Его мучения еще больше усиливаются со знакомством с Лужиным и Свидригайловым. Их он ненавидит больше всего на свете. Это такие, как они, заставляли его чувствовать себя всю жизнь рабом и ничтожеством. Однако они во многом похожи на Раскольниковым. Они как будто живут по теории, выдвинутой Раскольниковым. Лужин живет только ради денег. Всю свою жизнь он посвятил карьере и зарабатыванию денег. Он думает, что они дадут ему счастье, свободу, власть над другими. Он собирается жениться на Дуне, сестре Раскольникова, думая, что, обеспечив ей сытую жизнь, он полностью подчинит ее. Лужин считает, что своими деньгами купит себе свободу, что для него не будет границ, но он сам не замечает, что стал рабом. Он полностью зависит от денег, без них он ничто. У него нет свободы выбора в своих поступках, все они направлены лишь на достижение богатства.
Духовным двойником Лужина является Свидригайлов. Он совершил в жизни немало злодейств, на его совести человеческая кровь. Свидригайлов не создавал никаких теориий, но разве цель его преступлений так уж далека от цели Раскольникова? Он совершал злодеяния для того, чтобы быть свободным в выборе, как ему жить. Главной его целью становится соблазнить Дуню. Он уверен, что если не деньгами, то угрозами поработит ее, сломит ее сопротивление. Свидригайлов считает себя вправе распоряжаться чужими жизнями. Но и он раб, раб своего сладострастия. Свидригайлов понимает это лишь когда не может сломить сопротивления Дуни. Он понимает, что всю жизнь прожил неправильно, что изначально неправильно выбрал свой путь, и вот теперь он раб своих желаний, с которыми не может бороться. Осознание этого приводит героя к гибели.
Раскольников мучается, понимая, что, совершенное им, преступление ставит его в один ряд с ненавистными ему людьми. В нем все сильнее зреет желание покаяться. К этому его склоняет и следователь Порфирий Петрович. Он видит в Раскольникове умного и талантливого человека, способного принести много полезного людям. Он чувствует, что теория Раскольникова родилась из-за нищеты, из-за постоянной необходимости преклонятся перед другими. Следователь считает себя обязанным указать молодому человеку истинный путь. Свободным можно стать только с чистой совестью. Свобода заключается в тех хороших, добрых поступках, которые человек совершает по отношению к другим. Такой человек должен учить других творить добро, но ни в коем случае не принуждать к этому. Ибо добро по принуждению не есть добро. Порфирий Петрович надеется на раскаяние Раскольникова, но не принуждает его к этому. Раскаяние должно быть добровольным, только тогда оно освободит его от страданий. И Раскольников идет на раскаяние. Только на каторге он обретает душевную свободу. Но он не может до конца отказаться от своей теории. Однако он уже не знает, дает ли его теория человеку духовную свободу, способен ли человек жить по его теории не становясь его рабом. Перед ним вновь становится свобода выбора: вновь вернутся к своей теории или искать смысл жизни в чем-то другом. И он находит его любви. Именно любовь может освободить его душу от страданий, именно она может дать ему возможность свободно сделать выбор между добром и злом.
Сонечка Мармеладова своею любовью исцеляет душу Раскольникова. Она – падшая женщина искренне раскаивается в своих грехах. Всю жизнь Соня кается и пытается искупить свой грех. Она пошла на грех ради своей семьи, но сделала это не по принуждению, а свободно. Она принесла свою жизнь в жертву другим. Соня искренне и добровольно принимает веру в Бога. Она духовно более свободна, чем остальные. Соня сделала свой добровольный выбор в пользу добра и готова совершенно искренне жертвовать собою ради других. Она считает, что страдания очищают душу от грехов. Полюбив эту Женщину Раскольников, наконец, получил шанс обрести духовную свободу, избавиться от терзающих его противоречий. Через нее он может очистить свою душу от грязи и именно через нее он может принять веру в Бога. Лишь человек свободно принявший Бога сможет обрести душевную гармонию.
В конце произведения герой еще не смог сделать окончательный выбор между добром и злом. Но Достоевский оставляет его с надеждой на освобождение души от греха и на обретения свободы в добре и в любви.
Глава III
Роман «Бесы»: свобода или диктатура.
Роман Ф. М. Достоевского «Бесы» посвящен революционному движению в России. Одним из рассмотренных в произведение вопросов является вопрос: будет ли общество, построенное революционерами, свободным или нет. Одним из представителей революционного движения выступает Петр Верховенский. Политическая биография Петра Степановича туманна и темна. С одной стороны, он участвовал в составление какой–то прокламации и бежал в Швейцарию, с другой – регулярно по точному Женевскому адресу получал деньги из России, а спусти четыре года вернулся домой; стало быть, не стал эмигрантом и не был ни в чем обвинен. К тому же по городу упорно распространяется слух о том, что он покаялся перед правительством, назвав в числе прочего несколько имен революционеров. В основе организации, которую хочет создать Петр Верховенский лежит принцип беспрекословного подчинения центру. Человек, вступивший в организацию, теряет право на свободное принятие решений, отныне он полностью зависит от указаний сверху. Чтобы внутри группы не возникало инакомыслия, все члены призваны следить друг за другом. Вся система работы организации положена на то, чтобы лишить человека свободы принятия решений. Петру Степановичу не нужны люди, которые могут свободно мыслить, ему нужно «стадо» тупых рабов, объединенных общей, навязанной им целью.
Однако он не один мыслит создаваемое им новое общество по принципу подчинения. Герой романа Шигалев создает свою собственную теорию устройства мира. Он, работая над своей теорией, хотел создать общество, состоящее из свободных людей. Однако на деле он пришел к совершенно противоположному результату. «Выходя из безграничной свободы, я заключаю безграничным деспотизмом»[4], – говорит Шигалев. Он испытывает отчаяние из-за своей теории. Отчаяние Шигалева – его муки совести, сомнения, колебания – приносятся в жертву идеи. Он ощущает за собой праву решать за людей, как им устраивать свои жизни. По его теории « одна десятая доля получает свободу личности и безграничное право над остальными девятью десятыми. Те же должны потерять личность, и обратится вроде ба как в стадо».[5] Произвол идеологического своеволия, претензия на право распоряжаться свободою других вытесняют совесть – таков первый урок, извлеченный из теории Шигалева. Приглашая своих собеседников потратить десять вечеров на обсуждения книги, он рассчитывает заставить привыкнуть их к мысли о допустимости и неизбежности насилия в деле построения мировой гармонии.
Однако примечателен тот факт, что члены собрания так и не дали возможности ему зачитать свой трактат. На собрание присутствуют не только члены пятерки Верховенского и еще не подчинившиеся диктатуре высказываются свободно. Но и члены группы Петра Степановича, еще не связанные грехом общего преступления, позволяют себе завидное инакомыслие. Они осуждают теорию Шигалева за не гуманность по отношению к людям. Лямшин заявляет, что взять да и взорвать эти девять десятых человечества было ба куда проще и гуманнее.
Но вступивший в спор Верховенский ставит все на свои места. Он прямо задает вопрос, согласны ли они преступить через кровь и страдания, чтобы ускорить приблежение цели. " Прошу вас прямо и просто заявить, что вам веселее черепаший ход через болото или на всех парах через болото?»[6]- спрашивает он. И здесь происходит невероятное. Те же самые люди, которые отвергли систему Шигалева за не гуманность, выказывают «решение скорое», в чем бы оно ни состояло, хотя очевидно, что оно будет состоять в насилии над миллионами невинных душ. «Соблазн организационного единства, мираж групповой солидарности, лакейство мысли и стыд собственного мнения толкают разнокалиберных «наших» под одно общее знамя: пусть все и не так, зато все вместе»[7] – пишет в своей книге Л. Сараскина. Очевидно, что они начинают терять возможность свободно мыслить.
Однако Петр Степанович все еще считает своих «подопечных» недостаточно порабощенными. Он считает их еще достаточно свободными для того, чтобы взбунтоваться. Незапятнанные, нескомпрометированные, они все еще опасны для его дела. Кровь – единственное, что может окончательно поработить их души и сделать раз и навсегда послушным «материалом».