, три попытки). В начале повествования особняком выделяются три главных героя. Описание времени дается по три года, три дня, три часа.
Объяснение этой закономерности следует искать в особенностях первобытного мышления и архаичной системы счета. Первоначально в любом языке существовало единственное, двойственное и множественное число. Представление древнего человека об одном отдельном предмете дополнялось понятием о парных явлениях (две руки, две ноги, два глаза и т. д.). Вместе же понятие о единичном и двойном противостояло идее множества вещей или явлений. Таким образом, изначально человек считал один, два, много. Следовательно, число «три» значило много, все, что больше двух. Этот этап в развитии системы счета отразила волшебная сказка. Три поединка со змеем означают, что бой не кончался до тех пор, пока герой не победил противника. Крошечка Хаврошечка усыпляет своих сестер Одноглазку и Двуглазку, но не может заговорить Трехглазку - сбивается со счета. Герой едет три года, значит - столь долго, сколько нужно, чтобы добраться до цели.
Первая цель героя - граница мира живых и мира мертвых, которую сторожит лесная старуха из избушки на курьих ножках. У Бабы-Яги много свойств мертвеца: у нее костяная нога, она никогда не ходит, а только летает. Да и избушка мала для нее: Ноги на лавках, голова на грядках, нос в потолок врос. Тесна избушка потому, что она не просто дом, а гроб (гроб в народе называют домовина, то есть дом для покойника).
Самое главное то, что для Бабы-Яги мертвые - свои, а живые - чужие. Мертвых она видит, слышит и воспринимает как родных. А увидеть живого человека Баба-Яга не может, зато остро чувствует живой человеческий запах: Фу-фу-фу, русским духом пахнет. Герою, живому человеку, надо проникнуть в мир мертвых неузнанным, потому он принимает вид обыкновенного покойника, идущего на тот свет и требующего положенного: Накорми-напои, спать уложи, а потом и расспрашивай. Поесть и уснуть в мире мертвых значит окончательно приобщиться к смерти, остаться там навсегда. Настоящий герой должен вернуться домой, поэтому он: Не столько ест, сколько под стол бросает... Спать не спит, а вокруг глядит.
Будучи частью потустороннего мира, хозяйкой лесных зверей, Баба-Яга знает, как добыть необходимое герою: где лежит заветный меч, как вырастить богатырского коня. Но за это нужно сослужить службу: три года овец пасти (овцы того света - это волки), коней стеречь (загробные кони - это медведи). И снова волшебные помощники помогают герою. Наконец, служба исполнена. Есть у героя богатырский конь, есть воинское и иное необходимое снаряжение, путь к центру того мира открыт, но... скоро сказка сказывается да не скоро дело делается.
Нелегко проникнуть герою в тридесятое царство, зато возвращаться, добыв нужный предмет, по знакомой дорожке легко. А вот противнику героя, пустившемуся в погоню, невозможно преодолеть огненной реки: нет у него вышитого полотенца, из которого вырастает волшебный мост между двумя мирами. А дома ждет героя награда - свадьба с самой мудрой и красивой девушкой на свете, да в придачу полцарства. Сказочнику же свое вознаграждение: И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.
Сказка изображает идеальный мир, в котором возникают предельные конфликты: голод, болезнь, беспросветная нужда, смертельная опасность. В финале любой конфликт ждет идеальное разрешение: победа главного героя, устранение беды-недостачи, брак и воцарение. Таким образом, сказка рассказывает о бедах, радостях и практических нуждах каждого человека: быть сытым и одетым, иметь крышу над головой, создать семью, обеспечить достаток, здоровье и счастье в родном доме.
Сказка воплощает общие всем людям потребности и идеалы, но это не значит, что все сказочники рассказывают один единственный сюжет. Герой волшебного повествования - человек, но человек определенного возраста и социального положения.
Взрослый человек будет героем змееборческого сюжета (сказка «Иван-крестьянский сын и Чудо-юдо»). У взрослого есть свой дом, семья, своя земля. У родной земли есть враги, например: трехглавый, шестиглавый и двенадцатиглавый змей. С ними будет биться на Калиновом мосту богатырь, отстаивая пределы своего, человеческого мира от вторжения враждебных сил.
Другой герой - молодой человек. У него ни дома, ни семьи, ни обязанностей, поэтому в глазах всей общины он человек негодящий, пустой, дурачок. Но оказывается, что он умеет лучше других управиться с неожиданными обстоятельствами, требующими не бытовой смекалки и опыта, а обрядовых знаний и умений. Только он способен усмирить Сивку-Бурку, он сумеет понять, о чем говорит щука, он рассмешит царевну Несмеяну. А проявив свои качества, он обретет и вес в общественном мнении, и семью, и социальное положение (царский зять).
Другой юноша не столь уверен в своих силах и в своей судьбе, чтобы лежать на печи и ждать, пока счастье само на полати привалит. Это герой-искатель. Это ему брести, куда глаза глядят. Ему искать молодильные яблоки для больного отца, невиданных диковинок для царя, а себе доли и невесты. Сказка знает и девушек, ищущих своего суженого-ряженого (сюжет «Финист-ясный сокол»).
Герой сказки, нашедший свое счастье, уже не покинет родной стороны. Таковы старшие братья, у которых и дом, и семья - полная чаша. Герой же, не познавший своей участи, отправится за тридевять земель. Но есть и третий тип сказочных персонажей, которым и подумать страшно о том, чтобы уйти далеко от дома. Это герои-дети. В сказке ребенок, оказавшийся вне дома, подвергается постоянной опасности, поскольку еще совсем ничего не знает о законах окружающего мира. Малых и неразумных детей уносят гуси-лебеди, похищают лисы, выманивают ведьмы, перековавшие свой грубый голос под маменькин голосок. Да и сами они норовят попить из лошадиного, овечьего или козлиного копытца. Дети постарше, подростки, уже кое-что понимают в происходящем. Обычаи и правила повседневного поведения им уже отчасти знакомы. Они могут расспросить встречных людей, животных, стоящие при дороге деревья. Старшая сестра догадается прикормить дикого зверя, смазать скрипящие ворота, подвязать ленточкой обломившуюся ветку березы.