И делать нечего мужикам новгородскиим,
И тут начали Василья-то упаивать.
И пьяными глазами Василий Буслаевич
Порасхвастался, и ударил он о велик заклад
Биться-драться со всем Новым-городом.
(Традиционный былинный мотив хвастовства и спора на пиру осложняется здесь тем, что мужики новгородские сознательно спаивают и провоцируют Василия на «велик заклад» – биться-драться Василию и его побратимов-дружинников со всем Новым-городом).
Пировали-столовали и пошли они
В свой терем златоверховатый
Ко пречестной вдове Амельфе Тимофеевне.
И тут спрашивает родна матушка:
«Ай же мои дети, дети милые,
Каково-то вас на пиру да почествовали?»
Говорят-то деточки таковы слова:
«Что большой наш брат да атаманище,
Ударился он да о велик заклад
Биться-драться со всем Новым-городом»
И его родная матушка Сожалела свое чадо милое,
Молодого Василья Буслаева,
Снесла перину в погреба глубокие,
Положила изголовьице высокое,
Положила одеяло соболиное
И свела свое чадо милое,
Молодого Василья Буслаева,
И заперла в погребах да во глубокиих.
А сама поклала злата, серебра и скатного жемчуга
И пошла к городским начальникам,
Ко старшему к Фоме да Родионовичу:
«Вы возьмите-ка вы злато и серебро,
И возьмите-ка скатного жемчуга,
И не троньте-ка мое чадо милое,
Молодого Василья Буслаевича,
И простите-ка его да во большой вине —•
С пьяных глаз он ударился,
Ударился да о велик заклад».
И говорят городские начальники
И старший Фома да Родионович:
«Ай, же ты, честна вдова Амельфа Тимофеевва!
Не надо нам злата, и серебра,
И ни скатного жемчуга,
А нужна головка Васильева».
И тут пошла честна вдова, заплакала.
И ночь та тут да скороталася.
(Мать запирает Василия, опасаясь за его жизнь, она хочет предотвратить кровопролитие, идет на унижение перед городскими начальниками, пытаясь богатыми подарками «откупить» сына от боя. Но новгородцы хотят убить Василия, они не могут больше терпеть его выходки и не сомневаются в победе).
Заутра собирались мужички да новгородские,
Ищут молода Василья Буслаевича.
А нашли его-то братьицев, дружину хоробрую,
Им связали ручки белые,
И сковали ножки резвые,
И загнали их в Пучай-реку.
(Поражение дружины описывается с помощью традиционной формулы).
И пошла та нянька Буслаева
На Пучай-реку мыть то платье цветное.
А мужики да новгородские
Захватили няньку Буслаеву:
«Ты отдай-ка своего хозяина,
Молодого Василья Буслаева,
И тебя туда же свяжем с его братьями».
И как вырвалась нянька Васильева
От мужиков да новгородскиих,
И бежит она к погребу глубокому,
И ударила коромыслом двери погреба, *
И разлеталися двери на три четверти.
И говорит она таковы слова:
«Что, молодой Василий да Буслаевич,
Спишь ты да прохлаждаешься,
А над собой невзгоды не ведаешь?
Как твоей дружине хороброей —
Им связаны ручки белые,
Им скованы ножки резвые,
И загнаны они во Пучай-реку».
(Образ няньки Василия очень колоритен. Она подстать своему хозяину. Ее действия передаются в экспрессивной форме: «и как вырвалась,… и бежит она,… и ударила…». Нянька будит и выпускает из погреба Буслаева, сообщив о беде, которая стряслась с дружиною).
И как выскочил молодой Василий сын Буслаевич
Из погреба глубокого.
Не попал ему червленый вяз,
А попала ему ось тележная,
Тележная ось железная,
Железная ось девяноста пуд.
И начал он с осью похаживать,
И начал осью помахивать:
Куда махнет, туда улица,
А повернется — да переулочек.
И разбежались мужички да новгородские.
(Кульминация – бой Василия с новгородцами –одного против всех. Сила Василия гиперболизируется. Используются постоянные формулы, употребляемые при описании сражения богатыря с врагами: «куда махнет – туда улица…». Перед нами дикая необузданная сила, которая дремлет до поры в русском человеке.).
И шли они в монастырь Сергиев
И позвали старца Приугрюмища.
И идет старец Приугрюмище,
Сто пудов колокол несет,
А языком он да подпирается.
А сам он говорит таковы слова:
«Я иду — не колокол несу,
Не колокол несу, а Василью смерть несу».
Заскочил молодой Василий сын Буслаевич,
И сам он говорит таковы слова:
«Ай же ты, крестный батюшка!
Не дал ты яичка о Христовом дне,
А я дам тебе яичко о Петровом дне!»
И ударил Василий сын Буслаевич,
И колокол на мелки части рассыпался.
И ухватил Василий старца на руки
И сшибал его да под вышиночку,
А сам стоючи пораздумался:
Отца крестного убить — не спасенье получить.
А сам говорит Василий таковы слова:
«Отец крестный, старец Приугрюмище!
Иди-ка назад да во Сергиев,
Молись-ка Богу-Господу,
А в наше дело не вмешивайся ты».
(Новгородцы пытаются обуздать Василия с помощью его крестного отца, старца Приугрюмища, который не побоялся выйти против распоясавшегося крестничка. В этой версии Василий великодушен по отношению к старцу, но в большинстве вариантов он убивает своего крестного отца, а в некоторых – глумится над его мертвым телом. Эпизод со стопудовым колоколом, который несет старец, – типическое место, повторяющееся в большинстве вариантов былины. Большинство исследователей считают, что это вечевой городской колокол – символ силы и могущества богатого независимого Новгорода).
И тут начал Василий по Нову-городу похаживать,
По заулкам мужичков поколачивать.
И те ли городовые начальники
И Фома да Родионович
Положили золота, серебра
Да и скатного жемчуга
И пошли ко честной вдове Амельфе Тимофеевне,
И говорят они таковы слова:
«Ай же ты, честна вдова Амельфа Тимофеевна!
Возьми-ка ты злато и серебро,
А уговори-ка свое чадо милое,
Молодого Василья Буслаева».
И тут проговорит честна вдова,
Честна вдова Амельфа Тимофеевна:
«Я к вам ходила со златом и серебром
И со скатным жемчугом,
А вы у меня да не приняли!
А я и так могу уговорить
Свое чадо милое, Молодого Василья Буслаева».
И пошла она к Василью Буслаеву на Нов-город,
И зашла сзади, и клала свои руки белые
Василью на могучи плечи, И сама говорит таковы слова:
«Ай же мое чадо милое,
Молодой Василий да Буслаевич!
Укроти свое сердце богатырское!»
Как тут молодой Василий да Буслаевич
Послушал он свою родну матушку.
Укротил он сердце богатырское,
И пришел он в свой терем златоверховатый.
(Развязка былины своеобразна. Василий прекращает бой по просьбе матери. По существу, конфликт между Василием Буслаевичем и новгородцами никак не разрешается. Пар выпущен – «укротил он сердце богатырское»).
Под славным великим Новым-городом,
По славному озеру по Ильменю
Плавает, поплавает сер селезень,
Как бы ярый гоголь поныривает;
А плавает, поплавает червлен корабль
Как бы молода Василья Буслаевича,
А и молода Василья со его дружиною хороброю.
Тридцать удалых молодцов:
Костя Никитин корму держит,
Маленький Потаня на носу стоит,
А Василий-то по кораблю похаживает,
Таковы слова поговаривает:
«Свет моя дружина хоробрая,
Тридцать удалых добрых молодцов!
Ставьте корабль поперек Ильменя,
Приставайте, молодцы, ко Нову-городу».
А и тычками к берегу притыкалися,
Сходни бросали на крутой бережок.
Походил тут Василий ко своему он двору,
И за ним идет дружинушка хоробрая;
Только караулы оставили.»
Приходит Василий Буслаевич
Ко своей сударыне матушке,
Матерой вдове Амельфе Тимофеевне.
Как вьюн, около нее увивается,
Просит благословение великое:
«А свет ты, моя сударыня матушка,
Матера вдова Амельфа Тимофеевна!
Дай мне благословение великое –
Идти мне, Василью, в Ерусалим-град
Со всею дружиною хороброю,
Мне-ка Господу помолитися,
Во Ердане-реке искупатися».
Что взговорит матера вдова
Матера Амельфа Тимофеевна:
«Гой еси ты, мое чадо милое,
Молодой Василий Буслаевич!
То коли ты пойдешь на добрые дела,
Тебе дам благословение великое;
То коли ты, дитя, на разбой пойдешь,
И не дам благословения великого,
А и не носи Василья сыра земля».
Камень от огня разгорается,
А булат от жару растопляется,
Материнское сердце распускается;
И дает она много свинца, пороха,
И дает Василью запасы хлебные,
И дает оружье долгомерное:
«Побереги ты, Василий, буйну голову свою!»
Скоро молодцы собираются
И с матерой вдовой прощаются.
Приходили они на червлен корабль,
Подымали тонки парусы полотняные,
Побежали по озеру Ильменю;
Бегут они уж сутки, другие,
А бегут уже неделю, другую,
Навстречу им гости-корабельщики:
«Здравствуй, Василий Буслаевич!
Куда, молодец, поизволил погулять?»
Отвечает Василий Буслаевич:
«Гой еси вы, гости-корабельщики!
А скажите вы, молодцы, мне прямого пути
Ко святому граду Ерусалиму».
Отвечают ему гости-корабельщики:
«А и гой еси, Василий Буслаевич!
Прямым путем в Ерусалим-град
Бежать семь недель,
А окольной дорогой полтора года.
На славном море Каспийскоем,
На том острове на Куминскоем,
Стоит застава крепкая,
Стоят казаки-разбойники,
Не много, не мало их — три тысячи,
Грабят бусы-галеры,
Разбивают червлены корабли».
Говорит тут Василий Буслаевич:
«А не верую я, Васенька, ни в сон, ни в чох,
А я верую в свой червленый вяз;
А бежим-ка мы, ребята, прямым путем».
И завидел Василий гору высокую,
Приставал скоро ко крутому берегу,
Выходил Василий сын Буслаевич
На ту ли гору Сорочинскую,
А за ним летит дружина хоробрая.
Будет Василий в полугоре,
Тут лежит пуста голова,
Пуста голова, человечья кость,
Пнул Василий ту голову с дороги прочь;
Провещится пуста голова человеческая:
«Гой еси ты, Василий Буслаевич!