Упрекает своего мужа в недостатке образованности Анна Антоновна, упрекает за мужиковатость Бородкина Арина Федотовна. И та, и другая считают образцом культурности и благородства Вихорева, не замечая его фальшивости - Арина Федотовна по неопытности и глупости старой девы, Анна Антоновна - не давая себе труда присмотреться, затмевая себе самой взор восхищением снизу вверх - мещанки на дворянина. И та, и другая в результате играют роковую роль в падении Дуни, роль, которая бы перешла в трагедийную, если б не счастливая развязка пьесы.
Островский как бы проводит видимую линию, разделяя своих персонажей по их отношению к тому исконному, патриархальному купеческому миру, который так дорог автору. Мало комического в Русакове, если не считать его подшучиваний над Маломальским и Бородкиным. Да и вряд ли это можно назвать шутками в полном смысле слова - просто Русаков прямолинеен и искренен, и высказывает свое мнение без обиняков, лишь изредка облекая это в полушутливую форму, чтобы смягчить резкий тон. Мало комического в Дуне - мы видим перед собой запутавшуюся влюбленную девушку, по неопытности не сумевшую противостоять дешевым чарам заезжего ловеласа. А в сценах объяснения с Вихоревым и отцом в образе Дуни появляется оттенок трагизма. Мало комического и в образе Бородкина - в каком-то смысле этот персонаж можно назвать героем-резонером, так как он не раз высказывает взгляды автора. Это романтический герой с его влюбленностью в Дуню, с внутренним достоинством, страданиями из-за соперника и великодушием в неразделенной любви, с его благородным жестом рыцаря-заступника в финале пьесы - все это явно выдает в нем романтизм, который, как известно мало вяжется с комизмом, и мы можем сказать, что именно в этом персонаже комическое наименее проявлено в сравнении с прочими персонажами пьесы.
Что касается Вихорева, комическое в нем имеет оттенок сатиры, и сатиры злой. Показывая вызывающий смех и неприязнь образ дворянина-бездельника, Островский старается подчеркнуть разницу между ним и благородным Бородкиным. И делает это весьма искусно, нанося черты внешнего благородства на образ Вихорева, заставляя восхищаться им двух наиболее комичных героинь Арину Федотовну и Анну Антоновну, и отмечая печатью патриархальности и традиционности образ Бородкина, и устами тех же героинь упрекая его в недостатке образованности и благородстве. Благодаря такой двойственности изображения у неискушенного читателя/ зрителя поначалу может появиться ощущение правоты Арины Федотовны и Анны Антоновны, однако это сильнее подчеркивает внутреннюю суть образов, истинные их характеры. С внешней "народностью", чуть грубоватостью и этакой "посконностью" Ивана Петровича Бородкина ярче видно его внутреннее благородство и возвышенность. И чем лощенее и культурнее внешне себя проявляет Вихорев, тем сильнее мы ощущаем его фальшивость, ложность этой наносной "красивости", которая не стоит даже метафоры позолоты. И тем сильнее в контрасте с ним выделяется образ Бородкина.
Островский четко делит персонажей на людей мира "просвещенности" и людей мира патриархальности, проводя линию не только в их характерах и привычках, но и в их отношениях друг у другу. Русаков, Бородкин, Маломальский принадлежат к миру патриархальности, рисуемым Островским с любовью и с добрым комизмом, словно мягким смехом, юмором. Каждый из этих персонажей имеет свое сатирическое противопоставление в мире "просвещенности" - Арина Федотовна, Вихорев, Анна Антоновна. Их Островский не щадит, обливая обличительной сатирой и злой насмешкой, делая это, однако, не столь резко и бескомпромиссно, как его предшественники Гоголь и Фонвизин. Дуня же мечется между этими двумя мирами, которые тянут ее каждый к себе. Однако же она остается в мире, который Островский считает единственно прекрасным и правильным, и где она живет и будет жить под защитой искренне любящих ее людей.
Островский разделяет своих персонажей и по тому, что они ценят в людях: персонажам мира "просвещения" дорога внешняя шелуха, малоценная, наносная лакированная поверхность, свидетельствующая лишь о показном блеске. Другое дело - персонажи мира патриархальности. Им, в особенности Русакову, по роли своей "быть взрослой дочери отцом" должному уметь оценивать людей, гораздо важнее истинная суть человека его подлинный характер, вне зависимости от того, как выражает себя внешне этот человек. И Русаков с первого же взгляда распознает в Вихореве пустозвона и охотника за приданым, высказывая ему, однако, резонные причины своего отказа, не руководствуясь своей личной неположительной оценкой молодого человека.
Мы видим, что основной "заряд" комического в "В не свои сани не садись" пришелся именно на персонажей, претендующих на "просвещенность" - Арину Федотовну и Анну Антоновну. Особенно это касается Арины Федотовны - самый комичный, по нашему мнению, персонаж пьесы, несмотря на то, что в судьбе Дуни Арина Федотовна играет почти роковую роль, своего рода демона-соблазнителя, о чем со свойственной этому персонажу прямотой заявляет Максим Федотыч: "Ну, сестрица, голубушка, отблагодарила ты меня за мою хлеб-соль! Спасибо! Лучше б ты у меня с плеч голову сняла, нечем ты это сделала. Твое дело, порадуйся! Я ее в страхе воспитывал да в добродетели, она у меня как голубка была чистая. Ты приехала с заразой-то своей. Только у тебя и разговору-то было что глупости... все речи-то твои были такие вздорные. Ведь тебя нельзя пустить в хорошую семью: ты яд и соблазн!!".
Комизм персонажей подчас проявляется не только в их личных характеристиках, но и в их контрастировании между собой при сталкивании. И, как правило, для наибольшего контраста Островский сталкивает персонаж из мира "просвещенности" и персонаж из мира патриархальности.
Мы видим, что наиболее сильная комичность проявляется в образе Арины Федотовне, когда она разговаривает с Иваном Петровичем, и особенно слышна разница в речи и поведении этих двух персонажей. Ярче и сильней видна комичность в фальшивой светскости Арины Федотовны, вернее, тот тон, который она считает светским.
Арина Федотовна. Вот то-то и есть, что разница. Есть необразованные, вот как ты, а то есть люди с понятием.
Бородкин. Хоть бы посмотреть когда на таких-то. Что ж вы там замуж не шли?
Арина Федотовна. А оттого, что не хочу, чтоб надо мной мужчина командовал. Все они невежи и очень много о себе думают. Да и опять это не твое дело.
Бородкин. Нет-с, я так. Жалко только со стороны смотреть, что, при вашем таком образовании, на вас никто не прельщается.
Арина Федотовна. Невежа, смеешь ли ты так с дамой разговаривать?
Однако разговаривая с Бородкиным откровенно свысока и даже чуть грубовато, Арина Федотовна делает первую ошибку, давая эти возможность Ивану Петровичу посмеяться над ней, задавая провокационные вопросы. Кроме того, по сути не зная в чем именно состоит светский тон, Арина Федотовна выставляет себя в смешном свете, и прежде всего, по замыслу драматурга, перед зрителем. Таким образом Островский дает своего рода урок зрителю демократическому, давая понять - как не надо.
В разговоре Русакова с Вихоревым тоже комизм, но комизм совсем иного рода. Тут никто из собеседников не фальшивит, говоря так как он привык разговаривать, но комизм тут в том, что каждый из них говорит на своем языке, не разумея другого. Комично и само звучание напыщенной, светской болтовни Вихорева, словно обкатывающего слова, как гладкие камешки, рядом со звучанием речи Русакова, степенно и обстоятельно раскладывающего слова, словно товар по полкам. Комично и то, как каждый из них пытается и не может понять собеседника, не понимая даже, что тут в сущности понимать, суть дела-то ясна. Ан нет - Русаков недоуменно морщит лоб, пытаясь понять, чего еще надо этому хлыщу-дворянчику, когда он ему все так доходчиво объясняет, Вихорев не может дойти, почему не понимает этот медлительный купец, какую честь, он, Вихорев, оказывает ему и его дочери. И взаимная досада обоих усиливает комический эффект.
Вихорев. Я вас уверяю, что я люблю Авдотью Максимовну до безумия.
Русаков. Не поверю я вам.
Вихорев. Как не поверите?
Русаков. Так, не поверю, да и все тут.
Вихорев. Да как же вы не поверите, когда я вам даю честное слово благородного человека?
Русаков. Не за что вам ее любить! Она девушка простая, невоспитанная и совсем вам не пара. У вас есть родные, знакомые, все будут смеяться над ней, как над дурой, да и вам-то она опротивеет хуже горькой полыни... так отдам я свою дочь на такую каторгу!. Да накажи меня бог!. .
Вихорев. Я вам говорю, что со мной она будет счастлива, я за это ручаюсь.
Русаков. Нечего нам об этом разговаривать - это дело несбыточное. Поищите себе другую, я свою не отдам.
Вихорев. Я вам только одно могу на это сказать, что вы меня делаете несчастным человеком. (Встает) Извините, что я вас обеспокоил. У вас, вероятно, есть кто-нибудь на примете, иначе я не могу предположить, чтобы вы, любя свою дочь и желая ей счастия, отказали мне. И мне кажется, если б вы меня покороче узнали... но таков уж, видно, русский человек - ему только бы поставить на своем; из одного упрямства он не подорожит счастьем дочери...
Русаков. Тьфу ты, прах побери! Да я б с тебя ничего не взял слушать-то такие речи! Этакой обиды я родясь не слыхивал! (Отворотись) Приедет, незванный, непрошенный, да еще и наругается над тобой! (Идет) Провались ты совсем!
Вихорев (один). Вот тебе раз! Ну есть ли какая возможность говорить с этим народом. Ломит свое - ни малейшей деликатности!. Однако это чорт знает как обидно!
Обязательно необходимо отметить как комического персонажа и слугу Вихорева Степана. Комизм в образе Степана совсем иной, нежели в образах других персонажей, возможно, потому что он не принадлежит какому-то определенному миру, скорее двум этим мирам (миру "просвещенности" и миру патриархальности) одновременно. Поэтому комизм Степана не выстроен на контрасте как это происходит с большинством персонажей пьесы. Его комизм - обособленный, он заключен в его живой, народной речи, пересыпанной прибаутками и пословицами. Его юмор - также глубоко народный, смиряющийся перед волей судьбы, но не упускающий случая отпустить по этому поводу красное словцо, и это при том, что речь Степана сходна с речью Вихорева, в нем слышен городской житель, гладко говорящий, употребляющий в разговоре иностранные слова.