Матильда уже давно поняла, что любит Жюльена. Эта любовь представляется ей весьма героической — девушка ее положения любит сына плотника! С той минуты, как она понимает, что любит Жюльена, она перестает скучать.
Сам Жюльен скорее возбуждает свое воображение, чем увлечен любовью. Но, получив от Матильды письмо с объяснением в любви, он не может скрыть своего торжества: его, бедного крестьянина, любит знатная дама, она предпочла его аристократу, маркизу де Круазенуа! Матильда ждет его у себя в час ночи. Жюльену кажется, что это ловушка, что приятели Матильды хотят убить его или выставить на посмешище. Вооружившись пистолетами и кинжалом, он проникает в комнату м-ль де Ла-Моль. Матильда покорна и нежна, но на следующий день она приходит в ужас при мысли, что стала любовницей Жюльена. Разговаривая с ним, она едва сдерживает гнев и раздражение. Самолюбие Жюльена оскорблено, и оба они решают, что между ними все кончено. Но Жюльен
чувствует, что безумно влюбился в эту своенравную девушку, что он не может жить без нее. Матильда непрестанно занимает его душу и воображение.
Знакомый Жюльена, русский князь Коразов, советует ему вызвать ревность своей возлюбленной и начать ухаживать за какой-нибудь светской красавицей. «Русский план», к удивлению Жюльена, действует безотказно. Матильда ревнует, она вновь влюблена, и только чудовищная гордость мешает ей сделать шаг навстречу. Однажды Жюльен, не думая об опасности, приставляет лестницу к окну Матильды. Увидев его, она падает к нему в объятия.
Вскоре м-ль де Ла-Моль сообщает Жюльену, что беременна и хочет выйти за него замуж. Узнав обо всем, маркиз приходит в бешенство. Но Матильда настаивает, и отец наконец сдается. Чтобы избежать позора, маркиз решает создать Жюльену блестящее положение в обществе. Он добивается для него патента гусарского поручика на имя Жюльена Сореля де Ла-Верне. Жюльен отправляется в свой полк. Радость его безгранична — он мечтает о военной карьере и своем будущем сыне.
Неожиданно он получает известие из Парижа: Матильда просит его немедленно вернуться. Когда они встречаются, она протягивает ему конверт с письмом г-жи де Реналь. Оказывается, ее отец обратился к ней с просьбой сообщить какие-нибудь сведения о бывшем гувернере. Письмо г-жи де Реналь чудовищно. Она пишет о Жюльене как о лицемере и карьеристе, способном на любую подлость, лишь бы выбиться в люди. Ясно, что г-н де Ла-Моль никогда не согласится на его брак с Матильдой.
Ни слова не говоря, Жюльен покидает Матильду, садится в почтовую карету и мчится в Верьер. Там в оружейной лавке он покупает пистолет, входит в Верьерскую церковь, где идет воскресное богослужение, и дважды стреляет в г-жу де Реналь.
Уже в тюрьме он узнает, что г-жа де Реналь не убита, а только ранена. Он счастлив и чувствует, что теперь сможет умереть спокойно. Вслед за Жюльеном в Верьер приезжает Матильда. Она использует все свои связи, раздает деньги и обещания в надежде смягчить приговор.
В день суда вся провинция стекается в Безансон. Жюльен с удивлением обнаруживает, что внушает всем этим людям искреннюю жалость. Он хочет отказаться от последнего слова, но что-то заставляет его подняться. Жюльен не просит у суда никакой милости, потому что понимает, что главное его преступление состоит в том, что он, простолюдин, возмутился против своего жалкого жребия.
Его участь решена — суд выносит Жюльену смертный приговор. В тюрьму к Жюльену приходит г-жа де Реналь. Она рассказывает, что злосчастное письмо сочинил ее духовник. Никогда еще Жюльен не был так счастлив. Он понимает, что г-жа де Реналь — единственная женщина, которую он способен любить.
В день казни он чувствует себя бодрым и мужественным. Матильда де Ла-Моль собственными руками хоронит голову своего возлюбленного. А через три дня после смерти Жюльена умирает г-жа де Реналь.
Луиза де Реналь — жена мэра, не имеющая никакого влияния на мужа, как и на ход дел в городе Верьер, вверенном его попечению. По местным понятиям, почти дурочка, упускающая «удобные случаи заставить мужа купить ей шляпку», она с первого взгляда поражает Жюльена, поступившего в дом гувернером к ее трем сыновьям, «наивной грацией, чистой и живой». В отличие от безусого провинциала опытный парижанин сразу бы распознал, что за ее доверчивым простодушием «кроется сладострастие». В отношениях с Жюльеном она, во всем послушная желаниям и понятиям супруга и не ведавшая любви, познает собственную подавленную природу страстной и самоотверженной женщины, обращая его эгоизм в высокое чувство, которому, однако, уготован трагический исход.
После ее продиктованного отчаянием письма-признания маркизу де Ла-Молю следует покушение, совершенное Жюльеном в церкви. Спустя три дня после его казни г-жа де Р. умирает, держа в объятиях детей.
Воспитанная в иезуитском монастыре, г-жа де Р. остается в плену ригористических представлений о нравственном и должном, но в ней таится неукротимый темперамент волевой и цельной натуры, отвечающей представлениям Стендаля о героическом характере (ср. Ванина Ванини). Пробудившееся после встречи с Жюльеном желание счастья оказывается необоримым, заставляя г-жу де Р. рисковать не только репутацией добродетельной матроны, но своим духовным спасением: после отъезда возлюбленного в семинарию она тщетно старается искупить преступную связь, оставшуюся единственным моментом полноценного бытия за прожитые ею тридцать лет. Любовное безумие пробуждает в ней силу духа, о которой она прежде не подозревала.
Жюльен Сорель — сын старика плотника из городка Верьер, сделавший блестящую карьеру в годы Реставрации, однако оставшийся духовно чужим этой эпохе, потому что его сердце безраздельно принадлежит Наполеону и тому веку героики, который ассоциируется для Ж. с именем низвергнутого императора. Катастрофа героя, оканчивающего свой путь на плахе, когда ему всего 23 года, по логике развития фабулы является лишь завершением запутанной интимной ситуации, которая склоняет Ж. ради брака с юной маркизой де Ла-Моль посягнуть на жизнь г-жи де Реналь, своей первой и, как ему открылось перед казнью, единственной возлюбленной. Однако, в сущности, его гибель предопределена невозможностью самоутверждения, даже если оно вынуждено осуществляться в формах внешнего конформизма и социальной мимикрии, ка-, кой требует от юного идеалиста и мечтателя время всеобщей трусости, цинизма и раболепия. Судьба Ж. воссоздана с отличающим Стендаля умением, касаясь тончайших побуждений души и сугубо частных эпизодов биографии, обнаружить за самыми сокровенными порывами действие надличностных причин и факторов.
Частное бытие вписано в историю, хотя автор как будто поглощен исключительно анализом психологических коллизий и велений сердца. «Красное» и «черное» — начала, которые, оставаясь антагонистичными, срастаются в сознании Ж. и ведут свой непрекращающийся спор в его душе, неотвратимо приближая крах, которым увенчивается финал этой жизненной одиссеи. Принадлежа гнусному времени, которое ему досталось, Ж. старается во всем подражать кумиру, поминутно напоминая себе, что «Бонапарт, никому не известный поручик, без гроша за душой, стал владыкой мира только благодаря своей шпаге». Самому ему, однако, приходится прокладывать себе путь не шпагой, а притворным благочестием, .покорностью принятым установлениям, которая граничит с лакейством, и казуистикой, исподволь растлевающей душу. Ж. испепеляет честолюбие, требующее от него зримых триумфов, чтобы доказать себе и миру, что он вылеплен из того же теста, «из какого сделаны великие люди», в тридцать лет становившиеся наполеоновскими маршалами. Но своих побед Ж. добивается не на полях славы, а в хитросплетении интриг, дав себе клятву «высказывать только такие мнения, которые ему самому представлялись ложными». Маска прирастает к нему столь плотно, что за нею едва различимо лицо, одухотворенное «священным огнем» ненависти к воцарившейся безликости и продажности, от которых не свободен он сам.
Матильда де Ла-Моль — «самая богатая наследница в Сен-Жерменском предместье», завоеванная Жюльеном, для которого М. — символ мира старой аристократии, куда ему заведомо нет доступа, а лишь затем пленительная юная женщина, духовно превосходящая свое окружение. О родственности натур говорит свойственное им обоим отвращение к своему измельчавшему веку и тоска по духовному величию. В представлении М. оно сопрягается с семейным преданием о любви Маргариты де Валуа, будущей королевы Наваррской, к Бонифасу де Ла-Молю, «самому выдающемуся человеку своего времени». Он был казнен на Гревской площади, а Маргарита, завладев скатившейся с плеч головой, собственноручно похоронила ее в часовне. Каждую годовщину казни, состоявшейся 30 апреля 1574 г., М. отмечает трауром. Жюльен для нее — личность, отвагой и незаурядностью сопоставимая с Бонифасом: чудо среди окружающих ничтожеств, которых снедает скука, ставшая хронической болезнью столетия. Тайный союз, увенчивающий их отношения, для М. заключает в себе вызов, брошенный обществу, — «нечто величественное и дерзновенное », к чему влечет ее жажда непокорности общепринятому. Беспредельная гордость уступает место столь же аффектированной покорности, побуждающей М. ощутить себя счастливой в роли служанки своего повелителя, которого она едва замечала, когда он появился у де Ла-Молей. Рискуя своим именем и переступая через понятие чести, М., когда-то «надменная до дерзости», убеждена, что обрела счастье, встретив «настоящего человека», которому приносятся в жертву ее молодость, богатство, аристократический титул. Трагедия ревности, начавшаяся после того, как М. удостоверилась в холодности Жюльена, которому она не заменила единственной в жизни любви, становится и трагедией верности обреченному возлюбленному: «Так чувствовали только в героические времена».