На каторге произошел у писателя тот перелом мировоззрения, который в известной мере был подготовлен его колебаниями в 40-е годы. Достоевский с болезненной остротой почувствовал разрыв между отвлеченными гуманными идеалами утопического социализма и реальными нуждами народа. Однако выводы, которые он сделал из этих наблюдений, оказались отходом от революционных и подлинно демократических идеалов, привели писателя к оправданию религии, к пересмотру своих прежних взглядов.
По окончании каторжных работ Достоевский в начале 1854 года был зачислен в сибирский линейный батальон, находившийся в Семипалатинске. При всех трудностях царской солдатчины освобождение из тюрьмы в корне меняло образ жизни, давало возможность читать и даже урывками писать[5].
Заветные замыслы Достоевского отличались и тогда той глубиной и трагизмом, которые не соответствовали требованиям официальных кругов к опальному сочинителю – доказать свою лояльность отказом от критики современной действительности и умением показать русскую жизнь в светлых и радостных тонах.
Достоевскому приходится «отложить в сторону» свои любимые идеи и взяться за разработку подходящих для печати и цензуры, безобидных и даже забавных сюжетов. В конце 50-х годов он создает две повести: «Дядюшкин сон» и «Село Степанчиково». Достоевский не любил этих вынужденно беспечных семипалатинских произведений. Но сибирские повести представляют интерес как создание типов, которые получат развитие в позднейшем творчестве Достоевского[6].
Впервые «Дядюшкин сон» напечатан в мартовской книжке «Русского слова» за 1859г.
Время, когда была начата работа над повестью, можно определить лишь предположительно. Как известно из письма к А. Н. Майкову от 18 января 1856г., в это время Достоевский был занят комическим романом: «Я шутя начал комедию и шутя вызвал столько комической обстановки, столько комических лиц и так понравился мне мой герой, что я бросил форму комедии, несмотря на то, что она удавалась, собственно для удовольствия как можно дольше следить за приключениями моего нового героя и самому хохотать над ним. Этот герой мне несколько сродни. Короче, я пишу комический роман, но до сих пор все писал отдельные приключения, написал довольно, теперь всё сшиваю в целое».
Однако комический роман не был написан Достоевским, не сохранилось никаких рукописей к нему. Два года спустя после первого упоминания об этом замысле, в январе 1858 г. Достоевский писал из Семипалатинска брату Михаилу Михайловичу, что он оставляет «до времени» работу над большими произведениями. Вместо этого он собирается написать повесть или «небольшой роман, в величину «Бедных людей», т. е. будущее «Село Степанчиково». «Кроме того, — сообщает Достоевский, — в большом романе моем есть эпизод, вполне законченный, сам по себе хороший, но вредящий целому. Я хочу отрезать его от романа. Величиной он тоже с «Бедных людей», только комического содержания. Есть характеры свежие». Этот «эпизод» предназначался для журнала «Русское слово». Писатель обещал выслать в журнал часть своего произведения в апреле или целиком всю повесть в сентябре. Однако 13 декабря 1858 г. он снова писал M. M. Достоевскому: «Уведомлял я тебя в октябре, что 8-го ноября непременно вышлю тебе повесть. Но вот уже декабрь, а моя повесть не кончена. Многие причины помешали. И болезненное состояние, и нерасположение духа, и провинциальное отупение, а главное отвращение от самой повести. Не нравится мне она, и грустно мне, что принужден вновь являться в публику так не хорошо». Сетуя, что не имеет возможности работать над «большим романом», дорогим для него замыслом, Достоевский заключает: «И для денег я должен нарочно выдумывать повести. <...> Скверное ремесло бедного литератора. Повесть моя растянулась в шесть листов, и, кажется, скоро пошлю к тебе ее». В январе следующего года повесть была окончена и отправлена в Петербург, где и вышла из печати в мартовском номере «Русского слова»[7].
Очень вероятно, что «Дядюшкин сон» и был эпизодом большого романа. Эту мысль высказал П. Н. Сакулин в статье «Второе начало» (там же, т. II, С. 534.). О первоначальном намерении Достоевского писать комедию свидетельствуют многие страницы «Дядюшкина сна», где описания очень напоминают ремарки в драматическом произведении: «Десять часов утра»; «В этом салоне порядочно выкрашены полы и недурны выписные обои. В мебели, довольно неуклюжей, преобладает красный цвет. Есть камин, над камином зеркало, перед зеркалом бронзовые часы с каким-то амуром весьма дурного вкуса. Между окнами, в простенках, два зеркала, с которых уже успели снять чехлы»; «Сама Марья Александровна сидит у камина в превосходнейшем расположении духа и в светлозеленом платье, которое к ней идет»; «Перед ней стоя рисуется молодой человек и что-то с одушевлением рассказывает» и т. д.
В начале 1859г. Достоевский отправил повесть в «Русское слово» и с волнением ждал от брата сообщений о впечатлении, которое она произведет в редакции: «Это для меня, друг мой, чрезвычайно важно…Любопытно знать, не выкинула ли чего цензура» («Письма», т. II, С. 596-597)[8].
«Дядюшкин сон», как и писавшееся одновременно с ним «Село Степанчиково», во многом связаны с литературной традицией. Позднее, в «Дневнике писателя» Достоевский вспоминал о семипалатинском периоде своей жизни: «Помню, что выйдя в 1854 году, в Сибири, из острога, я начал перечитывать всю написанную без меня за пять лет литературу» (Дневник писателя. 1877 г. Ноябрь. Гл. I. § 2). Об этом же говорят и его письма 1850-х годов. Чтение И. С. Тургенева («Записки охотника», повести), А. Ф. Писемского, M. Е. Салтыкова-Щедрина («Губернские очерки») отразилось в литературной работе Достоевского. Однако уже в семипалатинский период творчества писатель не прошел мимо новых литературных открытий (изображение провинциальной, глубинной России). Возможно, одним из литературных источников «Дядюшкиного сна» оказалась и повесть Ф. M. Достоевского «Пятьдесят лет», опубликованная в 1850 г. в журнале «Отечественные записки». В. С. Нечаева показала близость сюжета, отдельных эпизодов и образов в обеих повестях[9].
Многие литературные заимствования чувствуются в его комическом романе «Дядюшкин сон» (1859). В основу положена развязка «Ревизора», «реприманд», пережитый городничихой. В «Дядюшкином сне» эта участь выпала на долю «первой дамы» города, всесильной Марьи Александровны Москалевой. Уж не послужила ли прототипом Марья Алексеевна из «Горя от ума», недаром эти женские имена совпадают, а фамилия Москалева отсылает нас мысленно к фамусовской Москве, хотя действие происходит в заштатном городке Мордасове. Всегда все спрашивали в Мордасове: «Ну, как-то теперь поступит Марья Александровна...» (то есть прямо как у Грибоедова: «...что станет говорить княгиня Марья Алексевна»).
Герой романа князь К., старик, селадон, приехал в город и остановился в доме Москалевой. Это возвысило ее в глазах общества и породило у нее самой некоторые планы относительно князя и своей дочери. Зина любила музыку, у нее уже был поклонник из мелких чиновников. Много стоило матери уговорить ее пуститься в затеянную авантюру, женить на себе старого князя. Провинциальные нравы, хроника событий несколько напоминают только что появившиеся тогда «Губернские очерки» Щедрина. Есть сходство и с пьесой Тургенева «Провинциалка». Внесены черты из собственной биографии: запоздалый роман с Исаевой. Достоевский искренне считал себя после каторги уже пожилым, ему было 37 лет. Следы старых манер видны отчетливо: любящий Зину Вася — бедный чиновник, «мечтатель», таких Достоевский уже выводил в «Слабом сердце» и «Белых ночах». К «Неточке Незвановой» отсылает сцена прощания умирающего Васи с Зиной.
Комизм состоит в том, что князь хлестаковствует и не догадывается, что затевается вокруг него. Он не годится для роли жениха. Ведь недаром же говорили, что у него глаза вставные, ноги пробочные и весь он на пружинах. Хвастовство князя тем, что он целый «водевиль написал», что он лорда Байрона «помнит» и с ним «был на дружеской ноге»,— все это отзывается прямыми заимствованиями из «Ревизора»[10].
Достоевский любил называть в своих произведениях те художественные создания, которые своим жанром или общей идеей могли служить ему для написания данной вещи. Так, упоминаются «Мемуары» Казановы, причем самим дядюшкой.
Такие параллели как бы служили ключом и комментарием к сложным внутренним событиям фабулы. Они углубляли и характеристику героев[11].
Итак, мы рассмотрев исторические условия написания повести, мировоззрение автора, литературные источники.
Современная Достоевскому критика обошла молчанием «Дядюшкин сон». Единственный отклик на публикацию повести был помещен в бельгийской газете Le Nord (1859, 20 avr. № 119). Сам писатель позднее тоже был склонен недооценивать это произведение. В 1873 г. в письме московскому студенту М. П. Федорову, просившему разрешения обработать повесть для сцены, Достоевский писал: «15 лет я не перечитывал мою повесть «Дядюшкин сон». Теперь же, перечитав, нахожу ее плохою. Я написал ее тогда в Сибири, в первый раз после каторги, единственно с целью опять начать литературное поприще, и ужасно опасаясь цензуры (как к бывшему ссыльному). А потому невольно написал вещичку голубиного незлобия и замечательной невинности. Еще водевильчик из нее бы можно сделать, но для комедии — мало содержания, даже в фигуре князя, — единственной серьезной фигуре во всей повести».